– Кгм!.. Ну а все-таки, как тебе команда?

Тут я слегка разозлился:

– А ты чего это все вокруг да около ходишь? Хочешь что-то конкретно спросить – спрашивай!

Крот затоптался, зашевелился – я угадал это и в темноте.

– Да нет, – быстро отказался он, – я ничего… Просто хотел мнение твое узнать. Так понял, что еще не сложилось… Ладно, идем.

И поспешил выйти.

– Ну, – услыхал я его голос уже из КДУ, – давайте! С завтраком заканчиваем, отдыхаем десять минут – и вперед! Сегодня будет попроще, чем вчера.

– Почему? – тут же спросил кто-то, кажется, Чердак.

– Пойдем по поверхности. По одним только коммуникациям нам к точке не дойти. По моим расчетам… – он задумался на пару секунд, – часам к одиннадцати как раз должны дойти до точки выхода. А потом наземный перегон надо будет проделать.

При этих словах я невольно глянул в пыльное окно. Света заметно прибавилось, день, похоже, обещал быть безоблачно-солнечным, как почти весь этот сентябрь…

– А чего это проще? – лениво спросил Бандерас, ковыряясь в зубах огрызком спички. – Здесь мы корячимся, конечно, как черти, зато никто нас не видит. А там?..

– Резонно, – кивнул Крот. – Но никуда не денешься. Я такой маршрут выбрал, чтобы нам как можно скорее пройти по окраине. Надеюсь, так и пройдем, не привлечем внимания.

– Слабое утешение! – фыркнул парень, отбросив измочаленную спичку.

И вновь мне это не понравилось. Начал умничать не по делу…

– Слабое или сильное, а пойдем без базаров, – сказал я жестко.

Не люблю уголовный жаргон, просто терпеть не могу, но бывают случаи, когда точнее не скажешь.

– А я что? – мгновенно отыграл Бандерас. – Я как скажете, отцы-командиры. А это так, мысли вслух.

Крот все же захотел быть убедительным.

– Ну что, смотрите, – он извлек из недр камуфляжного бушлата свою знаменитую карту, развернул. – Я все постарался продумать! Мы сейчас здесь, смотрите. А надо нам… вот сюда, глядите. Прямого хода по нашему метро нет, – он усмехнулся. – А по поверхности можно пройти вот так. Это кратчайший путь. Но! Краткий – не значит лучший. Тут надо идти через кварталы, и тут нас точно засекут. А мы пойдем вот так, смотрите. Лесом, вдоль берега. И вот сюда выходим. Здесь вновь погружаемся и продолжаем идти под землей. Риск малость есть, да. Но минимальный.

– Справимся, – сказал я твердо, не дав разрастись дискуссиям. – Собираемся! Через пять минут старт.

Ровно через пять минут тронулись в путь. Я постарался настроить себя по максимуму, что вроде бы удалось. Но все-таки зацепилась крючком и не отцеплялась мысль о том, что Крот явно хотел что-то сказать и не решился…

Я не могу сказать, верю ли я в предчувствия. У меня с ними какие-то сложные отношения, мне до конца не ясные. Иной раз бывает – и здесь уже, на Комбинате, было, – ни с того ни с сего вдруг как схватит бешеное, сумасшедшее, бессмысленное счастье! Только так могу сказать. И мне хотелось расхохотаться, раскинуть руки и взлететь над миром, точно никакой катастрофы и в помине нет.

Конечно, никуда я не взлечу. И счастье растает. Но не бесследно. Оно превратится в необъяснимо-безмятежную уверенность, что все будет хорошо. Да! Вопреки всему, что вокруг. Вопреки логике. И вот хожу я с этим светом в душе час, другой… Ну, потом, конечно, время вымывает его, как весенняя вода снег, остается только память…

А случается и наоборот. Просыпаюсь – и такая необъяснимая тоска, хоть плачь, хоть вой. Как будто вот-вот произойдет что-то страшное, непоправимое. В такие дни я старался держаться как ни в чем не бывало – но в глубине души сидела эта тьма, и я занимался своими многочисленными бригадирскими делами, а сам суеверно ждал беды.

Но как-то все проносило. Мелкие неприятности бывали, не без этого. А от больших бог миловал.

К чему я затеял эту лекцию не то по психологии, не то по философии? Да к тому, что стоило нам стартовать в прежнем примерно порядке: Крот-боец-Я-бойцы-Катя, Жмых-бойцы-Зенит… как я почувствовал вот это давящее тоскливое предчувствие. Какое-то время я пытался обмануть себя, надеясь, что нет этого предчувствия, так только, муть какая-то… но потом мысленно чертыхнулся. Есть. Никуда не денешься.

Но что тут делать? Психология моя никому не интересна, так что пусть останется при мне, а я буду держать себя в руках.

Крот вел нас, скупо помаргивая фонариком. Память, видно, у него была на зависть всякому. В этом царстве мрака он был почти король.

Ну, здесь надо сказать, что пока мы двигались по достаточно комфортному тоннелю, почти в полный рост, разве что чуть-чуть приходилось пригибаться. Пока. Помимо борьбы с предчувствием угрозы я еще и морально настраивал себя на то, что вот сейчас придется скрючиться и ползти… но вдруг уткнулся в спину впереди идущего. Это был Чердак. Он замер, за ним я, за мной Леший, за ним прочие. Тишина.

Я почувствовал, как Чердак наклонился ко мне:

– Шеф, – едва слышно шепнул он, – вас Крот…

И бесшумно отодвинулся влево. А я сделал шаг вперед, оказавшись рядом с Кротом.

– Там кто-то есть! – тревожно выдохнул он мне в ухо.

Я не стал гонять байду глупыми вопросами: кто? где?.. Тихо сказал:

– Дай!

И Крот сразу меня понял. Молча сунул прибор ночного видения.

Я нацепил окуляры – и окунулся в призрачный мир. Хитрая оптика нарисовала нечто вроде негатива: уходящая в непроглядную даль галерея с полосами кабелей и труб вдоль правой стены. А слева, метрах в пяти, в стене был проем. Ниша без двери. Если кто-то и есть рядом, то только там.

– Стойте на месте, – шепнул я Кроту и Чердаку и бесшумно двинулся вперед, на ходу столь же бесшумно вынув ПМ. Привычным хватом мягко обжал рукоять так, чтобы как можно удобнее прилегла к ладони.

Тактически я вроде бы должен был отправить в эту разведку кого-то из бойцов: командир не должен рисковать собой. Но я мыслил не тактически, а стратегически: в этом случае мне надо идти самому. Это первая острая ситуация в походе, и я должен показать себя.

Пистолет у меня был в левой руке, в правой – фонарь. ФСС-014, имеющий несколько режимов цветности и яркости. План действий? Честно сказать, я пытался его выработать, пока продвигался эти пять метров, но все чепуха. Крутилась мысль: что может быть там, в нише?.. Может, ничего и нет, черт знает, что Кроту почудилось.

Оставалось мне шага два, чуть больше метра, когда то самое темное предчувствие, что смутно тлело на дне души, вдруг выбросило острый приступ тревоги, прямо-таки полоснуло по сердцу.

Есть! Кто-то там есть. Не почудилось Кроту.

Я замер. Затаил дыхание. И план мгновенно родился сам собой.

Бесшумно я сместился влево, вплотную к стене. Руке с пистолетом придал локтевой упор. А правую с фонарем вытянул так, чтобы она не пересекла грань ниши. И врубил свет в полную силу.