Костя заметил стартовое движение и крепко сжал зубы. Бизон снова ударил в челюсть, но с другой стороны, но на этот раз Костя устоял на ногах.

– Правильно, «южаки» забрали. Младшой забрал. Если она с ним тусовалась, она должна знать, где деньги.

– Не было у него денег. Она с ним в деревне пряталась. Не было там денег. А потом менты подъехали. Младшого забрали, а Татьяну отпустили… Не было там денег!

Бизон бил коротко, без размаха, но Костя успел поймать момент. И даже смог отвести назад голову. Кулак больно смазал по носу. Ощущение было такое, будто от носа осталась голая сломанная кость.

– Где Танька? – спросил Бизон.

– Не скажу! – Костя упрямо смотрел на него.

Пусть убивают, все равно не сдаст он Татьяну. Он должен загладить свою перед ней вину, даже если это будет стоить ему жизни.

– Почему?

– Боюсь. За нее.

– А за себя? Я же тебя сейчас убью! – Бизон смотрел на него зло, но с уважительным удивлением.

– Убивай.

– Ты идиот?

– В точку, – кивнул Костя.

И тут же в голове взорвалось от удара в подбородок. Лишь каким-то чудом он смог удержать равновесие.

– Идиотов только так и лечат, – ухмыльнулся Бизон. – А как еще мозги на место вправлять?

– Я не скажу, где Татьяна.

– Татьяна! – передразнил его бандит. – Слушай, а может, ты в нее влюбился?

– Дело не в этом…

– А мне кажется, в этом… Любовь сильная вещь. За любовь нужно платить.

Бизон дернул плечом, нацеливая удар в челюсть, но вмял кулак в солнечное сплетение. И когда Костя согнулся, попытался добить его коленкой в лицо, но не смог. Костя успел отскочить назад, и бандитская нога всколыхнула воздух перед глазами. Он мог бы поймать Бизона за ногу, но не стал этого делать.

– Жизнью заплатишь? – спросил Бизон.

– Заплачу.

– Ты что, «терпила» по жизни? – Бандит с пренебрежением смотрел на Костю.

Да, он неплохо себя вел – удары держал, пощады не просил, девушку свою не сдавал. Вроде бы держался, как мужчина, но в ответ не бил. Вроде бы и набирал он очки после каждого удара, но тут же терял их. Не мог Бизон относиться к нему с уважением. Даже если хотел, не мог…

– Я не скажу тебе, где Татьяна.

– Она ни в чем перед нами не виновата?

– Ни в чем.

Бизон снова ударил, зарядив точно в переносицу. Костя на мгновение потерял сознание, но еще в падении пришел в себя. Он коснулся коленом земли и тут же поднялся, с трудом выравнивая положение.

– Я хочу с ней поговорить, – произнес Бизон. – Пусть она мне сама скажет… И я ей все прощу. И полюблю.

Сказав это, он вдруг неожиданно оказался на земле. Костя едва не взвыл от боли – так отбил кулак. Не лицо у Бизона, а чугунное литье под тонким слоем кожи. И тем не менее точный удар в подбородок сбил его с ног.

Бизон поднялся с земли, ошалело глядя на смельчака. Его бойцы обступили Костю со всех сторон, но и без них он был обречен. Не выжить ему, если Бизон пустит в ход свои кулаки…

– Зачем ты это сделал?

Бизон еще не закончил фразу, а его кулак уже въехал Косте в челюсть. И тут же в пах врезалась железобетонной тяжести нога. А когда он согнулся, бронебойная коленка с разгона ударила в грудь…

В чувство его привел резкий запах нашатыря. Он сидел, прислоненный спиной к дровнице, а рука покоилась на колоде, в которую был всечен топор. Бизон запросто мог выдернуть колун из пня и отрубить ему руку по локоть. Но бандит сидел на корточках и рассматривал ватный тампон, от которого разило нашатырем.

– Очнулся? – с насмешкой спросил он.

Костя сдернул руку с колоды, резко подался назад, колыхнув дровницу. На голову ему посыпались поленья, но это его не остановило. Он поднялся, встал перед Бизоном, раскинув руки. Лицо его распухло от ударов, перед глазами плыло, под горлом стояла тошнота, ноги отказывались держать чересчур тяжелое тело, но все-таки он готов был отразить удар.

– Расслабься, пацан, нормально все, – ухмыльнулся Бизон, потирая широкий, как лопата, подбородок. – Правильно ты себя повел, так и надо. Я не в обиде. И удары путево держал, уважаю… А Танька твоя нам не нужна. Младшого менты повязали, а она с ними была. Ничего не сказала. Нормально все. И про деньги она ничего не знает… Отстоял ты ее. Мужик! Пусть живет…

Костя кивнул, принимая «вольную грамоту».

– Как чувствуешь себя? – спросил бандит, глядя на него, и, усмехнувшись, добавил: – Ничего, до свадьбы заживет.

– Заживет.

– Бизнес, я смотрю, у тебя нормально идет. И я кабак открыть хочу. Такой, чтобы лучший в городе. Займешься?

Костя пожал плечами. Опыт у него какой-никакой есть, а энергии хватит на десяток ресторанов. Если Бизон даст отмашку, он и ему кабак поставит, и свою точку откроет… Но, прежде чем отрезать, нужно семь раз отмерить.

– Не бойся, не обижу… Пацан ты с характером, понятия имеешь, мне такие нужны… Ты пока подумай, а я через недельку подъеду… Бывай!

Бизон ушел, а Костя зачерпнул в пригоршню снег, осторожно приложил к разбитому лицу. Так и стоял, пока кто-то не взял его за руку.

– Ну, зачем ты так? – Сонька с упреком смотрела на него. – Ну, и сказал бы, где эта сука…

– А ты почему не сказала? – ожесточенно глянул на нее Костя.

– Я?! – Она растерянно захлопала глазами.

– Собирай манатки! Ты уволена!

Еще вчера он перевел Татьяну на новую квартиру, именно поэтому бандиты ее и не нашли. Таксиста тряхнули, адрес, который он дал, проверили, а Татьяну не нашли. А кто на таксиста их навел? Кто про Татьяну им сказал?.. Не зря он подозревал Соньку. Не зря снял квартиру, о которой таксист знать не мог.

Он выгнал официантку, позвал к себе Валю Ромова, повара, которого нанял себе в помощь. Парень молодой, но толковый. И шустрый. Если справится с обязанностями директора кафе, то им и останется. Так он ему и сказал. А сам переключится на новый проект. Деньги у него для этого есть. Да и Бизон вариант предлагает… Расширяться ему нужно. Он теперь в жизни не один. Татьяна относится к нему холодно, с пренебрежением, но это пройдет. Должно пройти. Не сегодня завтра все у них наладится.

Длинная ванна, широкая, лежать в ней можно в полный рост. И вода горячая, почти кипяток. Ванная комната до потолка отделана кафелем, светло в ней, комфортно. Хорошую квартиру снял Костя, грех жаловаться. Только вот Татьяна спасибо не сказала. И воду в ванну ему пришлось набирать самому, но ничего, он справился. Лицо горит от побоев, голова трещит от боли, но состояние все равно балдежное. Все страшное уже позади…

Дверь распахнулась, прохладный воздух из прихожей всколыхнул парную взвесь над ванной. Татьяна хмурила брови, растерянно глядя на него: