Поля делала вид, что рассматривает холл, но ничегошеньки от волнения не видела. Лишь чувствовала – мерзкий парень беззастенчиво изучает ее.

Поля поежилась и с досадой подумала: «Лучше б он тоже принял меня за парня! Или… он и принял? Но… он сказал – «компаньонка», значит, все же понял, что я девчонка? А Игорь… »

–Эй, компаньонка, – нагловато шлепнул ее по плечу парень, – меня Алексеем звать, а тебя?

Поля молчала, больно прикусив нижнюю губу.

–Ничего себе, – весело изумился парень. – Я смотрю, ты не очень-то нуждаешься в работе! Собираешься получать здесь денежки, а сама хамишь хозяйскому сыну!

–Я не хамлю, – процедила сквозь зубы Поля. – Я молчу. Почтительно.

–Ах, почтительно?

–Именно.

–А я желаю знать твое имя, – капризно протянул «хозяйский сын». – Между прочим, я представился! Если глуховата, повторяю – Алексей. Можно – Алексей Сергеевич. Подружимся, позволю называть Лешей или даже Лешенькой. Да, фамилия моя – Кирсанов. Красивая такая фамилия, любой запоминает на раз!

Парень резко склонил голову и щелкнул воображаемыми каблуками. Поля угрюмо буркнула:

–Аполлинария.

–Как?!

–Лучше – Аполлинария Владимировна. Я на работе.

–Класс, – присвистнул парень. – Что называется: хватай мешки, вокзал уходит! – Он смерил Полю почти восхищенным взглядом и выдохнул: – Да уж, Аполлинария Владимировна – это вам не Мария Ивановна и даже… не Елена Сергеевна! Детка, я не сплю?

–Я не детка!

–О-о – прошу прощения, мамзель, – склонился в шутовском поклоне Алексей. – С пеленок отличался чрезмерной тупостью, вот с первого раза и не запомнил ваше имя-отчество, виноват-с.

–Клоун, – со слезой в голосе прошипела Поля.

–Рыжая!

–Шут.

–Веснушка в квадрате!

–А ты… ты…

Подобрать подходящий эпитет Поля не успела, по лестнице чинно сошла недавняя знакомая. Именно ей Софья Павловна поручила опекать Полю.

Пожилая женщина смерила их внимательным взглядом и мгновенно поняла, что происходит. Укоризненно покачала головой и пропела:

–Ах, Алексей Сергеевич, Алексей Сергеевич! Зачем же дразнить бедную девочку? Софья Павловна будет недовольна…

–Думаешь, – Алексей лукаво подмигнул, – пацанка наябедничает?

–Я не…

–Зачем ябедничать? Достаточно посмотреть на ее личико, – улыбнулась Мария Ивановна. Мягко взяла Полю за плечо и подтолкнула куда-то под лестницу.

Поля не сопротивлялась. Больше всего на свете ей хотелось сбежать отсюда. И уж во всяком случае – держаться подальше от этого наглого парня. Она вздрогнула, когда Алексей весело крикнул ей в спину:

–Эй, детка, еще увидимся!

–Вот уж без чего вполне обойдусь, – прошептала Поля, смаргивая непрошенную слезу.

Мария Ивановна распахнула перед ней дверь, обитую такой же планкой, как и панели, практически незаметную на их фоне, и добродушно сказала:

–Лешка – обычный оболтус, не обижайся. – Она кивнула Поле на шкаф. – Здесь платье и туфли, переоденься. На трюмо – шкатулка с заколками и шпильками, приведи голову в порядок. Там – туалетная комната, можно принять душ и… так далее.

–Голову в порядок – это как? – не поняла Поля.

Она откинула крышку деревянной шкатулки и озадаченно наморщила лоб: точно такие же невидимки всегда использовала мама, аккуратно подкалывая ими рассыпающиеся волосы на висках. Поля осторожно коснулась пальцем странных гребней, матово-коричневых, в красивых разводах, крупных и помельче, с короткими и длинными, чуть изогнутыми зубьями. Обернулась к Марии Ивановне и виновато пробормотала:

–Я сама… не сумею. Я первый раз такое вижу.

Мария Ивановна заглянула в шкатулку и удивленно приподняла брови. Поля поймала ее внимательный взгляд и невольно покраснела. Мария Ивановна, помедлив, пообещала:

–Я помогу. – И, помолчав, добавила: – Научишься со временем, ничего сложного.

–Да-а?

Поля с сомнением посмотрела в зеркало на мелкие рыжие кудряшки. Она и дома-то с трудом с ними справлялась. Пока была маленькой, ее расчесывала мама, у Поли в то время даже косички были.

Сейчас девушка предпочитала подрезать волосы, чтоб не мучиться. Жаль, никак нельзя подстричь короче, тогда они стоят на голове веером, не желая ложиться. Вот так, пока кудряшки до плеч, Поля кое-как их укладывала.

Мария Ивановна не ответила. Распахнула шкаф и приказала:

–Поторопись, Софья Павловна ждет. И запомни: в два ты должна быть в ее комнате. А сейчас уже без четверти три.

–Сколько?!

–Без четверти три.

–Но я…

–Думаю, Софья Павловна сегодня простит тебя, но завтра…

–Я приду за полчаса!

–Как угодно. Прикинь, сколько понадобиться времени, чтоб переодеться и причесаться. Ключ от калитки ты получишь. Я оставлю его на трюмо.

–Мне… не нужно будет звонить?

–Так. Откроешь и войдешь. Сразу сюда. Потом поднимешься на второй этаж.

Поля робко сняла с плечиков нежно-сиреневое платье и восхищенно улыбнулась: оно ничуть не напоминало строгую униформу, которую носила Мария Ивановна. Оно… походило на старинное. С рукавами три четверти, с шелковым белоснежным полукруглым воротничком, такими же манжетами и поясом. С мелкими блестящими пуговками на груди и чуть расклешенной юбкой ниже колен. Кожаные белые туфельки на небольшом каблучке стояли под вешалкой, они даже внешне показались Поле мягкими и удобными.

Поля обернулась и недоверчиво спросила:

–Это, правда, мне?

И тут же вспомнила Натку. Как младшая сестра восторженно таращилась на свои новые платья и шептала: «Это тоже мне?»

–Не копайся, – нетерпеливо прикрикнула Мария Ивановна. – Я должна еще уложить тебе волосы!

Поля растерянно посмотрела на нее, но Мария Ивановна отворачиваться и не подумала.

«Хорошо, что я сняла повязку, – заторможенно размышляла Поля, путаясь в платье. – Здорово бы я в ней сейчас выглядела…»

Поля благодарно улыбнулась пожилой женщине, когда та помогла разобраться с пуговицами. Переобулась и послушно села на мягкий пуфик, невидяще глядя в зеркало. Она болезненно жмурилась, Мария Ивановна довольно безжалостно орудовала расческой и щеткой. И торопливо метнулась к двери, услышав категоричное: «Готова».

Поля и в зеркало-то посмотреть на себя не решилась, настолько была смущена происходящим. К тому же странный взгляд Марии Ивановны подстегивал ее и лишал остатков мужества. В голове звенела единственная мысль: «Хоть бы на лестнице ни с кем не столкнуться. Хоть бы на лестнице…»