Оюн припал на передние лапы, подставив пернатое крыло, по которому с лёгкостью взобрался Валт. Убедившись, что хозяин сидит, он повернул свою тяжёлую голову ко мне, опалив горячим дыханием. Я сглотнула, но всё же подошла к крылу, схватившись за тонкие шипы и подтянувшись. Валт не пытался вмешаться, и лишь когда я села перед ним на кожаное седло, застегнул на талии специальный ремень. Плохое предчувствие закралось в голову, и я всё же решилась спросить.

— Куда мы летим?

— В место, где людям снится своя смерть, — сухо ответил Валт, протянув руку вперёд и схватившись за один из шипов Оюна.

И всё. Я сглотнула, схватившись за шипы, когда дракон распростёр руки и рывком оторвался от каменного пола. Вылетев в открытый люк и взмыв в небо, он распростёр свои пернатые крылья, тут же поймав ветер и полетев над перечёркивающим материк хребтом. Тёплый ветер дул в лицо, проникая под ткань платья и заставляя мурашки проходить по коже. Я старалась не дрожать, вновь чувствуя спиной тёплую грудь Валта и ощущая каждое движение Оюна. Как он поворачивает голову, как взмахивает крыльями, как скользит над острыми скалами. Их невозможно было перейти, только перелететь.

Я полностью погрузилась в полёт, в это уже успевшее полюбиться чувство свободы. Не знаю, сколько мы летели, но в какой — то момент я закрыла глаза от наслаждения, ловя лицом ветер и мечтая, что бы это чувство продлилось как можно дольше.

Оюн вдруг рыкнул, и раскрыв глаза, я заметила впереди чёрные столбы дыма, вздымающиеся прямо изо скал. Дракон снизился, летя так быстро, что камни внизу просто смазывались. Вскоре я почувствовала запах гари и пепла, а когда загораживающая обзор скала пронеслась под брюхом Оюна, замерла от ужаса и удивления.

Внизу на несколько сотен метров распростёрлась равнина из некогда белого, а сейчас чёрного от земли, пепла и углей камня. Кое — где высились каменные постройки, видимо, казармы, главный дом управления, бар и чёрный проём пещеры Логова, расположенного где — то внизу. Это всё, что я успела рассмотреть — взгляд привлекло другое.

Внизу, издавая рёв, похожий на жалобный вой, были ещё одни драконы, разительно отличающиеся от тех, которые жили в Логове у Дома. Они были мельче, рассчитанные на одного человека, полностью в боевой экипировки и тёмно — синей чешуёй. У них не было никаких рогов, лишь чёрные наросты шипов по бокам от головы и вдоль гибкого хвоста, заканчивающегося острым наростом.

— Это место — один из постов на границе с кланом Клинохвостых, — услышала я голос Валта над ухом. — Здесь используют специальных драконов. Видимо, они только что пережили нападение — вон сколько тел.

Я нашла лежащих прямо на земле всадников и обычных стражников, которых насчитывалось десятки. Было несколько мёртвых драконов. Их вместе с людьми положили в центр равнины, и тела сжигали в громадных кострищах с рыже — лиловым огнём. Он в считанные минуты испепелит кожу и кости. Страшнее этого огня изрыгали только Древние.

— Почему нет лекарей? — тихо прошептала я, пытаясь отыскать перебегающих с одного человека к другому людей.

— Видимо, мертвы. За ними уже отправили людей.

Оюн негромко рыкнул, взмахнув крыльями и поднимая клубы пыли и пепла. Я закрыла лицо рукой, почувствовав, как дракон аккуратно приземлился. Нащупав ремень и расстегнув его, я подождала, когда уляжется пыль. Теперь звуки костра, крики раненных и вой драконов стал слышен отчётливее. И кошмарнее.

Оглянувшись, я заметила на седле сумку со всей необходимой помощью — всадники не вылетают без неё. Без разрешения расстегнув, я соскользнула по крылу Оюна. На этот раз на ногах удалось устоять, и найдя в карманах платья плотные перчатки, я заспешила вперёд.

— Куда ты? — услышала я удивлённый голос Валта, который, впрочем, не торопился слезать.

— Делать то, что у меня получается лучше всего, — ответила я, перекидывая ремень сумки через плечо.

— Мешаться под ногами?

— Лечить.

Я смотрел за тем, как Аеста в своём платье садится на покрытую пеплом и кровью землю у одного из раненных всадников. Тот удивлённо взглянул на неё, не став возражать, когда та пристально осмотрела его окровавленную руку, уже находя в моей сумке нужные припасы. И так с каждым. Она ходила по крови, падая на колени в своём платье и рассматривая раненых.

«Кажется, мы что — то упустили…»

Я не нашёл слов, отстегнув ремень и соскользнув с крыла Оюна. Мой взгляд ни на миг не отставал от спины Аесты, что ходила между людьми, забредая всё дальше и дальше, где уже не смогла бы помочь ни нитками с иголками, ни травами, ни бинтами. Я настолько зациклился на ней, что чуть не вздрогнул, когда рядом раздался голос:

— Это ведь не лекарь из города?

Обернувшись, я взглянул на хромающего стражника. Он был моим ровесником, с залитым кровью лицом и перебинтованным плечом. На нём, как и на остальных из патруля, был плотный кожаный костюм с защитным шлемом. Но шипы и когти драконов Клинохвостых пробьют и это.

— Нет.

— Впервые такое вижу…

— Что бы девушка в платье и в туфлях начала ходить по крови и пеплу? — догадался я, невольно соглашаясь с ним. — Я тоже такую картину… впервые застаю.

Встряхнув головой и прогоняя наваждение, я обратился к патрульному:

— Сколько убитых?

— Около тридцати и пять драконов.

— Всадники?

— Десять.

— Значит, ещё пятерых драконов вычитай, — со вздохом ответила я, качнув головой.

Когда погибает всадник, дракон впадает в безумство и умирает вслед за ним. Так что за сегодня мы лишились десятерых драконов. Весьма и весьма плохо — раньше такого не было. Видимо, придётся опять на время засесть в этом месте.

— Что с лекарями?

— Будут только через несколько часов.

— А что были тут? — изогнул бровь я.

— Один мёртв, а два оставшихся проходили практику… их отпаивают.

— Чудесно, — сквозь зубы прорычал я. — За это время поляжет ещё тридцать наших. Через сколько яд Клинохвостых действует?

— Через минут двадцать. Но мы были атакованы полчаса назад.

— Понятно. Найди главного — пускай составит отчёт.

Патрульный кивнул и поспешил в здание из серого кирпича в два этажа. Проследив за ним взглядом, я вновь взглянул на спину Аесты. Сглотнув, я всё же зашагал к ней, смотря на залитые кровью тела и землю, на бесчувственные или искажённые от боли лица. И меня уже тошнило от запаха плоти, крови и пепла. Я задерживал дыхание, боясь, что не выдержу, развернусь и улечу на Оюне как можно дальше от этого проклятого места.

Заставив себя смотреть только в спину девушки, я наконец — то дошёл до неё. Та сидела напротив мужчины с раздробленной ногой, что корчился от боли и сипло дышал.