Мистер Уорт на этот раз не стал хмыкать, а вместо этого спросил:

— Дочка, а ты знаешь, что у Дэвида имеется “харлей” образца пятьдесят девятого года?

Аннемари промолчала.

— Неужели ты не помнишь, Анни? — подсказал Дэвид. — Двухцветный, красный с белым, весь хромированный. Два багажника. Принадлежал когда-то моему дядюшке Сальватору.

— Помню! — недовольно произнесла Аннемари. И посмотрела сначала на Дэвида, затем на отца. Мужчины почти одновременно расплылись в улыбке. — Мой отец — несостоявшийся рокер, — пояснила она, удивляясь тому, как быстро они перешли от обмена приветствиями к теме мотоциклов.

— Вот о чем ты мне никогда не рассказывала, — произнес Дэвид с явным укором в голосе. Очевидно, он полагал, что, им нужно было обсудить буквально все. — Это правда, мистер Уорт?

— Я? Рокер? — переспросил мистер Уорт. — Не было у меня такой возможности. Я мог разве только мечтать! До женитьбы в карманах было пусто, а после — люди посчитали бы это неподобающим занятием для женатого мужчины, отца четверых детей.

— Особенно когда за ним неусыпно следили Наоми и Руби, — добавила Аннемари. — Он боялся, что обеих хватит удар.

Мистер Уорт усмехнулся:

— Ну, они… просто немного строги, дочка.

Дэвид засмеялся и пристально заглянул Аннемари в глаза.

— Что привело вас в наши края, мистер Гэннон? — спросил у Дэвида отец. Аннемари вся напряглась.

— Думаю немного порыбачить на озерах в горах, — ответил тот, подавая пустой стакан молодой официантке, которой явно не терпелось снова наполнить его чаем со льдом. — Есть и кое-какие личные дела. — Он бросил взгляд в сторону Аннемари.

— Ладно, — быстро произнесла та. — Мне нужно работать. Приятного аппетита, Дэвид! Папа, пойдем, поможешь мне!

Она резко встала, с радостью заметив, что отец послушно поднялся за ней вслед. Однако радоваться было преждевременно.

— Рассел про него знает? — снова повторил вопрос отец.

— Пала, я тебе уже сказала. Здесь нечего знать.

— Эти его “личные дела”, случайно, не с тобой связаны?

— Папа! — с досадой воскликнула Аннемари.

Положение спасли посетители, желавшие оплатить счет. Принимая выручку, Аннемари никак не могла выбросить из головы мысли о Дэвиде, внезапно почувствовав, что путается в цифрах — совсем как в первые дни после возвращения из Харана.

Время от времени Аннемари поглядывала на Дэвида. Весть о его прибытии уже распространилась повсюду. Наоми и Руби, эти любопытные толстухи, уже стояли в дверях кухни. Не более чем через час Расселу будет доложено о том, что Аннемари очаровала симпатичного незнакомца с автостоянки и даже пригласила его в ресторан, где угостила бесплатным обедом. И Рассел обязательно потребует объяснить то, что объяснению не поддается.

— С тобой все в порядке, дочка? — вывел ее из раздумий голос отца. От Аннемари не укрылась тревога в его голосе.

— Да, папа, — заверила она.

Аннемари снова бросила взгляд в сторону Дэвида. Его столик был пуст, а сам он стоял в конце очереди в кассу.

— Еда у вас превосходная! — сообщил он, когда подошел к окошечку. — Я хочу тебя кое о чем спросить, Аннемари.

— О чем же? — Она механически перебирала счета, чтобы скрыть внезапное волнение.

— Твой отец знает, что с нами произошло в Харане? Аннемари удивленно посмотрела на него. Такого вопроса она не ожидала!

— Нет, — ответила она. — Меня просили никому об этом не рассказывать.

Ей показалось, что Дэвид хотел что-то сказать, но он промолчал, положив на прилавок несколько банкнот.

Деньги она брать не стала.

— Дэвид, обед за счет заведения. Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать.

— Нет, Анни, — тихо возразил тот. — Нет. Мистер Уорт! — неожиданно обратился он к ее отцу. — Хотите покататься, мистер Уорт?

Лицо Джо Уорта-старшего просияло. Аннемари не видела его таким с тех пор, как Наоми и Руби опрометчиво передали ему мнение женского хора о том, что он самый завидный вдовец во всей округе.

— Конечно, хочу! — громко крикнул он, очевидно, забыв обо всем на свете. — Черт побери, “харлей” пятьдесят девятого года! — проговорил он, пробегая мимо дочери.

— Папа!.. — крикнула она отцу, но тот снова “оглох”. Аннемари лишь вздохнула, глядя им вслед.

Аннемари имела счастье лицезреть Уорта-старшего, когда тот, широко улыбаясь, пролетел мимо окон ресторана на красно-белом хромированном коне, вцепившись в свою видавшую виды шляпу.

“Ну все, больше я его не увижу”, — подумала она. Мистер Уорт не вернулся, когда наступило время закрывать ресторан. Аннемари отправилась домой, но и там отца не оказалось. Она шагала по дому взад-вперед, подумывая о том, что нужно срочно позвонить шерифу и заявить, что отец пропал.

Боже, это какое-то безумие! На ее месте сейчас должен быть отец — не находить себе места, волноваться, пока она катается на мотоцикле с Дэвидом. Более того, из-за этой его дурацкой выходки ей пришлось отказаться от приглашения на ужин с Расселом и его матерью, потому что отец не смог заменить ее в ресторане.

Аннемари несколько раз выходила на крыльцо, чтобы проверить, не показался ли мотоцикл, но извилистая дорога, ведущая к дому Уортов, была пустынна. Аннемари прислушалась внимательнее, но до нее донеслось лишь стрекотание сверчков.

И… два мужских голоса, распевавших “Я сейчас улечу”.

— Вы только посмотрите! — прошептала она, сойдя с крыльца. Вскоре она различила два силуэта, что, пошатываясь, шли по направлению к дому — было видно, что ноги у обоих заплетаются. Пение стало громче, и Аннемари вернулась в дом. Взяв журнал “Лайф”, притворилась, будто читает — они не должны были заподозрить, что она за ними следила.

— Черт побери! — воскликнула она, отбросив журнал, когда голоса стали слышны совсем близко. Уже давно за полночь, и у нее есть полное право встретить их с грозным видом. Кто сходил с ума от беспокойства? Чьи планы поужинать вместе с Расселом полетели к чертовой бабушке? Кому пришлось закрывать ресторан в одиночку?

Пение продолжилось во дворе и резко замолкло в тот момент, когда Дэвид с отцом увидели Аннемари стоящей на верхней ступеньке.

— Добрый вечер, дочка! — вежливо произнес отец. Его любимая шляпа была надета задом наперед.

— Добрый вечер, папа, — ответила Аннемари. Ее голос прозвучал мягко и спокойно. Обычно такой тон вселяет леденящий ужас в сердца ушедших в самоволку солдат или подвыпивших рокеров. Она перевела взгляд на Дэвида — тот поспешил изобразить виноватую улыбку.

— Что ты сделал с моим отцом? — требовательно спросила она, раздираемая желаниями улыбнуться в ответ и стукнуть его по лбу. Как у него хватило совести довести старика до такого состояния?