три часа дня, в знак благодарности я вручу вам тысячу долларов наличными. Кстати, я упустил один пункт. Гарантирую, что Вулф ничего не узнает об этой четырехчасовой задержке. Это легко организовать. Будь у меня с собой деньги, я дал бы вам эту тысячу прямо сейчас. Я никогда в жизни не нарушал обещаний.

Я взглянул на часы и сказал:

– Сойдемся на десяти тысячах.

Он не удивился, разве что опечалился, но печаль его длилась не слишком долго.

– О такой сумме не может быть и речи! – отрезал он, впрочем явно не желая меня обидеть. – Об этом не может быть и речи. Максимум тысяча долларов.

– Интересно, – ухмыльнулся я, – на какую сумму я мог бы вас раскрутить? Однако уже без десяти одиннадцать. Через десять минут мистер Вулф спустится в кабинет. И мне не хочется заставлять его ждать. Проблема в том, что сегодня воскресенье, а по воскресеньям я не беру взяток. Так что забудьте. Выбирайте: либо я и вы с чемоданчиком под полой немедленно поедем к мистеру Вулфу, либо вы отдадите мне чемоданчик, а сами отправитесь погулять или вернетесь к себе немного поспать. В противном случае я подзываю копа – вон того, что прогуливается через дорогу от нас, – и прошу позвонить в участок. Этого, признаюсь, мне хотелось бы меньше всего, но у вас ведь имеется моральное право. До сих пор мне некуда было спешить, но, так как мистер Вулф скоро спустится в кабинет, даю вам две минуты на размышление.

Он сделал еще одну попытку:

– Четыре часа! Всего четыре часа отсрочки! Я согласен на пять тысяч. Поедемте со мной. Я вам их тут же вручу…

– Нет. Забудьте. Ведь сегодня воскресенье. Пошли. Дайте-ка сюда чемоданчик.

– Я не выпущу его из рук!

– Как вам будет угодно. – Я поднялся, вышел на тротуар и стал ждать такси, не спуская глаз с О’Нила.

Вскоре я остановил свободное такси. Похоже, Дон О’Нил давненько не делал того, что настолько ему претило, как необходимость встать со скамьи, пройти к такси и забраться внутрь, но О’Нил это сделал. Я сел рядом с ним и назвал водителю адрес.

Глава 14

Десять полых черных валиков, примерно три дюйма диаметром и шесть дюймов длиной, стояли двумя ровными рядами на письменном столе Вулфа. Рядом лежал чемоданчик из добротной толстой кожи, слегка поцарапанный и потертый. Сверху на крышке была оттиснута большая цифра «4», а на внутренней стороне приклеена карточка:

БЮРО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦЕН

ПОТОМАК-БИЛДИНГ

ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ

Прежде чем приклеить карточку, кто-то напечатал прописными буквами:

ОФИС ЧЕЙНИ БУНА, ДИРЕКТОРА

Я сидел за своим столом, Вулф – за своим. Дон О’Нил, засунув руки в карманы брюк, нервно шагал из угла в угол. Прием проходил в далеко не дружественной обстановке. Я уже предоставил Вулфу полный отчет, упомянув среди прочего сделанное О’Нилом в последний момент предложение дать мне пять штук. Вулф был настолько самоуверен, что рассматривал любую попытку дать мне взятку как личное оскорбление. Я часто задумывался, кого бы он порицал, если бы я вдруг принял взятку. Себя или меня?

Вулф решительно отверг претензии высокого гостя на моральное право раньше других прослушать записи на валиках, и когда О’Нил понял, что здесь ему ничего не обломится, у него на лице появилось такое выражение, что я решил для вящего спокойствия обыскать его. Оружия я не нашел, что отнюдь не разрядило обстановку, поскольку у нас возникла проблема, как прослушать валики. Завтра, в рабочий день, это было бы проще простого, но в воскресенье… И тут нам на помощь пришел О’Нил. Президент компании «Стенофон» являлся членом НАП, и О’Нил был с ним знаком. Президент жил в Нью-Джерси. О’Нил позвонил ему и, не раскрывая никаких подробностей, попросил о содействии, и тот, связавшись, в свою очередь, с управляющим офисом в Нью-Йорке, который жил в Бруклине, велел взять из демонстрационного зала диктофон и привезти к Вулфу. И вот мы сидели и ждали его. Вернее, сидели мы с Вулфом, а наш гость безостановочно мерил шагами комнату.

– Мистер О’Нил, – приоткрыл глаза Вулф, – ваше хождение взад-вперед действует крайне раздражающе.

– Я отсюда ни ногой, – не останавливаясь, заявил О’Нил.

– Может, мне его связать? – спросил я.

Проигнорировав мое предложение, Вулф снова обратился к О’Нилу:

– Возможно, нам придется ждать еще час-другой. Что вы имели в виду, говоря, что эта вещь попала к вам законным путем? Не могли бы вы нам это объяснить? Как вы получили чемоданчик законным путем.

– Объясню, когда сочту нужным.

– Вздор! Вы ведь не настолько глупы.

– Убирайтесь к черту!

Вулф не выносил подобного обращения.

– Значит, вы действительно глупец! – резко сказал он. – У вас только две возможности остановить нас с мистером Гудвином: либо прибегнуть к физической силе, либо обратиться в полицию. Первое безнадежно. Мистер Гудвин может согнуть вас в бараний рог и закинуть на полку. А иметь дело с полицией вы определенно не желаете, хотя мне и непонятно почему, если вы утверждаете, что чемоданчик попал к вам законным путем. Впрочем, у меня есть идея получше. Когда менеджер привезет диктофон и, показав, как им пользоваться, уедет, мистер Гудвин выставит вас на улицу и закроет за собой дверь, после чего мы с ним прослушаем эти валики. Что вы на это скажете?

О’Нил резко остановился и, вынув руки из карманов, оперся на письменный стол:

– Вы этого не сделаете!

– Я – нет. А вот мистер Гудвин сделает.

– Будьте вы прокляты! – Он еще немного постоял в наклонном положении, а затем медленно выпрямился. – Чего вы от меня хотите?

– Узнать, где вы взяли чемоданчик.

– Ладно, расскажу. Вчера вечером…

– Простите. Арчи, блокнот. Продолжайте, сэр.

– Вчера вечером, около половины девятого, мне позвонила женщина и назвалась Дороти Унгер, секретаршей-стенографисткой нью-йоркского отделения Бюро регулирования цен. Она сказала, что совершила чудовищную ошибку: в конверт, адресованный мне, положила то, что следовало отправить другому адресату. Она вспомнила об этом, лишь вернувшись домой, и теперь боится, что босс все узнает и ее уволит. Она попросила меня, чтобы я, получив конверт, тотчас же переслал письмо ей, и дала свой домашний адрес. Я поинтересовался, что в конверте, и она сказала, что квитанция на получение багажа в камере хранения на вокзале Гранд-Сентрал. Я задал ей еще несколько вопросов и обещал выполнить ее просьбу.

– И вы, конечно же, ей перезвонили, – прервал его Вулф.

– Нет. Она сказала, что у нее дома нет телефона и она звонит из