Следующая станция была поменьше первой, и лодок здесь было не так много, а яхты отсутствовали вообще. Она была вотчиной одного старичка, загорелого настолько, что совершенно седые волосы его казались просто платиновыми. На старике были надеты видавшая виды вылинявшая тельняшка и брюки из непромокаемой ткани. Он сидел на перевернутой деревянной весельной лодке и курил сигарету без фильтра. Гуров подошел и подсел рядом, попытавшись завести с ним непринужденную беседу. Он похвалил погоду, Черноморское побережье в целом и город Приморское в частности, и саму лодочную станцию, что, видимо, звучало совсем уже подхалимски, потому что старик при этом усмехнулся, продолжая пускать длинные неторопливые струйки дыма.

— А что, отец, рыбалка-то хороша? — оптимистично спросил Гуров.

— Кому как, — коротко ответил старик.

— А на чем лучше рыбачить? Можно посоветоваться?

— Сегодня не с берега я вообще рыбачить не советовал бы.

— Это почему? — полюбопытствовал Гуров.

— Шторм будет, — спокойно проговорил старик, выщелкивая окурок пальцем далеко в море.

Гуров недоверчиво покосился на него, потом перевел взгляд на море. Оно было ровным и гладким, ветерок лишь слегка обдувал лицо, не создавая на водной глади никакой ряби. Абсолютно ничто в его облике не предвещало не то что шторма, а даже просто ухудшения погодной обстановки.

— Зря смотришь, — усмехнулся старик. — Не увидишь ты ничего. А я на Черном море вырос, поэтому любую погоду заранее чую. Помяни мое слово — двух часов не пройдет, как заштормит. Вот после приходи, тогда и половишь. После бури рыба сама на крючок бросается.

— С голоду, что ли? — засмеялся Гуров.

— С голоду. Буря со дна червяков, личинки поднимает, вот рыба к ним вверх и тянется. — Старик умолк и, прищурившись, посмотрел на Гурова. — А ты какую рыбу ловить собираешься?

— Да… Вот, к примеру, ставриду, — назвал полковник первое, что ему припомнилось. — Я ее, знаете ли, только в виде консервов видел. Хотелось бы посмотреть вживую. Так что? Хорошо здесь с рыбой?

— Говорю же — кому как. Ты вот, к примеру, ничего не поймаешь.

— Это почему же?

— Рыбалкой ты не интересуешься, — усмехнулся старик. — Даже не знаешь, что на ставриду сейчас рыбалка запрещена. До середины января только ее ловят. А сейчас самое время для окуня. Барабулька позже пойдет, когда зацветет акация.

Гуров смутился и перевел беседу на другую тему:

— У меня друг здесь рыбачил, Русланом звали. У него еще такой красно-белый катер, — проговорил он с надеждой. — Не знаете такого?

— Может, и встречал. По имени не знакомился, — неопределенно пожал плечами старик.

— А вас, простите, как зовут?

— Меня-то? Василием Андреевичем. Так ты послушай моего совета: коль уж тебе так приспичило сегодня порыбачить с катера, на море выходи часа через три. И если возьмешь самодур, осторожнее, когда рыбу с крючков снимать будешь, а то, того и гляди, краб может хватануть. Или скорпена.

Поблагодарив старика и попрощавшись, Гуров побрел дальше по берегу. Внутренне он был практически уверен, что его обход лодочных станций — пустое занятие. Одному ему их все и за неделю не обойти. А даже если обойдет, что толку? Чтобы определить, бывал здесь Мажаров или нет, нужно потратить время на каждую стоянку, завести беседу, развить ее… Гуров пожалел, что он сейчас в Приморском, а не в Москве. Подобную работу просто поручил бы оперативникам из отдела, и они целой гурьбой разбежались бы ее выполнять. И уже к вечеру непременно был бы результат. А ему приходится топать в одиночку. Ну что стоило Орлову отправить вместе с ним Крячко? Вдвоем со Станиславом они бы управились куда быстрее. К тому же Крячко с его умением расположить к себе человека через два часа заимел бы друзей по всему побережью, вечером прошелся бы по местным барам, вступая в задушевные беседы за кружкой пива или бутылкой вина, и уж точно нахватал бы столько информации, что оставалось лишь отделить существенные факты от пустопорожних разговоров и сделать выводы. Но Орлов настоял, чтобы Крячко остался в Москве. Гуров подозревал, что это вовсе не потому, что Станислав ему там позарез нужен, а просто чтобы не тратиться еще на одну командировочную единицу. И теперь ему, полковнику МВД, приходилось выполнять работу, которая годилась для сержантов, поступивших на службу неделю назад.

Задумавшись, Гуров едва не прошел мимо деревянной вывески, на которой было написано «Лодочная станция «Маяк». Пониже была приписка «Прокат лодок». Он повернулся и ступил на деревянные мостки.

Лодочная станция «Маяк» представляла собой двухэтажный дебаркадер — плавучую пристань в виде двухэтажного бело-зеленого судна. Гуров прошел по шатающемуся мостику, взошел по деревянным ступенькам на причал и осмотрелся. Народу здесь не было, и ему понадобилось некоторое время, прежде чем он увидел мужчину с рыжеватой бородой, который сидел на корточках на нижней палубе. Рядом с мужчиной лежал разобранный лодочный мотор, в котором тот ковырялся, что-то смазывая и подкручивая.

Лев подошел сзади и кашлянул. Мужчина обернулся и исподлобья вопросительно уставился на него.

— Добрый день, — начал Гуров. — Мне бы порыбачить…

— На здоровье, — буркнул мужчина.

— А… как насчет лодки?

— Вон их сколько, выбирайте любую, — буркнул мужчина и снова склонился над мотором.

Кажется, ему было безразлично, выберет посетитель что-нибудь или нет. Гуров пожал плечами и начал экскурсию по дебаркадеру. В основном на эстакаде наличествовали катера разных мастей. Старых «Казанок» и «Прогрессов», как в прокате у старика, не было вовсе.

Полковник прошелся по всему первому этажу и поднялся выше. Лодка ему была не нужна. Ему бы получить информацию о Мажарове. Но не слишком приветливый вид лодочника говорил о том, что вряд ли тот будет особенно разговорчив.

Подойдя к самому краю эстакады, Лев невольно залюбовался открывшимся пейзажем. Море переливалось темно-голубым цветом, белые чайки, гортанно крича, пролетали над водой. Он постоял еще некоторое время, наблюдая за птицами и морем, мысленно смирившись с сегодняшним поражением. Ничего он здесь не найдет и не узнает. Особенно когда сам толком не знаешь, что ищешь.

Одна из чаек вдруг камнем упала на воду, и Гуров невольно склонился вниз, однако чайка тут же вынырнула и стрелой метнулась вверх. В клюве ее была зажата довольно крупная рыбина. Но не за ней следил взглядом полковник. Он уже потерял интерес к птице, потому что увидел кое-что, что привлекло его внимание гораздо больше.

Внизу, у причала, покачивались на волнах несколько яхт. А среди них красно-белым пятном маячил небольшой, на фоне высоких красавиц, катер. Гуров наклонился ниже. Белый фон катера на правом борту пересекала волнистая красная полоса, на которой он смог прочитать «Виктория».

Стараясь ничем не выдать своего волнения, Лев спустился на первый этаж, подошел к лодочнику, продолжавшему ковыряться в моторе, и сказал: