В конце концов Диана многозначительно взглянула на дверь.

– Спасибо тебе.

Он покачал головой:

– Сначала ты ляжешь. Иначе мне будет мерещиться, что ты поскользнулась в ванной.

– Кобурн, я в порядке.

– Иди чисти зубы.

Отправившись в ванную комнату, Диана со стуком захлопнула дверь. Приготовив постель, Кобурн ждал. Через несколько минут она появилась с порозовевшими щеками.

– Теперь можешь идти.

– Раздевайся и ложись.

Диана покачала головой.

– Уходи.

– Я не подчиняюсь приказам ослабленной беременной женщины.

– Я не ослабленная.

Кобурн стиснул зубы, но не отвел взгляд.

Выругавшись себе под нос, Диана сняла платье.

Он посмотрел на ее шелковый белый бюстгальтер и плоский живот.

– Когда ты начнешь полнеть?

– Не скоро.

Диана прошла мимо него, собираясь взять свою ночную рубашку. Кобурн остановил женщину, взял за руки и прижал их к ее животу. Она выдохнула, когда его пальцы прикоснулись к ее теплой шелковистой коже.

Там был их ребенок. Его ребенок. Буря эмоций охватила Кобурна. До сих пор он испытывал лишь гнев и отчаяние, но это было совершенно иное чувство… Первобытное. Могущественное.

Он взглянул Диане в глаза. Что-то вспыхнуло между ними – понимание, что они создали это вместе. И не важно, в каком смятении они находились в момент зарождения новой жизни. Это должно преобразить их обоих.

Кобурн перевел взгляд на ее груди, напрягшиеся под кружевом бюстгальтера. Они слегка увеличились и вряд ли поместились бы в его руке, как обычно. Соски стали темнее, и на них появились красно-коричневые пятнышки.

– Твое тело уже изменилось.

Соски Дианы отвердели, щеки стали ярко-розовыми. Сжав руку Кобурна, лежавшую на ее животе, она отвела ее в сторону. В потемневших глазах мелькнуло смятение.

– Уходи.

– Почему? – Его голос был хриплым. – Ты знаешь, нам будет гораздо легче, если ты позволишь мне проникнуть в тебя.

– В каком смысле легче? Чтобы ты смог добиться своего?

Глаза Дианы, против ее воли, затуманились от желания.

– Это единственное, что у нас получается хорошо и в чем мы оба находим согласие.

– Нет, – отрезала она. – Именно этим мы и занимались, Кобурн, – использовали секс, чтобы сгладить противоречия. Если ты действительно хочешь наладить наши отношения, у нас должно быть нечто большее, чем секс.

– На этот вопрос мы смотрим по-разному. – Он нежно заправил ей за ухо выбившийся локон. – Лично для меня секс – это метод решения проблемы.

Диана отвернулась, сняла бюстгальтер и надела короткую и широкую хлопчатобумажную рубашку, которую Кобурн ненавидел, потому что она скрывала ее прекрасное тело. Но все же он успел полюбоваться округлыми грудями, тосковавшими по его прикосновениям.

– Ты не против, – ласково начал он, взглянув на ее обнаженные бедра, – если я поглажу тебя? Так, как ты всегда любила? Это поможет тебе заснуть… избавиться от тревоги. Мы не будем называть это сексом.

Щеки ее стали алыми.

– Убирайся!

Пожав плечами, Кобурн направился к двери.

– Позови, если передумаешь.

Ругательство, которое она пробормотала, заставило его улыбнуться.

– Договорились, Диана? – Он повернулся.

Его жена стояла, уперев руки в бока.

– Я надеюсь, что на этой неделе мы придем к соглашению. Поэтому подумай, что ты хочешь мне сказать. Какие вопросы задать. Какие качества ты во мне ненавидишь… Но будь готова к девяти. Я возьму тебя на морскую прогулку.

– На морскую прогулку?

– У Артура прекрасная яхта. Надеюсь, ты не забыла, как ею управлять?

– Не забыла. Чем же занимается Артур, если он владеет дорогими экзотическими островами и прекрасными яхтами?

– У него авиалинии. Железные дороги. Он мой старый друг со времен увлечения велосипедным спортом.

Диана пристально посмотрела на мужа:

– Значит, ты решил укреплять наш брак таким способом?

Он пожал плечами:

– Ты из повестки дня вычеркнула секс. Я просто соблюдаю твои условия.

Он ушел. Если ему не суждено провести ночь с женой, он займется почтой. Накопилось много писем, на которые надо ответить.

Налив себе виски, Кобурн отправился в библиотеку и включил компьютер. Однако сосредоточиться он не смог. В голове крутились мысли о том, почему у них с Дианой не складывались отношения. Кобурн никак не мог понять, почему его жена, подав документы на развод, указала, что между ними существуют «непримиримые противоречия». Наверное, она имела в виду совершенно разные взгляды на жизнь. Однако теперь Кобурну пришло в голову, что Диана, живя с ним, постоянно находилась в напряжении, ожидая, что он будет ей изменять.

Как это делал ее отец.

Кобурна бросило в жар. С отцом Дианы у него не было ничего общего. Уилбур Тейлор был заносчивым человеком, считавшим себя почти божеством. Люди поклонялись ему, словно рок-звезде. Он считал, что все в мире принадлежит ему, в том числе и женщины. Его роман с коллегой-хирургом был всем хорошо известен. И все же мать Дианы оставалась с ним. Почему?

Хлебнув еще виски, Кобурн подошел к окну и смотрел на море, погруженное во тьму. Он не уважал Уилбура Тейлора, и не только потому, что тот изменял жене. Тейлор непозволительно обращался с дочерью. С помощью ловкой тактики и скрытых угроз он взлелеял в Диане стремление к совершенству, отняв у нее возможность личного счастья. Он хотел, чтобы она последовала по его стопам, и тогда его слава возросла бы.

Когда Диана возвращалась домой, побывав в гостях у родителей, Кобурну приходилось долго успокаивать ее. Именно поэтому он их не любил. И еще потому, что Уилбур считал его недостойным своей дочери…

Губы его скривились в горькой усмешке. Как отреагировал бы ее отец сейчас, узнав о том, что дочь его вышла замуж за генерального директора гигантской корпорации, а не за мало кому известного третьестепенного сотрудника? Счел бы Уилбур его достойной альтернативой молодому хирургу, которого он выбрал в женихи своей дочери? Ведь он пилил Диану за то, что она не последовала его совету, даже когда она была замужем.

Кобурн снова сел на стул. Понятно, почему Диана боялась, что он изменит ей. Перед ее глазами был пример отца.

У Кобурна не было потребности изменять жене. Он любил ее. Когда он появлялся на вечеринках без Дианы, которая в это время дежурила в клинике, то не обращал на женщин никакого внимания, разве что вскользь улыбался. Тем не менее Диана сомневалась в нем.