— Что ты! — рассмеялся Федор Вениаминович, — Иветта Марковна занимается поставками материалов и прочих товаров. Вообще, девушка имеет весьма ценные навыки и умения, скажу я тебе. Несмотря на юный возраст.

— Бросьте, Федор Вениаминович, — хохотнула Иветта, — Я просто люблю сложные задачи.

Тарас не разделял веселья девушки. Он хмуро, сквозь прищур голубых глаз, наконец, в упор принялся рассматривать Шуховскую.

— Сомневаюсь в успехе предприятия, — фыркнул Вольных.

— Сомневаюсь, что кому-то интересно ваше мнение, — в тон ему ответила Ива.

— А мне кажется, вы поладите, — вклинился в весьма содержательный диалог Похутков.

— Советую вам, Федор Вениаминович, более тщательно подбирать персонал, — заметил Вольных, усаживаясь за столик, полностью игнорируя правила этикета.

— Да, Федор Вениаминович, рекомендую присмотреться к некоторым партнерам, — хмыкнула Иветта, — Не ровен час, и кинут вас в особо жесткой форме.

— Я так понимаю, вы уже знакомы? — утвердительно крякнул мужчина, — Это даже хорошо. Не придется притираться друг к другу.

— Можно подумать, кому-то в здравом уме захочется притираться со всякими засранцами, — бросила Иветта и, прежде, чем Вольных нашелся с ответом, обратилась к Похуткову, — Федор Вениаминович, у меня есть неотложное дело. Но позже я непременно к вам еще подойду.

Иветта Марковна, виляя стройными бедрами, вернулась обратно к стойке в общество бармена и администратора. И вновь нырнула под крыло Владимира.

— Хороша, чертовка, — мечтательно пробормотал Похутков, оправдывая свою славу ловеласа, — Жаль, девчонка совсем. Так бы я шанса не упустил.

От брошенной фразы Вольных окончательно закипел. Как так можно? Открыто! На людях! Они б еще лизаться начали! Имея друг друга на всех поверхностях и во все дыры!

От стремительного движения стул под Тарасом пошатнулся и упал, но Вольных словно и не заметил его падения. Разрезая грудью пространство, парень шел, сверля ведьму гневным, горящим взглядом.

— Как ты меня назвала?! — прошипел Вольных, приблизившись к парочке на расстояние вытянутой руки.

— Когда именно? — удивленно подняла Иветта бровки вверх, — Сейчас? Засранец! Или раньше? А может, в принципе? Дай-ка подумать!

Иветта сделала вид, что крепко задумалась, постукивая ухоженным ноготком по ярко накрашенным губкам.

— Говнюк? Придурок? Сволочь? Скотина? — перечисляла Ива.

— Ивка, не беси человека, — строго одернул администратор девушку, — Вас все устраивает? Через пару минут мы подадим десерт — комплимент от шеф-повара.

— Сунь свой комплемент знаешь куда?! — огрызнулся Тарас, но взгляда с девушки не сводил, особенно с ее ладошки, вдруг оказавшейся на лацкане пиджака Владимира.

— Боже мой, принцесса не с той ноги встала? — хихикнула Иветта и неодобрительно щелкнула языком, — Бедняжка!

Иветта даже сочувственно вздохнула, надув губки, чем окончательно взбесила полубога.

Абсолютно не контролируя своих действий, словно мозг отключился, оставив инстинкты командовать всем организмом, Вольных дернул Иветту за руку к себе. Девушка не ожидала такого поступка, и с громким вскриком влепилась в широкую грудь полубога.

— Слушай, парень, — начал Владимир, собираясь урегулировать конфликт, — Отпусти девчонку. Глупая она еще, молодая.

— Не лезь! — прищурился Вольных, а потом и перевел взгляд на застывшую камнем ведьму в своих руках, — Это он, да? Как его? Птаха? Я узнал по голосу!

Иветта замолчала, лихорадочно соображая, как выпутаться из создавшейся ситуации. Но на ум ничего не приходило. Голова шла кругом от близости полубога. И сопротивляться сил не нашлось.

А тем временем Тарас, видя замешательство девушки, злобным шепотом продолжил:

— Мой адвокат спустит всех собак на него, если вздумаешь вырываться!

— Все хорошо, Вов, — пробормотала Иветта громче, чтобы слышал Владимир, — Я разберусь.

Тарас не слишком запомнил расположение помещений ресторана. Зато он четко узнал коридор, через который его вели в самое первое посещение «Барина». В день, когда Вольных приехал отвоевывать свою, как он тогда думал, девушку у огромного мегаполиса. Именно тогда он огреб по физиономии от брата Иветты.

Впихнув Шуховскую в ту самую дверь, Тарас, не замечая ничего вокруг, впился взглядом в расплавленный шоколад глаз, а руками — в густые волосы, которые не смог удержать хвост, рассыпав их по плечам тяжелым одеялом.

— Ведьма! — злобно прошипел Вольных и смял податливые губы своим ртом, выбивая стон возмущения.

Он целовал грубо, словно наказывал девчонку за то, что отвоевала его покой и растоптала размеренную и распланированную жизнь.

Первые мгновение Иветта сопротивлялась, крепко сжимала губы, не позволяя настойчивому языку разомкнуть их. Но ладони, зарывшиеся в ее волосы, огнем опаляли кожу, фиксировали голову, не позволяя увернуться и высвободиться из крепких рук. Мужское дыхание сжигало малейший намек на желание покинуть тепло объятий.

И девчонка сдалась. Отступила в битве, но не в войне. Позже она непременно подумает, как поиздеваться над ним и отомстить за очередное унижение. Но сейчас… Сейчас Иветта с тихим стоном разомкнула губы, сдаваясь на волю победителя. И тут же объятия стали крепче, настойчивее, а горячее тело опалило возбуждением, несмотря на слои одежды.

Тонкие пальцы, тепло которых за эти пять дней казалось парню чем-то далеким и забытым, заскользили по плечам, опустились на затылок, ероша идеальную стрижку. Жгучее желание оказаться ближе, захлестнуло Вольных, и он, выпустив длинные волосы из рук, лихорадочно сжал стройные бедра, надавливая и недвусмысленно показывая девчонке реакцию своего организма на нее.

— Хочу секса с тобой, — хрипло почти простонал Тарас, на мгновение зарывшись лицом в шею девчонке, прикусывая тонкую кожу, — И ты хочешь. Я вижу.

Слова парня подействовали на Ивку словно ледяной душ, опаляя и заглушая все чувства, запирая их на замок. Дернув Тараса за волосы, Иветта впилась в его рот поцелуем. Хриплый стон был ей ответом. А потом раздалось раскатистое шипение, и Вольных ругнулся, чувствуя металлический привкус во рту. Губы еще горели от жаркого прикосновения к желанному телу, а руки не собирались разжиматься. Словно живя отдельно от всего тела и мозга, вопящего о необходимости отпустить строптивую ведьму.

Ведьма смотрела на него дикими, необузданными карими глазами, в глубине которых плескалась страсть, неуемное желание близости с ним и ярость.

В дополнение к причинившему боль укусу, за спиной разнеслось раскатистое: «Какого хрена?!» и крепкая рука оттащила Тараса от манящего тела девчонки. А затем последовал резкий удар в лицо, и отрезвляющая боль накрыла Вольных и на минуту обездвижила с громким звоном в ушах.

— Не смей его бить! — взвизгнула Иветта, вклиниваясь между распластавшимся по стене коридора Тарасом и старшим братом Васькой.