От этого взгляда у меня волосы встали дыбом на затылке. В следующий момент она ухватила мою ногу покрепче и резко дернула.

— А-аа-ааа-а! — завопил я.

— Ну-ну, ты же мужчина, терпи, — почти по-матерински сказала Кассандра. — Кость мы на место поставили, теперь будем лечить.

Так это еще не было лечить!??!

В ладонях целительницы заклубился густой туман.

И когда она этим туманом коснулась моей больной голени, нога будто вспыхнула огнем, кости внутри затрещали.

Вот тебе, Даня, и приятные мурашки!

Ох и прав же был Азра! Мне эту бедную ногу ломать не так больно было!

Стиснув челюсти, я рычал и стонал, а потом не удержался и опять заголосил во все горло.

— Терпи, — коротко ответил стоявший за моей спиной Ян, и покрепче вдавил меня в кресло, положив руки на плечи. — Терпи и не ори!

Над головой Кассандры темно-красным цветом засиял конструкт, и туман тоже приобрел красноватый оттенок. Она снова приблизила ладони к моей ноге, и в этот миг я разом протрезвел и в одно мгновение вспомнил всю свою никчемную жизнь.

В глазах потемнело. Со всей дури я вцепился в подлокотники, те жалобно затрещали — и опора под правой рукой не выдержала и выломалась...

— А-аааа, да сколько же можно?! — проорал я.

И в этот момент вся боль пропала. Я недоуменно посмотрел по сторонам.

— Все, готово, — сказала наконец Кассандра, поднимаясь с колен.

Я шумно перевел дыхание.

— Теперь еще голову ему освежи, — безжалостно потребовал Ян.

— Эй, не надо!.. — запротестовал я, но Янус снова вдавил меня руками в кресло, и Кассандра коснулась мягкой, нежной ладонью моего лба...

Накатившая боль была резкой, но довольно быстро прошла — будто зуб выдернули.

Целительница отступила от меня на пару шагов, с мягкой улыбкой демонстрируя пустые руки — мол, все, больше ничего не будет.

Оценить ее работу я смог почти сразу. Голова и вправду стала значительно свежее. Нога перестала болеть и сдулась до обычных размеров, и это было просто восхитительно!

Вот только в животе у меня творилось что-то несусветное. Но тут уж ничего не поделаешь — пьянка на голодный желудок имеет свои суровые последствия.

— Круто! — выдохнул я, ощупывая ногу. — Очень круто, спасибо!

— Давай поднимайся, пьянчуга! — с улыбкой сказал Ян. — Ехать надо.

Оглядевшись, я понял, что Ники рядом нет.

— А где кошка?

— Ждет тебя снаружи, — ответила своим красивым низким голосом Кассандра. — Она отказалась смотреть, как я тебя лечить буду.

— А Гермес?

— Он там, где ему положено быть, не переживай, — сказал Ян. — Все, подорвались и поехали!

Он погромыхал подбитыми сапогами к выходу, и следом за магистром последовали и мы с Кассандрой.

— А ты у нас, оказывается, призыватель? — проговорила она, с улыбкой покосившись на меня. — Твое милое созданье нас всех привело в восторг.

— Не ври, не всех! — буркнул Янус, не оборачиваясь.

Вот как? Значит, он уже в курсе?

Признаться, я бы предпочел сам ему обо всем рассказать. Но, с другой стороны, было отрадно, что бедный Чудик не сидит до сих пор где-то на мокрой улице, пугая случайных прохожих.

Люди — они ведь такие люди. Увидев неведомую тварь средь бела дня и зашибить могут.

— Ах да, наш магистр заявил, что паутина в заднице — признак изощренного ума создателя.

— Я сказал не так! Я сказал, что это признак больного на голову извращенца.

— Подумаешь — немного смягчила...

— Вот ты немного смягчила, а он ведь за чистую монету примет... И потом убеждай потомков, что вообще-то все иначе было.

Покинув святилище я с удивлением окинул взглядом окружающий пейзаж: валежник, заросли вековых и еще совсем молоденьких мохнатых елок — и ни единого намека на приличную дорогу. Одна радость, что небо над головой было синим, с оранжеватыми рассветными отсветами.

Ника, укутанная в плащ, уже сидела в седле. Еще три лошади были привязаны к смолистому еловому стволу.

Кошка виновато посмотрела на меня и потупилась — видимо, вчерашнее она помнила неплохо.

— Доброе утро, Ника! — поздоровался я.

Вместо ответа кошка, жалобно сгорбившись, только еще ниже опустила голову.

— А далеко нам до дома? — спросил я, усаживась в седло.

— Четыре портала и мы на месте. Через полчаса будем, — ответил Янус.

При упоминании четырех порталов у меня судорожно сжался желудок. Путешествие сквозь пространство, конечно, самое то после пьянки.

— А другого пути нет? — без тени надежды спросил я.

— Есть, — ответил Янус. — Четыре недели до переправы, оттуда — еще три дня до портала, и уже через него — в Ельни...

— Понял, — обреченно проговорил я, не став дослушивать до конца описание маршрута.

И, кстати, хорошо что не дослушал, потому что в определенный момент я был готов сорваться прочь от всех этих убийственных переходов и продолжить путь самостоятельно.

Да-да, настолько мучительно и муторно мне было.

Сердобольная Кассандра предложила мне подлечить еще и желудок, но я так экспрессивно отказался, что настаивать она не стала и больше о об этом не заикалась.

Вернувшись, наконец, домой, я рассчитывал пойти и поваляться хоть немного в постели, но Янус приказал мне следовать за ним в магистерские апартаменты.

И я понял, что впереди нас ждет долгий разговор.

— Дай я хоть пива себе прихвачу? — попросил я.

— Поздно уже похмеляться, — проворчал Янус. — Девочки, сгоняйте кто-нибудь к Леандру за рассолом и чесночными булочками?..

Так мы и расположились у него в комнатах — с кувшином, из которого я сразу выпил чуть ли не половину божественной жидкости, и корзинкой с микроскопическими булочками размером с грецкий орех.

Янус хотел знать все. И про минувшую ночь, и о том, как я сходил в древний город. Особенно его интересовали мои новые способности.

Вкратце объяснив вчерашнюю ситуацию, я приступил к самому интересному.

И вот здесь мое творческое начало меня понесло!

Я не скупился на детали, описывал подробно локации, только о детишках Арахны умолчал. Зато наглядно показал «бухалово», от которого Ян смеялся до слез.

А вот когда я принялся пересказывать наш разговор с Фортуной, он вдруг нахмурился.

Признаться, я ожидал от него какой-то другой, более радостной и эмоциональной реакции. Все-таки от любимой жены весточку получил.

Но Янус, напряженно сдвинув брови, почему-то