– Ты не нытик, но я плохой слушатель.

Лахлин вошла в гостиную, и Рэйми закрыл раздвижную дверь.

Она качнулась на пятках, выглядя поразительно юной и маленькой в его огромной куртке.

– Ты прав. Ты верен Коннору и Баллантайнам, и ты всегда будешь их защищать, – заявила Лахлин, словно столетняя старуха. – У каждого из вас, включая Тайка, свои принципы.

– Речь не о принципах, Лахлин. Они же не пытаются продать тебя в рабство! – разочарованно воскликнул Рэйми. – Они стараются поступать правильно и справедливо.

– А если мне не нужна их правильность и справедливость? А если мне нужно от них совсем другое?

– Что именно?

Лахлин выдержала его страстный взгляд.

– Если я попрошу их об этом, моя просьба станет бессмысленной.

Разочарованный, Рэйми запустил пальцы в волосы. Женщины никогда не говорили напрямую того, что они хотят или имеют в виду. Он не понимал, зачем они вечно «затушевывают» свои слова.

– Ну, они не узнают, чего ты хочешь, пока ты им этого не скажешь. – Рэйми указал на спальню. – По-моему, проще выложить карты на стол.

Лахлин с вызовом подняла бровь.

– Так, выкладывай свои карты на стол, Рэйми. Но если ты заявишь, будто обязан меня оберегать потому, что я была девственницей, я что-нибудь в тебя швырну.

Рэйми вздохнул, пытаясь успокоиться.

– Вчера ты сказала, что мы переспим всего один раз. Ты по-прежнему согласна с этим?

– Я думаю, мы правильно сделали прошлой ночью, уступив своему безумию, – произнесла Лахлин, и Рэйми отмахнулся от разочарования. Она улыбнулась. – И теперь все надо оставить так, как есть.

Рэйми кивнул:

– Я с тобой согласен. Так будет гораздо проще.

Лахлин отправилась в свою спальню, и Рэйми поборол желание побежать за ней, обнять за тонкую талию, поцеловать в шею и вдохнуть аромат ее духов. Влечение между ними не исчезло, а только усилилось.

Рэйми заложил руки за голову и, проклиная себя и ситуацию, отправился в свою спальню, задаваясь вопросом, как ему удастся жить рядом с Лахлин, не прикасаясь к ней.

* * *

На следующей неделе, работая в подвале, Лахлин сидела на стальном столе в центре комнаты, скрестив ноги. Она открыла маленькую белую коробку и вдохнула густые ароматы карамели и шоколада, потом медленно вынула оттуда кекс, наслаждаясь его сладким запахом.

Если бы Рэйми знал, что она втайне от него ходила в пекарню, он пришел бы в ярость. Но традиция есть традиция. Сегодня Лахлин исполнилось двадцать восемь лет, и никто об этом не знает. Ну, Тайк знает, однако она сомневалась, что он вспомнит об этом дне. У него сейчас много других забот.

За последние дни ее жизнь резко изменилась. У нее наконец был секс с мужчиной, который ей нравится, и она получила все, на что надеялась. Она и Сэйдж стали чаще разговаривать. Линца по-прежнему не было в городе, а Джегер и Бек занимались делами. Кади и Пайпер время от времени присылали Лахлин сообщения с предложением встретиться.

Следовало признать, что Лахлин хотела с ними общаться. Ей понравилось разговаривать с Сэйдж, поедая пиццу, и она подозревала, что остальные женщины Баллантайн такие же хорошие собеседницы.

Размечтавшись, она не заметила, как в подвал спустился Рэйми.

– Ты была в пекарне Педро, Латимор?

Резко обернувшись, она увидела его свирепую гримасу.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не покидала здание, чтобы купить кекс в пекарне.

Лахлин взглянула на свой кекс, съеденный наполовину. Это был не просто кекс, а ее угощение на день рождения. Лахлин не могла сказать об этом Рэйми, поэтому просто посмотрела в его ледяные глаза.

– Я отвечаю за твою безопасность, Латимор!

– Я ходила в пекарню, Рэйми, а не в логово зверя, – запротестовала Лахлин, спрыгивая на пол.

– Я обязан охранять тебя, но я не смогу этого сделать, если ты будешь своевольничать за моей спиной! – крикнул Рэйми. – Если ты хотела купить кекс, я мог бы заехать в пекарню по пути или отправить за ним стажера.

Но тогда пришлось бы объяснять, зачем ей понадобился кекс именно сегодня. Она скрывала свой ежегодный маленький ритуал, напоминающий о ее независимости.

– Твоя неблагодарность поражает. Ты догадываешься, сколько времени и усилий я трачу на твою безопасность?

Погоди-ка. Это несправедливо!

– Я не нанимала телохранителя, это была идея Линца. У тебя агентство, где работает куча охранников. Я тебе не навязывалась. Тебе не надо было привозить меня в свою квартиру. Это был твой выбор. – Она взмахнула рукой. – Ты уволен. Я освобождаю тебя от всех обязательств передо мной. Я возвращаюсь к себе домой, ты можешь отвезти туда мои вещи.

– Ты туда не поедешь! В твою квартиру может ворваться даже ребенок!

Лахлин следовало его испугаться. С дикими глазами, сжатыми кулаками и учащенно вздымающейся грудью, он походил на грозного воина. Но она не испугалась, а просто промолчала. Подойдя, она ударила ладонью по его груди.

– Я не твоя забота, – сказала она. – Я сама о себе позабочусь. Так было и так будет всегда.

Рэйми схватил ее за запястье и дернул к себе, они столкнулись грудью. Лахлин поборола желание его поцеловать.

– Ты самая большая моя проблема, Латимор. С того момента, как я узнал о тебе, я понял, что ты вляпаешься в неприятности.

– Тогда уходи из моей жизни, Рэйми. Ты мне не нужен. Мне никто не нужен! – крикнула Лахлин, пытаясь высвободить запястье из его крепкой хватки.

– Даже не мечтай, дорогая, – огрызнулся Рэйми и припал к ее губам.

Лахлин приказала себе не размыкать губы, чтобы не позволить его языку скользнуть ей в рот. Но она не устояла, когда Рэйми облизнул ее губы. Она разрывалась между искушением и гневом. Рэйми просто обхватил руками ее ягодицы и крепко прижал к себе. Другой рукой он удерживал ее затылок, продолжая целовать в губы.

– Поцелуй меня, черт побери, – тихо произнес он у ее рта, и за его резким тоном Лахлин услышала сильное желание. Будь она опытнее, она бы выстояла. Но она просто обняла руками его шею и ответила на его поцелуй.

Она ощущала на его губах вкус кофе и свежий запах зубной пасты. Его волосы были шелковистыми и мягкими под ее пальцами, а его отвердевший член уперся ей в живот. Рэйми был воплощением желания и греха. Его теплые руки раздвинули ее ноги, и она, повинуясь его молчаливой просьбе, обхватила его торс ногами. Он запустил руку под ее свитер и стал ласкать ее поясницу.

Лахлин ударилась ягодицами о стол, и Рэйми тут же прервал поцелуй. Она потянулась к нему, но он жестом остановил ее, положил руки себе на бедра и уставился на пол.

– Мне это не нужно, – пробормотал Рэйми, и его жестокие слова пронзили Лахлин в самое сердце. Конечно, она ему не нужна. Она лишь отвлекает его от дел и создает проблемы.