Я готова развернуться и уйти – мне больше неинтересно, что делает на мосту этот парень. Как вдруг я замечаю среди теней между мной и мостом какое-то движение. У самой кромки деревьев, растущих вдоль тропинки, появляется еще одна фигура. Из своего укрытия я не могу ее как следует разглядеть. Но, похоже, она тоже наблюдает за Домиником.

По коже пробегают мурашки – словно мимо меня только что проскользнуло нечто мертвое, бесплотное, воздушное…

Фигура выступает из тени. В лунном свете я различаю на ней что-то вроде накидки до пят. Или длинного покрова? Он слегка колышется, пока фигура движется к мосту – не быстро, но с уверенностью, присущей тому, кто знает: его не заметят. А Доминик, похоже, даже не подозревает о том, что к нему приближается странное нечто. И у меня сдают нервы.

Подожди, Ава, не психуй! Может, он как раз и поджидает эту фигуру? И именно поэтому невозмутимо стоит на мосту в ожидании встречи. Только вот кому взбредет в голову рядиться так не в Хеллоуин? Даже я бы не стала, хотя я икона готического стиля. Нет, из всех людей такие накидки носят только чудики, особи со странностями. И на месте Доминика мне бы не хотелось, чтобы эта странная особь подкралась ко мне над шестидесятифутовым водопадом. А если это не случайный незнакомец или незнакомка? Если это действительно?..

Я сознаю, что устремилась к мосту, лишь когда под сапогом хрустит прутик. На хруст откликается хриплым уханьем сова. Мое сердце заходится бешеным стуком. Я вглядываюсь – не услышала ли меня фигура в накидке? Они с Домиником стоят слишком близко к ревущему водопаду. И парень, судя по всему, кроме этого раскатистого грохота, ничего больше не слышит. Иначе он бы уже обернулся. А в движении странной фигуры в накидке есть нечто такое, что мне совершенно не нравится.

Я делаю еще несколько шагов вперед. Я уже на опушке леса. Если я помчусь со всех ног, то, возможно, добегу до Доминика раньше, чем до него дотянется загадочная фигура. Миллер он или нет, какая разница! Я должна что-то предпринять!

А фигура уже поднимает руки. Отогнувшиеся назад рукава накидки обнажают длинные тонкие пальцы. И безотчетный скребущий страх все сильнее разъедает мне грудь, когда воображение рисует лицо, скрытое капюшоном, – лицо с зияющей брешью на месте рта и черными пустыми глазницами.

Все как будто замедляется – мое сердцебиение, мое дыхание, даже сам водопад. Все искажается, словно засасывается в бездны этих двух черных воронок. Длинные тонкие пальцы скручиваются в когти и тянутся к Доминику. А он до сих пор ничего не чувствует. Как это возможно? Каждый нерв, каждый мускул в моем теле дрожит от паники. У меня нет выбора!

– Доминик! Спасайся! Беги!

Я выскакиваю из тени, крича что есть мочи. В надежде, что он услышит меня. Что еще не слишком поздно.

Доминик отвечает мне тоже криком – когтистые пальцы впиваются ему в глаза. Он пытается отстраниться от них, но при этом слишком сильно наклоняется над перилами. Оттолкнув Сейди, я протягиваю к Доминику руки в отчаянной попытке оттащить парня от края. И не успеваю… Мои пальцы ловят только пар. Доминик с воплем падает в пустоту.

– Что ты наделала! Ты испортила нам съемку!

Я резко разворачиваюсь, но вижу перед собой не ту девушку, которую ожидала увидеть. Ну конечно, это не Сейди!

Меня испепеляет взглядом Фрейя. К ее лицу в тех местах, где его увлажнила вода, прилипли пряди черных накладных волос. Верхние и нижние веки покрыты толстенным слоем темного грима, а сами глаза – обычно переливчато-зеленые – почему-то стали черными. Фрейя вставила контактные линзы, в оцепенении соображаю я. Это костюм! Она оделась так, чтобы походить на Мертвоглазую Сейди, – как в розыгрышах пранкеров. А я купилась! И по мере того как это до меня доходит, губы Фрейи выгибаются все больше вверх.

– О господи, Тёрн! Я думала, ты просто прикидываешься, а ты действительно приняла меня за призрак! – заходится она противным смехом.

Но голос Фрейи звучит достаточно громко, чтобы даже за ревом воды я отчетливо расслышала обидные слова.

– Какая же ты странная!

– Но… твой брат…

К нам присоединяются новые лица: Матео Медель подходит с комплектом операторского освещения оттуда, где он, должно быть, сидел с ним на корточках на дальнем конце моста. Каспер держит в руках мобильник – наверное, продолжает записывать мою реакцию. А позади них… Форд! Его руки впились в шевелюру, как будто он готов вырвать себе волосы. И только он из этой четверки не ухмыляется надо мной.

Почувствовав движение за спиной, я оборачиваюсь и вижу Доминика, переваливающего свое долговязое туловище через оградительные перила моста. Вот он поднимается на ноги и надвигается на меня. И только сейчас я замечаю веревку, свисающую с его талии, – страховку, которой он привязан к перилам.

Боже мой! Как же я сразу не сообразила? Они снимали здесь свой специальный эпизод о Сейди! Я же знала, что они это планировали. И именно по этой причине сюда пришла: чтобы закрасить росписи, оставшиеся в павильоне.

Несмотря на холод, мои щеки пламенеют. Неужели я могла подумать, будто Доминику Миллеру угрожает опасность от призрака? Неужели я за него испугалась? И даже пыталась помочь? Не могу в это поверить!

– Ава! – выкрикивает Доминик. – Что ты здесь делаешь?

Мой взгляд невольно устремляется на сад, лежащий по другую сторону моста, и павильон, сокрытый за плодовыми деревьями. Но уже через секунду вид на сад мне загораживает Форд.

– Ава искала меня, – заявляет он. – Я потерял счет времени, а мы договорились встретиться у меня дома – посмотреть один фильм.

На лице стоящей рядом Фрейи появляется странное выражение. Похоже, она закатила глаза, хотя сказать это с уверенностью из-за ее черных линз невозможно. Смотреть на Фрейю мне противно, и я стараюсь сконцентрировать внимание на Форде.

– Почему ты здесь? С ними?

Я убеждена, что Форд расслышал обвинение в моих последних двух словах, хотя произнесла я их очень тихо. Он хватает меня за локоть и уводит по мосту к стене-ограде. И как только мы удаляемся от остальных ребят на достаточное расстояние, чтобы разговаривать нормальным голосом, Форд наклоняется ко мне и произносит:

– Я тебе позже все объясню. Но это не то, о чем ты подумала. Я тут еще поошиваюсь немного, а ты подожди меня на нашем месте, ладно? И я не хочу, чтобы Каспер использовал то видео, которое он только что снял. Клянусь! Поверь мне! Всего пятнадцать минут, обещаю.

– Ты мне также обещал, что больше никогда не променяешь меня на Миллеров, – шиплю в ответ я.

У Форда достает наглости выглядеть уязвленным. Он и в самом деле думал, что я, как кроткая, покорная овечка, побреду на наше место и буду его дожидаться.

Я оглядываюсь на мост. Фрейя, Каспер и Матео хохочут и толкают друг друга. Фрейя поводит скрюченными пальцами, как когтями, а Каспер отгоняет ее вспышкой камеры. Но Доминик смотрит на меня. Он наблюдает за мной с таким хмурым видом, словно пытается что-то уяснить для себя. И этот вид беспокоит меня больше, чем идиотское поведение Фрейи и остальных ребят.