Нет, Юрий ему даже опомниться не позволил. Изменник и бунтовщик поставил себя вне закона, князь с ходу вынес приговор, слуги вытащили боярина за крепостные стены и снесли голову… Известие о казни вогнало знать в шок и заставило поджать хвосты. Пожалуй, заноситься перед князем было слишком опасно. Но Юрий расправился лишь с одним наглецом и дал острастку другим. Враждовать со всей кастой он не желал. Сыновей Кучки принял ко двору, дал им высокие посты – получалось, что настоял на своем, чтобы Кучковичи служили ему. А на дочери казненного Улите он женил сына Андрея. Москва с окрестностями была не конфискована, а отошла к княжескому дому в качестве приданого. Юрий определил Андрею и персональный удел – Владимир. Вместе с Москвой важная дорога по Клязьме и Москве-реке попадала под управление наследника.

На юге разразились страшные усобицы, русские люди стали переселяться в Залесскую землю, она покрывалась новыми городами. И тем не менее Долгорукий считал свое княжение на севере временным. Он даже не организовывал постоянную администрацию. Сеть княжеских погостов (административных центров) с тиунами-чиновниками охватывала лишь берега Волги и центр удела, Суздальское ополье. А по остальной территории Долгорукий каждый год ездил в «полюдья». Так же, как в древние времена Вещего Олега или Игоря! Сам князь объезжал села, собирал подати, разбирал накопившиеся споры.

Впрочем, Юрий пребывал в уверенности, что тратить силы и средства на благоустройство лесного края попросту незачем. Все-таки настанет время, и он покинет здешнюю землю. Вроде бы так и случилось: в 1155 г. он сел на златой престол в Киеве. Как водится, перераспределил уделы и Залесскую землю предназначил опять традиционно младшим детям. В Суздале оставались его малолетние сыновья Михаил и Всеволод с матерью, греческой принцессой Анной.

Вот тут-то бояре оживились. Долгая и твердая рука Юрия покинула их. А детишками можно вертеть как угодно! Но эти замыслы и аппетиты очень некстати испортил св. Андрей Боголюбский. Ни с того ни с сего вернулся с чудотворной Владимирской иконой Божьей Матери! Привел новые партии переселенцев. А в 1157 г. Долгорукого отравили, и Андрей провозгласил себя великим князем… Мы уже рассказывали, какие водовороты интриг закрутились после этого. Шептались, что Долгорукий-то дал Андрею Вышгород, а Ростов и Суздаль – младшим, законные наследники в здешних краях они. Но Боголюбский сумел обойти эти противоречия. Он не собирался конфликтовать с братишками и мачехой. Оставил им Ростов и Суздаль: владейте своими уделами, пользуйтесь доходами. Однако великое княжение выше удельного, извольте подчиняться.

Андрей обосновался в том городе, который с юных лет принадлежал ему, – во Владимире.

Прежде на него не обращали внимания. Ростовчане и суздальцы его даже городом не признавали, считали «пригородом». Но Андрей превращал его в столицу не хуже Киева. Его отец пытался реанимировать Киевскую Русь. Боголюбский понял, что это уже невозможно. Поставил иную цель. Создавать на севере здоровое и жизнеспособное ядро, которое будет объединять вокруг себя распавшиеся русские осколки. Причем объединять на новых принципах – Православия и Самодержавия.

Примерно так было в Византии, однако единовластие в понимании св. Андрея отличалось от греческой модели. Константинополь породил монархию аристократическую. Боголюбский сделал своей опорой простой народ. И это было неслучайно. Именно простолюдины во все времена заинтересованы в сильной власти, способной защитить их и от внешних врагов, и от произвола внутренних хищников.

Он зазывал «мизинных», т. е. маленьких, людей «из всех земель». Они становились и строителями, и населением Владимира. Рабочих рук было предостаточно, трудолюбия и сноровки им было не занимать, великолепный город вырастал буквально на глазах. Князь очень полюбил и Боголюбово, где ему явилась Царица Небесная. Построил здесь свою личную резиденцию. Как раз от этого замка он получил прозвище Боголюбский. Правда, его звали и иначе – Боголюбивый. Звали заслуженно и справедливо. Его вера не ограничивалась строительством церквей и щедрыми пожертвованиями. Он много времени проводил на церковных службах, молился горячо и истово. Каждое утро вставал затемно, приходил в храм раньше священников, как смиренный служка, зажигал лампады.

В житейских удовольствиях Андрей был скромным и неприхотливым. Из забав, обычных для русской знати, сохранил только охоты. Они помогали поддерживать себя в физической форме, сплачивали приближенных, были тренировками для воинов. Но пиры с дружинниками, столь любезные большинству князей, Боголюбский не устраивал. Просиживать за столом, выслушивать хмельные здравицы, было для него глупо и неприятно. Он любил чтение, собрал изрядную библиотеку. Да и дел было невпроворот.

Приток людей во Владимир позволил ему реорганизовать армию. Ее основой стали не дружины аристократов, а полки «пешцев», городских ратников. А вместо бояр при нем впервые появились дворяне, они же «милостники». Они выдвигались из «низов» собственными способностями: отличившиеся рядовые воины, слуги, даже невольники. Милостники не имели богатств, земельных угодий. Они всем были обязаны князю, служили ему, а за это получали «милость» – коней, оружие, деревеньку-другую на прокормление. Они составили окружение Боголюбского, из них государь черпал кадры чиновников.

Именно св. Андрей стал устроителем Залесской земли. Основывал сеть погостов. Таким образом, княжеская власть брала под контроль глухие углы. Но эта же система служила утверждению христианства. На погостах, где жили чиновники и отряды слуг, строились первые церкви в сельской глубинке. (Кстати, в связи с этим слово «погост» впоследствии изменило значение. Ведь при церквях возникали и кладбища, чтобы хоронить людей в освященной земле, и в народе родилось выражение «понесли на погост». В начале XVII в. административная система погостов была упразднена, а слово сохранилось, стало обозначать кладбища.) Владимирская Русь быстро усиливалась, богатела. А в некоторых церковных службах титул Боголюбского уже заменялся словом «царь».

О клубке оппозиции государь знал, но не считал нужным пачкаться, трогать ее. Но, как уже упоминалось, подключились византийцы. В 1163 г. заговорщики во главе с епископом Леоном попытались раздуть большой скандал, выставить Боголюбского не просто узурпатором, а еще и еретиком. Но всех крамольников государь выслал вон. Вдова Долгорукого, принцесса Анна, уехала на родину, в Византию. С собой она повезла троих детей. Старшему из них, Васильку, император Мануил назначил во владение города на Дунае, присвоил никому не известному князьку титул «старейшиной русских князей»! Очевидно, надеялся использовать в собственных политических игрищах.

Однако младшие сыновья Анны повели себя неожиданно. Для них-то были родными русские просторы, русское небо. Русские мамки и дядьки рассказывали им сказки, богатырские былины. И один из мальчишек, который был постарше, Михаил, вообще отказался ехать за границу. Проезжая через Поднепровье, он отстал от матери и присоединился к сводному брату, Глебу Переяславскому. Взялся оборонять степную границу от половцев. Сформировал из удальцов собственную дружину, несколько раз был ранен, стал инвалидом. Но прославился как великолепный воин, настоящий богатырь, защитник от поганых.