Берите и повесьте себе на стену в комнате. Прямо напротив кровати. Рамки изготовят лесорубы, я уже отдал распоряжение.

— Что за грамоты? — Виктория удивилась еще сильнее.

— Тебе, — протянул он бумагу. — Грамота лучшему дипломату года. Всё официально и заверено печатью, заметь, — улыбнулся Михаил. — А тебе, — повернулся он к Белмору. — Грамота лучшему опекуну года. Ты тоже хорошо отличился.

Глава 6

— Вот вы же, Белоусов, такой радушный хозяин. О вашем гостеприимстве знают чуть ли не во всей Империи… — Представитель Рода Темновых, сын патриарха пристально посмотрел на графа, сидя за большим столом. Он выглядел лет на сорок, одет в черный балахон, это традиционная одежда его Рода. В целом, Темновы стараются выбирать темные тона, но это нормально для некромантов. — И как вы могли такое допустить? Две дуэли, что чуть было не закончились трагедией.

Впрочем, за этим столом собралось немало аристократов. Приехали представители двух Родов, также и сам Белоусов позвал своих людей и свидетелей. Все собрались той же ночью, чтобы обсудить дальнейшие действия. И пусть дуэли проходили в полном соответствии с уставом, но проигравшие Рода так просто успокаиваться не хотели. Их, можно сказать, макнули в грязь лицом, опозорили перед множеством других Родов. А самое главное, это сделал какой-то лекарь и его подчиненные. Практически, неизвестный Род, не обладающий ни какими-либо силами, ни влиянием.

— Следите за своими словами, господин Темнов, — нахмурился Белоусов. — Я всеми силами пытался предотвратить эти дуэли, но именно ваши… — он указал на Темнова и на Рубенштейна. — Именно они громче всех требовали её проведения. И кто бы подумал, что они проиграют.

— Ещё и с таким треском, — усмехнулся кто-то из аристократов. Один из свидетелей, что присутствовал при этом всём и видел дуэли в мельчайших подробностях. Но сказав это, мужчина сразу осекся, поймав на себе недобрые взгляды представителей безусловно сильных и влиятельных Родов.

— Род Булатовых был силён, — кивнул Белоусов. Он ещё помнил времена своей молодости, когда эта фамилия была у всех на устах. — Но это было давно, — вздохнул он. — И теперь не имеет никакого значения. Хотя, если верить данным разведки, с новым главой у них всё поменялось кардинально.

— С лекарем-то? — хохотнул Рубенштейн. — Не смешите!

— Посмотрите на моего командира гвардии, — граф указал на мужчину, что стоял все это время у него за спиной. Тот вышел вперед и оттянул ворот одежды, демонстрируя всем собравшимся синяки. Следы от пальцев Михаила остались на его коже черными пятнами, и теперь, возможно, командиру придется на некоторое время лечь в лазарет. С сильнейшей диареей, а не с синяками, разумеется.

— Так он и на вас напал! — возмутился Рубенштейн. — Почему вы его не схватили тут же?

— Представители ваших Родов были при смерти, и он был чуть ли не единственным шансом на их спасение, — пристально посмотрел на них Белоусов. — Уверены, что стоило схватить Михаила? Да и вообще, мы не давали ему разрешения на посадку, и уж тем более не знали, сколько людей было в его самолете. Внутрь нас никто не пустил, разумеется, встретив дулом пулемета.

— И что, вы не смогли сбить несчастный самолет? Над своими землями? — усмехнулся один из свидетелей, какой-то богатый барон. — Вот у меня над особняком, вообще, никто не летает.

— Это потому, что никто не хочет к тебе летать, — усмехнулся второй его сосед.

— Сбить? — усмехнулся граф. — Да, один уже отправился на их поимку, — он посмотрел на Рубенштейна. — И где же он?

— Мы его ищем, — буркнул тот.

— Можете не искать. Он уже в Архангельске. Как мне сообщили добрые люди, ваш дымящийся штурмовик заходил на посадку как раз примерно в районе, где расположен замок Булатовых, — развел руками Белоусов. — Так что могу предположить, что он был захвачен.

— Звучит, как полный бред, — Темнов не верил данным разведки Белоусова. — Все слабые Рода сидят тихо, боятся голову поднять. Из последних сил пытаются отбить порталы на своих землях. А этот по балам катается со своей армией?

— Это всё очень интересно, но что будем делать? — вмешался Рубенштейн. — Лично я не прощу Булатова, но проблема в том, что его земли расположены слишком далеко. У меня в Архангельске нет даже резиденции.

— У меня тоже, — вздохнул Темнов, — но зачем тебе резиденции? Решающую роль играет Михаил, Виктория и её учитель. Убить их, да и всё! — развел он руками.

— Будем работать над этим. Виктория должна достаться мне желательно живой, — кивнул Рубенштейн. — У меня на нее свои планы…

— Так, давайте строить заговоры будете в другом месте! — нахмурился Белоусов. — У себя дома я этого не потерплю!

— Да? Вообще-то в твоем доме всё и произошло. Так что будь посдержаннее, — спокойно ответил Темнов, и продолжил обсуждение ликвидации Булатовых с остальными.

* * *

Сижу я, смотрю в окно, и не могу нарадоваться. Мне дали вдоволь поспать, помедитировать, почитать книги в спокойной обстановке, и даже наесться сначала мяса, а затем и тортов. Но даже не это главное.

Прошло уже несколько дней с бала, на котором Вика и Белмор смогли отличиться и получить свои заслуженные грамоты. И вот, светит солнышко, за окном поют птички. Но не сами поют, их заставляют голуби. Эти пернатые гады держат в страхе всю округу, и пару раз я замечал, как они заставляют лесных птиц выполнять их поручения. То синичка метнется за зерном, то жаворонок выступит в роли мелодичного и приятного слуху будильника. Эксплуатируют местную живность, в общем. Разве что на орлах не летают, но это лишь вопрос времени.

Погода прекрасная, деревня начали покрываться зелеными молодыми листиками, на улице стало достаточно тепло. Землю укрыл плотный ковер травы, и природа окончательно ожила после затяжной зимней спячки. Какое сегодня, кстати, число? Вроде скоро лето начнется, если мне не изменяет память.

Но на всё это плевать. В окне я любуюсь не природой, и даже не своим замком. Там стоит на ремонте наш новый самолет. И какие же молодцы наши враги, что решили напасть на нас именно так. Сразу показать свою силу, запугать…

Самое веселое, что Вика и Белмор всячески стараются не попадаться мне на глаза за последние дни. И это, правда, очень весело. Они уверены, что я в обиде на них, а я специально постоянно словно случайно встречаюсь с ними в замке, сразу начинаю тяжело вздыхать и делать грустное лицо.

Конечно, мне плевать на то, что там произошло. Куда больше я переживал, что Вика может пострадать. Что ее попытаются заточить в темницу, возможно, найдется идиот, который ее ударит. А в остальном, у нее была причина мстить, это нормально. Даже были мысли не исцелять пораженную некротикой дуру. Но на кону стояла репутация Вики, потому пришлось всё же вернуть ее к жизни.

Теперь, возможно, кто-то будет думать, что Виктория хотела убить свою обидчицу, и специально нанесла мощный удар в самом начале дуэли. Другие просто скажут, что повезло с лекарем. Но уверен, что большинство, да и сами жертвы моих некромантов, будут твердить, что они сами пришли в себя. Просто потеряли сознание, с кем не бывает?

Правда, удивило поведение Белмора. Вот от кого не ожидал, так это от него. Думаю, тут надо давать чуть более четкие приказы, расписывать всё подробно. Что можно делать, а чего нельзя. Привык к условиям своего мира, где можно задать направление, и подчиненный сам будет искать пути решения вопроса.

Налюбовавшись вдоволь самолетом, и еще несколько раз показав свою грустную мину Виктории и Белмору, позвонил магам земли. Они, в основном, трудятся на захваченных землях, помогают в погрузке камня, и работают сразу за десяток карьерных экскаваторов. Дорвались до стройматериалов и с каким-то нездоровым азартом швыряют огромные валуны в кузова грузовиков. А те только и успевают уезжать и разгружаться в нужных нам местах.

— Вы там как? — дозвонился до Людвига, и судя по шуму, отвлек его от работы. — Всё по плану?

— Даже с опережением! — радостно воскликнул он, и послышался грохот. — Только грузовики бы обновить… А то у половины кузов оказался каким-то сопливым. Мнется слишком легко.

— Да что-ж вы делаете, окаянные? — послышался обреченный крик откуда-то издалека. Понятно, кидают камни и не берегут техники.

— Каждая поврежденная машина забирает у вас выходной… — улыбнулся я. Но снова раздался грохот и обреченные крики водителя.

— А у нас и так нет выходных! — с какой-то особой злобой проговорил Людвиг.

— Ладно, теперь точно не будет, — улыбнулся