Хлебное жалованье по размеру было чрезвычайно разнообразным. Пушкари, к примеру, имели хлеб от 22 до 8 четвертей в год (в четверти — 7 пудов 10 фунтов[8] — 116 килограммов), и норма эта зависела от чина, от «старости» службы, от занимаемой должности и даже от того, в каком городе служил воин. В Переяславле, например, пушкари имели вообще всего 6 четвертей хлеба в год.

А иногда выдача хлеба заменялась денежной компенсацией, и случалось это в неурожайные годы, когда не удавалось заполнить государственные житницы. Бесплатной была еще и соль.

Особенно заботилось правительство о тщательной, полноценной заготовке продуктов питания в военное время, в период проведения походов — заранее составлялись росписи-сметы на необходимые в кампаниях виды продовольствия. В 1695 году, перед первым Азовским походом, когда действовали еще характерные для XVII века приемы довольствия армии, заготовлением продуктов для армии молодого Петра занялись «московские гости» Воронин, Горязин и Ушаков, собравшие в городе Паншине значительные запасы провианта. Сюда было свезено 15 тысяч ведер сбитня, 45 тысяч ведер уксуса, 45 тысяч ведер вина, 20 тысяч штук осетров соленых, 10 тысяч штук щук и судаков, 10 тысяч штук лещей, 8 тысяч пудов соли. Подвезли чуть позже еще 120 тысяч штук «всякой рыбы, да снятков псковских, новгородских послано с гостем Березиным 543 чети», то есть четверти. Чтобы заготовить такие огромные запасы, из Приказа Большой казны выдали подрядчикам вперед более 33 тысяч рублей.

Но одной лишь рыбой, сбитнем и вином питаться воины, конечно, не могли, поэтому в походе им выдавали еще и овсяную крупу, крупу ржаную, толокно, сухари. Этот провиант выдавался им на руки в две недели раз, и если нести его с собой, в мешке, было тяжело и неудобно, то припасы перевозились на подводах, нанятых за счет солдатских денег или полковой казны.

Начало Северной войны, переход в комплектовании армии к рекрутским наборам, когда армию пополняли очень молодые, часто неготовые к новой, жесткой обстановке люди, потребовали от правительства Петра искать способы к пропитанию новобранцев, еще практически не влившихся в войско и не поставленных, как сказали бы сейчас, на довольствие. Вот поэтому и обязали помещиков — бывших владельцев теперешних рекрутов снабдить в дорогу новобранцев всем необходимым: одеждой и, главное, провизией. И потянулись телеги с молодыми мужиками, убитыми горем в предчувствии будущих невзгод. На некоторых возах — их жены и даже ребятишки, нехитрый скарб, мешки с мукой… Выданного помещиком провианта должно было хватить на месяц, до приезда в полк.

Но постепенно правительство России осознало, что на помещика можно надавить сильнее, и если раньше новобранец снабжался лишь месячным продуктом, то почему бы и не сэкономить на государственной казне и не принудить крепостников дать больше хлеба? И с 1747 года рекрутский возок нес на себе мешков побольше: помещик был обязан дать новобранцу 12 четвериков муки (около 180 кг), да еще 12 фунтов соли, да еще крупу. Такого провианта хватило бы теперь на полгода, но рекрут фактически не являлся его хозяином, потому что, приехав к месту сбора (на сборный пункт), был обязан сдать все продукты приемщикам, и они шли, конечно, на общие нужды армии — ведь не полгода же добирался новобранец до своего полка!

Мы видели, как важно было обеспечить «приверстанных» нормальным жильем в дороге, но гораздо важнее было накормить их. В сознании голодного солдата мысль о побеге укреплялась очень быстро. Об этом все знали, поэтому проблема рекрутской еды стояла очень остро на протяжении всего столетия. Еще в 1734 году, к началу русско-турецкой войны, издали такую вот инструкцию: «…а для дальнего проезду как солдатам, так и рекрутам отпустить сумм, что надлежит на треть года, и то жалованье производить им в пути помесячно, дабы они в пропитании не меньшей нужды не имели, а были б у них для варенья артельные котлы, а на судах очаги, и всегда печеный хлеб с сухари, а также крупа, соль, квас, и чтоб им солдатская порция исправно доходила… На довольство же оных рекрут и конвойных солдат принять из определенных на Персидский корпус припасов: на каждые сто человек вина 20 ведер, масла по 5 пуд, уксусу по 3 ведра, перцу по 5 фунтов, да вместо муки овсяной, толокна по три четверти (то есть на 100 человек 348 кг. — С. К.), и употреблять оные припасы в расход по рассмотрению командирскому. Тем рекрутам и солдатам свежей рыбы, от которой повреждение бывает, в пищу не употреблять, а велеть оную осоля давать».

Особое же внимание приказывалось уделять больным рекрутам — умирало их по дороге в полк немало. Хорошее питание, включавшее в рацион мясо и рыбу, вино и уксус, масло и перец, было призвано поддерживать здоровье новобранцев, но сумма, затраченная на их еду, не превышала трех копеек в день. А приготавливали новобранцы еду в дороге самостоятельно. Артели, в которые группировались рекруты, как мы помним, для осуществления принципа круговой поруки рассаживались в часы приема пищи у одного котла, где варилась еда, приготовленная назначенным для этой цели рекрутом-кашеваром.

Когда рекрут приходил к месту постоянной службы, в расположение полка, у него обычно спрашивали, насколько полно выдавался дорогой провиант. В случае утайки, недодачи, урезывания рекрутской нормы сопровождавшими команду новобранцев чинами последние могли подвергнуться наказанию военным судом. Попав в полк, рекрут мог вздохнуть свободней: теперь по крайней мере он мог на законном основании требовать причитавшийся ему провиант наравне с остальными солдатами.

Интересно узнать, на что же мог претендовать оказавшийся в солдатах бывший русский крестьянин или посадский человек, дворовый, подьячий, ямщик или даже монастырский служка? Есть сведения, что уже с самого начала Северной войны существовали нормы хлебного жалованья, довольно пестрые по величине, что являлось следствием старой, допетровской системы наделения солдат провиантом. Например, еще в 1706 году были переведены в артиллерию 174 чина Преображенского, Семеновского и прочих полков, и им установили нормы хлеба очень разные — по 6, 5 и 3,5 четверти хлеба в год на человека. Но очень скоро хлебные дачи, отпускаемые казною для всех рядовых и унтер-офицеров бесплатно, были уравнены — нивелирование является одним из основных принципов, на которых зиждется регулярная армия, когда унифицируются оружие, одежда, оклады денежного жалованья, жестко регламентируются все стороны армейской жизни инструкциями, регулами, уставами. Вот и были приведены к единой по величине норме хлебного довольствия все прежние дачи, и с этой нормой русский солдат существовал весь XVIII век.

Итак,