Колл в одиночестве доел сэндвич с яйцом и салатом, наблюдая за тем, как Охваченный хаосом направил газонокосилку прямиком в реку.

После этого он пошел на поиски Тамары и Джаспера в надежде уговорить мастера Джозефа учить их всех вместе. Никого не найдя, он вернулся в комнату с горностаями. Алекс уже ждал его там с двумя новыми, еще не до конца размороженными тельцами.

Колла затошнило.

– На, – Алекс бросил на стол черную тетрадь, пухлую от вложенных дополнительных страниц. – Это последняя тетрадь Константина. Если захочешь прочитать остальные, не ищи, они все на полках в твоей комнате, как и настаивали мастер Джозеф и Анастасия.

– Спасибо, – буркнул Колл, поднимая тетрадь.

– Теперь твоя очередь, – указал Алекс на маленьких зверьков на столе.

Колл посмотрел на горностаев. Он сильно сомневался, что у него получится. Но при этом очень хотел вернуть Аарона. Если есть хоть малейший шанс…

Он потянулся к одному из зверьков магией хаоса. Почувствовал все еще сковывавший его тело холод и серебристый отголосок там, где когда-то была его душа. Какая-то ее часть еще не успела исчезнуть.

Он попытался ухватиться за нее, отогреть и напитать жизнью. Но огонек был слишком слаб. В отчаянии он попробовал его раздуть. «Нам нужно больше силы», – сказал Алекс.

Колл вздохнул, вбирая в себя хаос, и через него потянулся к тьме, бесконтрольной дикости и бесконечному вращению, что были доступны лишь взору творца. Он схватил хаос обеими руками и, не думая о последствиях, направил его в тлеющую искорку души горностая, словно пытался разжечь костер посреди ледового поля.

Искорка занялась, вспыхнула…

Алекс закричал. Прогремел взрыв, и Колл поспешно пригнулся. Когда он выпрямился, у него перед глазами плясали черные точки. Он чувствовал себя усталым и изможденным, словно из него выкачали все силы и магию.

Алекс бросил на него яростный взгляд. Он весь был забрызган какими-то кусочками, о происхождении которых Колл не хотел даже думать.

– Это я сделал? – изумленно спросил он, хотя доказательства его провала были по всей комнате. Ему удалось избежать основной волны, спрятавшись под столом, но Алексу и его дизайнерским джинсам повезло меньше.

Алекс сдернул с рук перчатки и швырнул их на стол.

– На сегодня с меня хватит.

Громко топая, он вышел. Через минуту Колл последовал за ним. Никто бы не захотел оставаться наедине с двумя мертвыми горностаями, один из которых разлетелся на кусочки.

«Надеюсь, за стирку отвечает не Джеффри», – подумал Колл.

* * *

– Как все прошло? – поинтересовался мастер Джозеф за ужином.

Они вновь собрались в столовой, и лишь стул Анастасии пустовал. Стол был накрыт, как для пира: картофельный салат, капустный салат, блестящие от острого соуса жареные ребрышки, варенные в патоке бобы, изумрудная листовая капуста. Джаспер успел обглодать целую гору ребрышек.

– Колл взорвал горностая, – наябедничал Алекс. Он весь благоухал мылом и шампунем, судя по всему, несколько раз подряд принял душ.

– Никто не идеален в начале, – поднося ко рту ребрышко, заметил мастер Джозеф. – Но я ожидаю от вас устойчивого прогресса.

– Я уверен, что любой бы справился не хуже Колла, – не сдался Алекс. Он прожигал мастера Джозефа немигающим взглядом, будто хотел внушить ему мысль, чтобы тот немедленно высосал с помощью алкахеста силы из Колла и сам взялся за дело.

– Уверен, что нет, – возразил мастер Джозеф, но его нижняя челюсть напряглась.

Колл с интересом за ним наблюдал.

Приходила ли ему хоть раз в голову мысль воспользоваться алкахестом и получить контроль над хаосом? Сначала он был тенью Константина, теперь Колла. Его никогда это не напрягало? Сложно было сказать, его голос оставался все таким же спокойным, когда он продолжил:

– Еще никогда сразу двое творцов не работали над этим проектом. Даже Константин был один.

«Я тоже один», – подумал Колл. С Алексом было еще хуже, чем совсем без помощи. Но он лишь неприятно улыбнулся ему со своего места напротив и пообещал:

– Мы вернемся к работе завтра прямо с утра.

После ужина Тамара и Джаспер прошмыгнули в спальню Колла, чтобы обсудить, как они все провели этот день. Мастер Джозеф учил их создавать твердые и нерушимые заслоны из воздуха и воды.

Как Колл и предполагал после знакомства с Джеффри, они действительно были здесь не единственными учениками. Были и другие, целые группы. Хьюго обучал десятерых ребят помладше, и Тамара и Джаспер заметили минимум еще четыре группы – в каждой было заметно больше человек, чем разрешалось в Магистериуме. Скорее всего, Джеффри тоже кого-то тренировал.

– Но нам не разрешали создавать ничего острого, – пожаловался Джаспер. – Хотя это понятно. Он не хочет, чтобы мы были вооружены. Как мы поняли, алкахест охраняет какой-то воздушный элементаль, что-то вроде стражника. – Он выдавил улыбку. – Но ничего страшного. Мы что-нибудь придумаем.

– Как прошло у тебя, Колл? – с тревогой посмотрела на него Тамара. – Было очень плохо?

Колл остановился перед книжным шкафом. На его полках теснились фотографии Константина и его друзей. Трудно было не заменить, что практически на всех Константин улыбался в окружении других. И все смотрели на него.

– Нормально, – солгал он. – Я ведь просто притворяюсь, что прилагаю усилия.

– Я постараюсь сблизиться с мастером Джозефом, – вызвался Джаспер. – Сделаю вид, будто я проникся всей этой темой зла, может, он расскажет мне, что у них за план. Наверняка же на воскрешении Аарона они не остановятся. Уже одного этого хватит, чтобы завоевать мир.

– Думаешь, у него есть армия? – спросил Колл. – В смысле, кроме заключенных и учеников? Армия Охваченных хаосом?

– Все считают, что у него есть армия, – ответил Джаспер. – Но мы так думали, потому что все это время верили, будто Враг Смерти жив и создает все новых и новых Охваченных хаосом. Сейчас на это способен лишь Алекс, то есть их армия может быть и не такой большой.

Колл перевел взгляд и заметил, что Тамара смотрит на снимок на комоде – на нем Константин был заснят с родителями.

– Странно вот так видеть все эти фотографии, – произнесла она. – В жизни бы не подумала, что один из этих учеников со временем внесет раскол в магический мир.

Колл глянул на себя в зеркало. Он не помнил, чтобы причесывался утром, и на его рубашке было жирное пятно от ребрышек. Вряд ли бы кто-то сейчас увидел в нем угрозу, но что-то подсказывало ему, что ближайшие несколько недель решат его дальнейшую судьбу.

После встречи в комнате Колла они отправились спать к Тамаре. Все уже уснули, Хэвок свернулся клубком сбоку, но Колл продолжал смотреть в потолок. «Твоя душа, – сказала Анастасия, – твоя неугомонная душа, Константин, никогда не знала покоя».