Сейчас меня целовал его Зверь. Присваивал. Впитывал мой аромат и мое возбуждение. Зверь Серафима был иным: все также ласков, но уже не скрывает того, что он хотел. А хотел он сейчас меня.

Я почувствовала, как горячая ладонь сжала мне половинку ягодицы, сильные пальцы скользнули ниже, раздвинув ноги. Язык волка был таким же опаляющее горячим и жадным. Он вылизывал мой рот, проталкивался грубо и напористо, а пальцы не переставали гладить, сжимать между ног. Даже сквозь джинсы я чувствовала, как пульсирует мое лоно, как внизу живота собирается желание. И как умело, чувственно меня ласкает Серафим. Я уже не выдерживала такого напора и просто застонала в его рот, закатывая глаза. Сердце так бешено стучало, что я терялась в этом ритме. И в том, что задавали снизу пальцы Серафима.

Он подхватил меня и усадил на себя, сам умостившись на перекладине ограждения. Теперь я чувствовала твердый бугор в его штанах, который так идеально упирался в меня. От осознания того, что Серафим хочет меня настолько сильно, я почувствовала волну собственного желания. Соски встали торчком, натянув футболку. Ткань одежды сразу же стала такой неудобной. Лишней. А я почувствовала, что задыхаюсь. Весь воздух выпил Серафим.

И стоило этой мысли пронестись в моей голове, как он сразу же отстранился, прижавшись лицом к моей груди.

— Я безумно тебя хочу, — хрипло прошептал он, будто тратил на слова последние силы. — Прости, что веду себя так грубо. Не могу уже контролировать себя. Зверь беснуется.

— Покажи мне его, — вдруг вылетело из моего рта, а я замерла, даже прекратила гладить волосы Серафима. Он медленно поднял на меня взгляд, будто пытаясь себя убедить, что все правильно расслышал.

— Ты не боишься?

— Очень боюсь, — виновато улыбнулась я, — но еще больше я хочу увидеть.

Серафим тяжело вздохнул и сказал:

— Хорошо. Но, моя мореглазка, обратной дороги после этого уже не будет. Ты готова стать моей?

На долю секунды мне стало страшно. А вдруг я до смерти перепугаюсь? Или, что еще хуже, волк решит мной поужинать? Но я сразу же отмела эти глупости. Это мой Серафим, а я сегодня стану его.

Все просто.

— Да, — ответила я уверенно.

Глаза Серафима разгорелись еще сильнее, и он поднялся прямо со мной.

— Тогда поехали в мое тайное место.

Серафим. Семь лет назад

Я сбавил скорость и повернул на неприметную дорожку, уходящую вглубь леса. Мало кто знал, что рядом с полигоном есть небольшое озеро и шесть небольших домиков. Самый дальний с серой крышей принадлежал мне и туда никогда никого не заселяли. Митя здесь устроил глэмпинг, выкрасив а-образные домики в яркие цвета, развесив гирлянды, прикупив японскую круглую бочку-фуро и мангалы для террас. Я себе тоже не отказал в таком удовольствии, обустроив свой «волчий угол» всеми удобствами для релакса. И никогда бы не подумал, что приеду в это тихое место с кем-то.

«Не с кем-то, а с Ариной».

Я кинул на нее косой взгляд и улыбнулся — место явно понравилось. Арина разглядывала уже подсвеченные яркие домики с мягкой счастливой улыбкой. Поесть мы в итоге решили в поселке, поэтому я повез нас прямо туда, не делая круг к загородной кафе-коптильне.

— А где твой? — спросила она, сразу же сообразив, что я тут обжился. Да и как не обжиться, если я себя спокойно чувствовал только среди медведей. Данила, старший брат Митьки, держал полигон для стрельбищ, организовал тренировки разной степени сложности, пейнтбол проводил по соседству, а Митька, самый спокойный из их семьи, возился со своим ( и частично моим) глэмпингом, который приносил хороший доход круглый год. Я свои деньги никогда не считал, их считал для меня бухгалтер Борюсика, но налоги платил приличные. В общем, на жизнь и бутерброд с икрой (даже у Борюсика) мне хватало.

— Отсюда не видно. Я в самый дальний уединенный уголок забрался. На машине не проедем, поэтому вылезайте мадемуазель, дальше пойдем пешком. — Я наклонился к торчащему ушку сквозь рыжие пряди и прошептал: — Или могу понести на руках.

Ушко сразу же порозовело, и Арина смешно его прикрыла пальчиками. И эта скромница не побоялась ехать со мной?!

Мне хотелось как можно скорее узнать, как она будет откликаться на мои ласки. Как будет реагировать на все то, что я собираюсь с ней делать. А хотелось мне многого, даже в штанах становилось тесно.

— Пешком, — выдохнула она и проворно вылезла из машины. Я сдержал смешок, вспоминая как страстно она меня целовала. А теперь снова скромная девственница. Это очень заводило! У оборотней все было куда проще и прямолинейнее. В конце концов, мы сразу чуяли чужое возбуждение. А люди так не умели и постоянно старались маскировать свое желание. Или делать вид, что его нет. Это было даже забавно.

— Серый? Ты бы хоть позвонил! — пробасил рядом Митька — двухметровый парень с лицом обросшим щетиной. Не знай я, что тому двадцать два, так и все тридцать дал бы. Митька, как истинный медведь, выглядел огромным и грозным мужиком. У меня иногда впечатление складывалось, что они уже с этой щетиной и рождаются.

— Не мог, Мить. И ты меня не видел, — добавил я низким голосом.

Ярко-зеленые глаза медведя понимающе сощурились. Он дернул носом и резко повернулся, заметив Арину. Та старалась выглядеть дружелюбно, натужно улыбалась, но мало кто устоит перед «очарованием» Митьки. Настоящая бандитская рожа. И в жизни никто не поверит, что парень домовитый и тихий. Поэтому администратором у них работала тетя Валя, шаман их стаи.

— Добро пожаловать, — как можно дружелюбнее проговорил Митя и улыбнулся. Ох, лучше бы он этого не делал — Арина в момент побелела.

— Так, все, хватит мне тут запугивать мою гостью. Иди, Мить, делами займись. — Я легонько толкнул того в спину и услышал недовольное сопение. Ну да, не до взаимных знакомств. Но Митька был смышленый и, кивнув Арине, действительно быстро исчез из поля зрения. Я подошел к Арине и приобнял ее.

— Испугалась?

— Нет, — сразу же выпалила она, но потом тише добавила: — Да. У него такая...

— Бандитская рожа. Я знаю, мореглазка. Это племянник Борюсика.

— Я не так грубо хотела сказать, — ткнула меня под бок Арина. — То есть он оборотень-медведь?

— Потомственный и чистокровный. Оттого и рожа такая примечательная.

— Да нормально он выглядит, хватит его обижать.

— Ты его защищаешь?

— Так симпатичный парень же.

Я остановился и посмотрел на Арину.

— А если приревную? — я уже ревновал! За долю секунды завелся, разозлился на Митьку до скрежета зубов.

Арина махнула на меня рукой, не принимая серьезно мои слова.

— Не веришь? — блеснул желтизной глаз.

— Ревнуют же любимых, — как-то с запинкой проговорила она, уже не улыбаясь.