— Кто, я? — удивился Дэвид, пытаясь удержать мистера Уорта в вертикальном положении.

— Да, ты! Он пьян! Куда ты его возил?

— Я никуда его не возил! Послушай, Анни, все как раз наоборот. Для такого старикана, как твой отец…

— Это кого ты назвал стариканом? — возмутился мистер Уорт.

— Вас, сэр, — почтительно ответил Дэвид.

— Ладно. Продолжай.

— Видишь ли, Анни, сначала мы катались, а потом заехали в мышиный клуб.

— В гости к Микки-Маусу? — язвительно спросила она.

— Нет, не к Микки-Маусу, — ответил Дэвид, крепко обхватив Уорта-старшего и не давая ему упасть. — Место, где, по твоему предположению, на столах танцуют обнаженные женщины. Клуб… Джо, как тут у вас называется это место?

Упоминание о голых женщинах моментально привлекло внимание мистера Уорта.

— Не могу поверить, сынок, — проговорил тот с чувством собственного достоинства, — что я и ты были в одном и том же месте.

— Нет-нет, — попытался объяснить Дэвид, — Аннемари, а также Руби и Наоми думают, что там голые женщины…

Мистер Уорт нахмурился.

— Почему же ты сразу не сказал? — укоризненно спросил он, кладя голову Дэвиду на плечо.

— Так как оно называется? — вновь спросил Дэвид.

— Что именно?

— Ну, это мышиное заведение!

— А, американский филиал мышиного клуба, — оживился отец.

— Верно, — согласился Дэвид. — Клуб того англичанина. Джо хотел, чтобы он посмотрел на мой “харлей”. А тот захотел, чтобы Джо посмотрел его новый выводок мышей — такие белые с черными крапинками и цветочными ушами.

— Тюльпанными ушами, Дэвид. Тюльпанными, — поправил его мистер Уорт.

— Точно, сэр. Видишь ли, Аннемари, в мышином клубе они разводят… мышей. А еще там было несколько музыкантов. А у кого-то нашелся кувшин. Мы поехали, и твой отец спросил: “Дэвид, ты что-нибудь понимаешь в мышах?” И я ответил: “Черт возьми, да, сэр. Там, где я вырос, крысы считались домашними животными”. Тогда он сказал: “Сворачивай сюда”… Что с тобой, Анни? — внезапно спросил он.

— Вы знаете, который час? — спросила она. Мужчины переглянулись.

— Скажи нам, дочка, — вежливо попросил отец, и Аннемари в отчаянии закатила глаза.

— Совести у вас нет! — воскликнула она, спускаясь по ступенькам, чтобы взять отца за руку. — Я места себе не находила! Все думала, что с вами случилось — вы ведь запросто могли сорваться в пропасть! Папа, давай зайдем в дом. В конце концов, существует же такая вещь, как телефон! — Ее возмущению не было границ. Внезапно она застыла на середине лестницы. — А почему вы пришли пешком?

— Я же говорил, что она заметит, — сказал отец, и оба разразились смехом.

— Вы что, разбили мотоцикл? — Аннемари даже попятилась от испуга.

— Разве это не ужасно, а, Джо? — искренне спросил Дэвид.

— Не-е-ет, — заверил его мистер Уорт.

— Боже мой! Ехать на мотоцикле, когда вы настолько пьяны, что даже идти не можете!

— Ну, хватит, Анни, — сказал Дэвид. — У нас больше здравого смысла. — Он широко улыбнулся. — Между нами говоря, — добавил он, предвосхищая любое ее возражение, — это было до того, как мы слегка приняли. Скрипач — дядя Ларли — отвез нас до полпути. Он здорово играет на скрипке — никогда не слышал ничего подобного. От его музыки я даже затосковал по дому. Такое чувство, будто пропустил Рождество или друзья забыли про мой день рождения — и все это одновременно. Понимаешь?

Аннемари не собиралась позволить заговаривать себе зубы.

— Видишь ли, Анни, мы подумали — твой отец и я, — что нам нужно немного пройтись, чтобы…

— Протрезветь, — закончила она его фразу.

Дэвид вновь улыбнулся. Как он чертовски привлекателен! Аннемари нахмурилась, желая продемонстрировать свой праведный гнев. Как он хорош, как она тосковала по нему! Каждый день, каждый божий день, с тех пор как простилась с ним в харанском госпитале.

— Угадала, — согласился он.

— И помогло? — спросила Аннемари, изо всех сил стараясь не улыбаться.

— Да, черт возьми, — вставил мистер Уорт.

— Что ж, весьма рада слышать. Утром вам, надеюсь, станет лучше. Спокойной ночи, Дэвид! — произнесла она, когда они втащили отца в дверь. — Дальше я сама справлюсь. Надеюсь, вы хорошо проведете отпуск в Блу-Ридж. Спокойной ночи.

— Он останется здесь, — пробурчал мистер Уорт-стар-ший, очнувшись в очередной раз.

— Нет, не останется. — Аннемари не доверяла себе настолько, чтобы находиться с Дэвидом под одной крышей. Он не знал, какие чувства она испытывает к нему, а она не знала, сможет ли их скрывать.

— Это мой дом, дочка, — твердо произнес мистер Уорт.

— Извини, папа, но сейчас распоряжаюсь я.

Ведя отца к лестнице, Аннемари избегала смотреть Дэвиду в глаза. Казалось, тот вовсе не собирался уходить, хотя она только что пожелала ему спокойной ночи. Как ни в чем не бывало он помогал ей поддерживать мистера Уорта. Лестница была недостаточно широка для троих, и Аннемари ничего не оставалось, как оттолкнуть Дэвида.

— Послушай, папа, — начала она, — Дэвид не может остаться у нас!

— Это почему же? — не унимался тот.

— Не может — и все тут!

— Он твой друг, Аннемари, — напомнил ей отец, — а после этого… замечательного… прекрасного… вечера он также и мой друг. Эй, Дэвид, — крикнул он через плечо, добравшись до верхней ступеньки. — Ты будешь спать на кушетке. Завтра мы починим твоего “харлея”!

— Слушаюсь, сэр! — отозвался Дэвид.

Когда Аннемари спустилась вниз, полуночный гость ждал ее. Дойдя до нижней ступеньки, она остановилась.

— Знаешь, Анни, я сам не ожидал, что так шумно отпраздную свое возвращение! — улыбнулся ей Дэвид.

— Что ты имеешь в виду?

— Этот ваш клуб Микки-Мауса. Впрочем, я всегда знал, что ты отличаешься здравомыслием.

Акнемари пыталась отстранить его и пройти мимо, но Дэвид удержал ее.

— Тебе ведь тоже часто не спится, — произнес он. — Я знаю от твоего отца, что ты, как лунатик, ходишь по ночам вокруг дома. Иногда он утром видит твои следы.

— Дэвид, пожалуйста… — взмолилась Аннемари, вновь пытаясь ускользнуть. Он стоял совсем близко. Она чувствовала тепло, исходившее от его тела, ощущала его взгляд, но боялась поднять глаза.

— Ты ничего мне не должна, Анни, — тихо произнес Дэвид. — Скорее наоборот. У меня нет желания… чем-то тебя расстраивать. Я просто хочу сказать, что я… — Он замолчал, и Аннемари наконец осмелилась взглянуть на него. Как ей хотелось прикоснуться к нему!

Неожиданно Дэвид улыбнулся.