Я только глазами хлопала. Это вот… тело надо мной — это точно то же самое, что минут… не очень, в принципе, много назад, мне истерику с эмоциями закатывало? На колени плюхалось? Ножик к горлу…

Да что, отжиг, происходит?!

ПОДВАЛ

Я не знаю, что помогло мне переключиться. Может ощущение, что со мной это уже происходило. Потому что действительно — происходило. Я уже убегал от этих шаров, прятался в этом подвале. Только тогда я был один.

Мне можно было бояться, совершать ошибки, получать травмы. Мне было всё равно. А вот сейчас — нет. Потому что я наконец САМ понял, чего я ХОЧУ.

Это было на удивление легко и просто понять, но вместе с тем заставляло действовать. Это было… приятно. Приятно, в утиль всё остальное! Прости, Соль. И — спасибо!

.

*****

Я действительно его дождалась. Раз уж через пожалуйста попросил.

Темнота на лестнице, по ощущениям каменной, была кромешной. Люком в подземелье, отпираемом скрытым механизмом, оказалась плита, на которой стояли Кресты — какой-то старый памятник, даже не знаю чему поставленный. Неожиданно. И этот… мой — его отпер! Что еще о своём рабе я не знаю?

Он, на ощупь в темноте наткнувшись на моё плечо, сел на ступеньку рядом со мной. И очень устало выдохнул. У меня от этого выдоха что-то внутри дёрнулось, вызывая желание обнять его, прижать к груди голову, уткнуться носом в его макушку.

Но мне нельзя. Поэтому я только выдохнула в ответ.

— Нам долго ждать. Может стоит спуститься?

Он снова выдохнул.

— В тво… вашем браслете есть фонарь? Здесь ступени разной высоты, на ощупь трудно будет.

Вот что значит стресс. Когда он закрывал люк, я успела пройти еще при свете из проёма, а ему пришлось нагонять в потёмках. А я даже не задумалась.

Вызвала виртуалку на брасфоне, сузила до прямоугольника размером с ладонь, и пустила засветившееся зелёным режимом ожидания окошко, приказав держаться в метре от меня. "Фонарик" послушно отлетел.

Мой… поднялся, и стал спускаться первым, прихрамывая. Ступени окончились прямоугольной совершенно пустой комнатой с земляным полом, но крепкими цементными стенами и плоскими лампами на потолке. Я оглянулась в поисках выключателя.

— Энергия не подается, — объяснил… спутник, увидев мой жест. И сел на пол, оперевшись на стену.

Хорошо, хоть вентиляция нормальная. В воздухе почти не ощущалось сырости, но было холодновато, несмотря на жару снаружи. Подвал всё-таки.

— Что с ногой? Ты хромал. — Я подошла, скинула сумку и присела рядом на корточки. — Покажи.

Он дернулся в попытке поджать ноги, но, зыркнув знакомым взглядом, подвернул правую ногу, показывая мне ступню, и пояснил:

— Ожог. Небольшой, еще в комнате. Потом просто… натёр.

— Нужно было сразу найти тебе обувь. Это мой недосмотр. — Зрелище было… впечатляющее. Ступня — вся в каких-то рытвинах, старых рубцах, мозолях… Свежий ожог практически не был различим под слоем налипшего песка и даже мелкого гравия, склеенных сукровицей. Это следовало срочно промыть. — Здесь вода есть?

— Нет, — снова зыркнул он. — Та девушка знала моё имя. Она назвала меня по имени. И те…вас.

— Это надо промыть. Иначе на ногу наступить не сможешь, если вообще без нее не останешься. Девушка — моя подруга. И мы… работаем вместе. Я ей рассказала… о тебе. Видимо, она тебя проверила. И, судя по тому, что не пристрелила — не сочла опасным.

— Видимо, плохо проверила, — улыбнулся он. Улыбнулся? Он?! Мамочки. — Но не для вас. Да и не забывайте — я вам полностью подчинен.

— Но ведь дело не в этом. Ты не поэтому мне помогаешь. И думаю даже не потому, что я с тобой сп… Ай!

Он схватил меня за руку и до боли сжал, заговорив при этом чуть ли не умоляющим тоном, совершенно невязавшимся с действием.

— Нет! Нет, прошу! Только не говорите об… этом. Пожалуйста. Я понимаю, что Вам всё равно, и… и поэтому — не говорите. Поклянитесь, что не будете. Прошу, умоляю, заклинаю — поклянитесь что не будете говорить о… об этом!

Как же меня задолбали эти истерики! Ну чем ему секс-то не угодил? Мне ж казалось, что ему понравилось. Либра с Профессионалом снова затолкали попытавшуюся было выбраться Данку обратно в подсознание.

— Хорошо, хорошо. Я не буду говорить о сексе между нами. Ай! Клянусь! Пусти, придурок, ты мне руку сломаешь!

— Даже сейчас не ударили. — Он разжал пальцы и откинулся на стену, прикрыв глаза. Но из-под ресниц продолжал за мной наблюдать. — Вы ни разу меня не ударили ментально. Почему? Я же ваш. Вы были злы, раздражены, вроде даже пьяны. Но ни разу на мне не сорвались. Почему… Госпожа?

Твою ж в утиль. КАК ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ!

— А что, плохо? Мазохист? Могу коробочку с кнопочками дать, тыкай себе на здоровье, только меня не трогай! И Госпожу свою знаешь куда себе засунуть можешь? Или подсказать? Разгоспожакался. Ты на меня да-а-алеко не как на Госпожу смотришь. Спокойно, я помню, я не об этом! Я всё ждала, на что ты решишься — сбежать или просто меня прирезать. А ты помогать начал. Так что это нормальный вопрос — почему?

В смысле "Хмы"? Сам такой!

— Вы знали про заглушку. Это уже означало, что за вами кто-то стоит. Но у Стражей вы меня с целым представлением забрали — значит не с ними. И… есть еще одни, которые ее ищут. Я боялся, что вы — одна из них. Но их люди на вас сегодня напали, пытались убить, не оставив шанса. Просто не рассчитывали на ваше оружие. Мы бы действительно сгорели от их… шаров. Видел я уже такие. Людей этих много, но они… хитрые. И… это страшно.

Я села — ноги на корточках уже затекли. Положила ступню… его себе на колени и попробовала легонько стряхнуть налипшую грязь подолом платья.

— Расскажи о них.

ПОЭТОМУ — ЗАТКНИСЬ

Конечно, расскажу. Не могу больше в себе… Может не