на пути, Видан бросился в свою комнату. Пока он перебирал снадобья, складывая их для удобства в пояс, заглянула в распахнутую дверь Генка.

– Увага, ведьмак! Баня готова…

– Хорошо, что готова, – оглянулся к ней Видан. – Видишь ли, Генка, с помощником твоим не всё так хорошо, как хотелось бы. Я его в баню отнесу и вымою. Стану лечить. Так оставлять нельзя. А ты, моя хорошая, приготовь ему одёжу, пусть не новую, но чистую!

– Но, как же… – смутилась девица. – Батюшка гневаться будут… проклятого и в баню!

– Кх-м, – едва сдержался ведьмак, чтобы не вспылить. – А ты ему скажи, что за те деньги, что я ему уже дал, он три таких бани выстроить может.

– Но…

– Я сказал! – надавил Видан. – И вот что ещё. Одёжу в предбаннике оставишь, а старую я в узел свяжу, осторожно возьмёшь и спалишь в печке. Поняла?

– Да, поняла. А как же?.. – Генка смотрела на него огромными удивлёнными глазами.

– Внутрь не заходи, – и чтобы это не прозвучало как-то странно, добавил, – колдовать буду. Опасно для людей.

– Ага, ага, – покивала, вытаращившись ещё больше, но, уже без возражений, она приняла его чистую смену белья и посторонилась, пропуская в коридор.

Глава 10

«Боги, боги! – мысленно восклицал Видан, глядя на то, с какой жадностью Финя поглощает двойную порцию сытного ужина. – Вот уж не думал, ни гадал…»

А не думал, ни загадывал он об очень многом. Например, о том, что когда-нибудь возьмёт себе ученика. Вышко уже лет, эдак, пятьдесят, а то и поболее, убеждал ведьмака в такой необходимости, ворчал, серчал. А он, Видан, всё откладывал, всё выбирал, да отказывался принять того, кому не сможет доверять, как сыну. Макошь же, распорядилась по-своему резко и категорично. Взяла богиня и всучила ему приз в виде сироты с явными способностями к ведьмовству.

И всё это было совершенно не ко времени, и совершенно не так, как положено. Но и отказаться от столь заманчивой перспективы, обзавестись помощником, он теперь не мог. Хотя всю жизнь считал, что обречён на одиночество уже одним своим даром ведьмовства, не желая никого втягивать в те опасные жизненные коллизии, что дарила ему жизнь. Доля и Недоля всегда ходили рядом, стремясь превзойти друг дружку в щедрости своего внимания.

Вот и сейчас одно дело только начато, а от другого ещё хвост тянется.

– Ну что, Трун, – спрашивал ведьмак задумчивого хозяина, – отдашь мне своего работника в помощники?

– Что ж, не отдать? – оторвал он ладонь от щеки, которую подпирал. – Бери, что уж там. Родни у него, почитай, что нету… Так, приютил из жалости, но…

– Вычти за услуги из оплаты, – не стал дожидаться его витиеватых намёков, Видан. Он и так слишком устал, а незаконченных дел слишком много, чтобы позволить себе отдых. Не до расшаркиваний.

Дело двигалось к полуночи, и в обедне никого кроме них не было – все разошлись, горожане – спать по домам, а гости по снятым комнатам. Очень уж долго пришлось повозиться Видану с парнем. Наверное, Фине повезло, что ведьмак вернулся так вовремя и спросил про него. Иначе, не видать бы ему утренней зари. И никакая оборотная регенерация не помогла бы.

На руках отнёс едва живого мальчишку в баню. Рубище пришлось срезать, местами срывая вместе с приклеившейся коростой. Открывшееся зрелище ужаснуло. Фине досталось в сражении с нежитью значительно больше, чем Рогу. Всё-таки, стражник обучался навыкам боя, а проклятый ввязался с одним безрассудным стремлением помочь. И, конечно, возраст. Как бы ни был силён оборотень, но важен опыт.

Мыл, чистил раны, вскрывая каждую, как гнойник. Зелья, мази, целительная сила, заговоры… Ягодка не зря была провидицей – все её заготовки пригодились.

Колдовства и нашёптываний, и чар было так много, что высунулся совершенно не ко времени Банник, покрутил недовольно лохматой головой, но ведьмаку перечить не стал, только поддал пару в остывающий воздух и вскипятил воду белым ключом, наполнив пустеющий котёл.

Видан поблагодарил его, не прекращая работы. Тот удалился, облагородив своё хозяйство запахами свежей хвои и мяты.

Кроме ран от когтей и зубов, Финю убивало проклятие. А если уж быть более точным, то ауру выедало сцепление двух сильных родовых намеренных проклятий и массы мелких злых пожеланий других людей, которые острыми колючками впивались и язвили, притянутые более сильным злом. И всё же, с этими иглами человеческой несправедливости справиться удалось без особого труда.

Одного было жаль, не снять с парня проклятия полностью, не узнав, кто из родной крови так постарался изувечить, тогда ещё, ребёнка. И всё же, Видан ослабил их действие настолько сильно, как мог. Поэтому и сидел сейчас измочаленный донельзя ведьмак, зная, что впереди бессонная ночь, как откат от перенапряжения.

Увёл мальчишку за собой в комнату. Велел ложиться на топчан и отдыхать.

– Нет, – внезапно чётко выдал молчавший до этой минуты мальчишка, – я лучше на полу… – И замер, осознав, что куда-то делось заикание, что слова легко вылетают из горла. Даже пятернёй провёл по шее. Взглянул диковато на ведьмака, не зная как благодарить, что следует делать. Но тот не был расположен к диалогу.

– Делай, как я сказал, – несколько раздражённо буркнул Видан, – тебе надо выспаться. Заживление лучше проходит во сне. – Пояснил он, предупреждая сопротивление. – Я не люблю, когда мне перечат. Уясни это сразу.

– А как же ты? – уже присаживаясь на самый край постели, спросил мальчишка.

– Мне ещё надо дело доделать, – достал из сумы заветную бересту. – Спи.

– Зачем ты меня спас? – немного по складам, но вполне понятно спросил парень.

– А, разве должно быть иначе? – прищурился ведьмак.

– Умер бы, и никаких мучений… – опустил он голову. – Голод, холод – к этому я уже привык давно. Не могу принять людскую ненависть и злобу. Чем быть хуже всех – лучше смерть.

– Вот уж не думал, что спасаю труса… – покачал головой Видан.

– Я не боюсь… жить. Я не хочу ненавидеть всех. – Мальчишка устало опустил плечи, сжался весь. – Наверное, ты прав. И я просто трус. Несколько раз пытался убить себя, но не смог… Думал, что умру сегодня и всем станет легче…

– Значит, ты ввязался в бой не потому, что хотел спасти жителей? А чтобы погибнуть? – мужчина даже не знал, как правильно определить его поступок. – Иными словами самоубийство? Глупее не придумаешь!

– А что? – вздёрнул нос Финя. – Слышал, что после смерти…

– Что ты слышал? Что ты знаешь о смерти? – Видан искал подходящие слова, чтобы и понял и не обиделся. – Хм… мальчишка! – провёл ладонью по волосам, машинально сдирая