Она как будто выцвела. Выцвели ее белокурые волосы, исчез румянец на щеках и пастельные оттенки платья. Все стало призрачно белым. Когда она двигалась, ее фигура как будто струилась и шла рябью, угрожая исчезнуть, словно оптическая иллюзия. Ее локоны плыли за ней, будто парили в воздухе. В глазах не было ни зрачка, ни радужной оболочки. Вот она сделала шаг вперед. Платье и волосы заколыхались одновременно с движением. Она потянулась к нему рукой…

И тут страх, наконец, вывел Дэниела из ступора. Он бросился к двери и с силой захлопнул ее. Защелка сначала отскочила, но потом уверенно щелкнула. Дэниел судорожно вздохнул и приложил к двери ухо.

Снаружи царило абсолютное безмолвие. Не стрекотали насекомые, не шуршали птицы на деревьях. Если бы не его собственное прерывистое дыхание, Дэниел подумал бы, что оглох.

Потом в дверь тихо постучали – тук-тук-тук.

Дэниел отполз назад, подальше от двери, и прижал руку ко рту, чтобы заглушить рвущиеся из груди крики ужаса.

Тук-тук-тук. Удары становились сильнее. Требовательнее. Дэниел перевел взгляд от двери к окну и обратно, и глаза его вспыхнули. Он не задернул шторы. Между занавесками виднелись мерцающие звезды.

Правила гласили, что шторы должны быть закрыты. А если не закрыты, произойдет что-нибудь плохое?

Дэниел подкрался к окну и, схватившись за стол, поднялся на ноги. Он взялся за плотную ткань, чтобы задернуть занавески, но опять застыл от увиденного.

Рациональная часть его разума уже пыталась придумать объяснение. Его зрение сыграло с ним злую шутку. Она была просто облачком, струйкой дыма, его завитком. А он слишком много выпил, и теперь ему мерещится всякая ерунда.

Но сердце убедить оказалось не так просто. Дэниел прижался к стеклу и прищурился, пытаясь разглядеть, что происходит у крыльца. Он видел участки голой земли, каменную ступеньку перед входом и спутанные ветви вокруг дома. Никого не было. Тогда рациональная часть закричала громче, заявляя о победе над привидениями. Но насекомые по-прежнему молчали.

Дэниел сглотнул комок в горле, поднял руку и, немного поколебавшись, постучал костяшкой пальца по стеклу, считая удары своего сердца.

От его дыхания холодное стекло запотело. Прошло несколько секунд, и он уже почти уверился, что ему все показалось. Но тут снова раздался стук – тук-тук-тук – прямо у головы.

Он отшатнулся, когда с другой стороны стекла вдруг материализовалась Аннализа. На него уставились пустые глаза. Ее постукивающие пальцы прижались к окну, оставив на стекле пятна. Уголки ее рта дернулись, слегка приподнявшись и сложившись в подобие улыбки. Дэниел моргнул, и девушка исчезла.

Дэниел прикусил щеку изнутри, надеясь, что его не стошнит, и задернул шторы. От страха он весь покрылся липким потом, его трясло.

Но постукивания больше не повторялись, и оставшаяся ночь прошла спокойно. Заперев дверь и задернув шторы, Дэниел промаялся еще с час, лег в кровать и попытался заснуть. Нервы его были слишком взвинчены, и погрузиться в глубокий сон ему никак не удавалось. Хотя Аннализа больше не стучала в дверь, но Дэниел был уверен, что она все еще ждет его у дома.

Когда он испуганно проснулся, кажется, уже в сотый раз, то решил больше не ложиться и встал, чтобы разжечь огонь. В щели под дверью уже проникли первые лучи всходившего солнца. Он сидел на коврике у камина, сжимая руками кружку черного чая, и смотрел на пламя.

Призраки существуют. Ему пока трудно было в это поверить. Но Дэниел видел предположительные свидетельства на видео и читал реальные истории о паранормальной активности. В них можно было не верить, считая совпадениями, если описание казалось слишком туманным, или обманом, если все было предельно ясно. Но после того, как он увидел дух за окном, даже рациональная часть его разума отказалась высказывать возражения.

До Аннализы он никогда не видел призраков. Значит ли это, что призраки встречаются крайне редко? А, может, у Аннализы была какая-то особенность? Или в Крейвен Мэнор было что-то такое, что заставляет ее бродить здесь после смерти?

Мысли кружились в поисках ответов, которых не было, пока усталость не сковала его тяжелым сном. Проснулся он, когда солнце было уже довольно высоко и лучами рисовало золотые узоры у края штор. Он опрокинул чашку, и остатки чая разлились по деревянному полу, поэтому Дэниел поднялся, чтобы найти тряпку.

Значит, я остаюсь тут?

Он вытер пролитую жидкость, подошел к раковине и сполоснул ткань. Пока он живет в коттедже садовника, будет находиться в непосредственной близости к призраку. Он поискал в душе какие-нибудь отрицательные эмоции, например, отвращение или страх, но их не было. Дух Аннализы не выглядел злобным. Она ответила на его стук в окно и улыбнулась. Она не пыталась войти внутрь. Он был напуган, когда она гналась за ним по саду, но это можно объяснить тем, что она ребенок, и, может, ей хотелось поиграть. В конце концов, ей было всего двенадцать.

Так что я остаюсь. Закончу расчистку ее склепа и приведу остальную часть сада в порядок, чтобы он не выглядел необитаемым.

Его таинственный хозяин Бран должен был знать о призраке. Вот почему он хотел привести в порядок склеп, даже несмотря на то, что дом необитаем. Он хотел сделать это для Аннализы, чтобы успокоить ее после смерти.

Дэниел оставил тряпку сушиться на раковине и открыл дверь коттеджа. Он был готов к тому, что призрак может появиться снова, но на участке возле дома никого не было. Гомонили птицы. Жужжали насекомые. Аннализа скрылась в своем склепе. Интересно она живет там? Это было бы логично, но…

Дэниел взглянул на башню, вздымающуюся над особняком. Он едва мог различить шторы на окнах. Но когда он пригляделся достаточно пристально, ему стало казаться, что он видит за стеклом лицо, скрытое тенями.

В письме Брана было сказано запирать дверь и задергивать шторы на окне на ночь – чтобы я не увидел Аннализу. Мне также запретили открывать дверь башни… Значит ли это, что днем она прячется там?

Дэниел вытянул вперед шею, стараясь получше разглядеть, что или кто притаился за окном башни, но расстояние было слишком велико, и он ничего не увидел. Скорей всего, это был просто предмет мебели, или мерцание света на стене, или даже оптическая иллюзия – свет, играющий на стекле. Он отвернулся и пошел по заросшей дорожке через сад. Кто бы там ни жил – Аннализа или еще кто, – Бран не хочет, чтобы я совал туда свой нос. И я не стану. Сконцентрируюсь на работе и не буду глазеть по сторонам.

Вернуться к работе после того, как его мировоззрение пошатнулось, казалось нереальным, но он понимал, что работа поможет ему успокоить гудящий мозг. Когда перед ним появился склеп, Дэниел почувствовал легкий прилив гордости. За два дня он проделал огромную работу. Он очистил вход, вырвав уродливые колючие кусты, и прореженные лианы теперь выглядели не как удушающие плети, а как очаровательные вьющиеся растения. Дэниел осмотрел территорию, оценивая объем работ. Вырвал оставшиеся небольшие кусты, до которых не добрался в первый день, и прикинул, что еще нужно сделать.