смех не вырвался на свободу, он где-то застрял в груди Берты. Наконец она успокоилась и широко улыбнулась, продемонстрировав отсутствие верхнего зуба. – Нет, это самая настоящая беда – темная и неотвратимая. И никто не знает ее размеров. Хватит ее на один день или на долгие годы… – Берта придвинула бутылку к Соне и насладилась изумлением и страхом на ее лице. – У каждого свое предназначение и своя судьба, кому-то купаться в роскоши, а кому-то просить милостыню… Но есть силы способные изменить предначертанное, и они живут во мне. Моя бабка умела хороводить судьбами, моей матери передался этот дар, и теперь он есть у меня. Я никому не пожелаю открыть эту бутыль…

На Соню давила окружающая атмосфера, да и новых впечатлений было слишком много. Она старалась понять, о чем рассказывает старая Берта, но смысл ускользал, а задать вопрос она не решалась.

– Тут много бутылок, – осторожно произнесла Соня, бросая короткий взгляд на полки.

– Все просто. Хотя твое жалкое детское воображение наверняка сделает меня колдуньей. – Берта фыркнула. – По вечерам и по ночам ко мне приходят женщины и мужчины, желающие избавиться от своих несчастий. Они приносят их мне, а я запечатываю их в стекло. Навечно. Вот видишь, – совсем другим тоном, мягко произнесла Берта, – я помогаю людям. Правда, за деньги. За очень большие деньги. – Она многозначительно подняла костлявый указательный палец вверх и добавила: – Я знала, что ты попадешься на моем пути, знала. Перед смертью я хотела бы передать свой дар, но нет пока мне ответа на это желание… – Опустив руку, Берта довольно небрежно подхватила бутылку и понесла ее обратно к полкам. – Можно оставить здесь свои беды и уйти навстречу новой жизни. А можно отдать их другому человеку… Случаются и такие желания у моих клиентов. Но далеко не у каждого хватает на подобное средств, да и я теперь отвечаю отказом. – Берта вновь засмеялась. – Глупцы! Судьба не может стоить дешево. За всю жизнь я только одиннадцать раз забрала горе у одного и отдала другому. Да, согласилась на такой грех, но кто скажет, где начинается правосудие и где заканчивается справедливость? И есть еще Великое Равновесие, на котором все и держится в этом мире.

– Эта женщина… она…

– У нее умер уже второй муж, бедняжка не хотела бы потерять третьего. Тем более, что все ее мужья бессовестно оставляли долги. – Берта опустила глаза на туфли. – Очень жмут. – Неторопливо их сняв, она продолжила: – Ее бутылка третья слева на четвертой полке. Да, я помню каждую судьбу, я чувствую чужие истории даже через толстое стекло. Они живут там, кружат, трепещут… Но не думай, я далеко не всегда помогаю за деньги. Вовсе нет. Человек со светлой душой всегда стоит первый в очереди, и я непременно протяну ему руку, даже если у него в кармане не монеты, а дыры.

– Эти бутылки хранятся у вас? – дрогнувшим голосом спросила Соня, с опаской поглядывая на полки.

– Когда бед становится слишком много, я отвожу их на старое кладбище и закапываю. Похоронила, и дело с концом! Но мне всегда жаль зарывать их в землю… Ты будешь мне помогать. Я уже старая, чтобы махать заступом, с каждым годом это все труднее и труднее. А доверить подобную работу каким-нибудь ротозеям – убийственно и невозможно. Любопытные людишки так и норовят сунуть нос куда не следует. А теперь иди к себе, я устала. И не вздумай проспать уборку в магазине!

В свою комнату Соня вернулась на онемевших ногах. Колени гудели, шаг получался слабым, и очень хотелось за что-нибудь ухватиться для равновесия. Переодевшись, она легла под одеяло, свернулась калачиком и попыталась вспомнить каждое слово Берты.

Люди отдают свои беды…

И они хранятся в бутылках…

А если случайно разобьется, или если открыть?

И теперь придется ездить с хозяйкой на кладбище и там, среди могил, рыть ямы…

«Мне не хватит сил», – жалея себя и страшась, подумала Соня.

Но выбора у нее не было.

Глава 7

– Двигаемся к дому? – Матвей поднялся и убрал мобильный телефон в карман брюк. Он стоял неуверенно, чуть покачиваясь, и напоминал высокую мачту корабля, которой срочно требуется парус. И я уже догадывалась, кто станет этим парусом… – Самолет завтра днем, если я не проснусь до десяти, то толкни меня хорошенько.

Матвей снял с вешалки наши куртки.

– Ладно.

Он направился к выходу, прощаясь по пути с оставшимися гостями. Как ни странно, его походка была тверда, и я зашагала рядом, надеясь, что до дома мы доберемся быстро и без происшествий.

Торжество закончилось, и я прогоняла грусть прочь, но не свою, а Матвея. Непонятным образом она проникала в меня и оседала в душе. Я сделала очень важный вывод: лучше не знать чужих тайн, они имеют свойство болеть.

Мы свернули к метро и попали в яркую полосу света фонарей. Около жилых домов и небольших кафе царило затишье, основные гуляния уже закончились, и прохожие почти не встречались.

– Я забыл, – усмехнулся Матвей. – А ты и молчишь. Мы же собирались ехать на такси… – Он посмотрел сквозь меня, я обернулась и увидела самую обыкновенную зеленую скамейку. – Завтра я буду ругать себя последними словами.

– Почему?

– Нельзя пить, если рядом с тобой маленькая кареглазая девчонка.

Я даже не обиделась на «маленькую», приятно же, когда мужчина считает, что должен о тебе позаботиться.

Матвей дошел до скамейки, тяжело сел, вытянул ноги, и я поняла, с каким трудом ему давался твердый шаг. Ко мне уже подбиралась растерянность, но я надеялась, что такси приедет скоро, и это решит все проблемы. Однако, как говорится в одной из книг: «Алкоголь – зло. Поверьте, Зеленый змий обязательно проследит, чтобы вы утратили контроль над количеством выпитого. И, когда он добьется желаемого, вы перестанете быть человеком». Матвей откинул голову назад и исчез с радаров вселенной.

Почему это случилось сейчас, а не позже…

– Нет, только не это.

Первая попытка разбудить не увенчалась успехом.

Вторая тоже.

И третья.

Я трясла Матвея за плечо, пыталась достучаться до его разума, употребляя весомые фразы: «Ты несешь за меня ответственность, пожалуйста, вставай!» и «Просыпайся, самолет уже прилетел». Я дула ему в лицо, гладила по небритой щеке, махала рукой перед глазами. Но тщетно. Зеленый змий держал его крепко, и похоже теперь именно я несла ответственность за Матвея, а не наоборот.

Что я могла?

Мобильный телефон остался на столе рядом с клеткой, я не взяла его с собой.

– Такси, ау, где ты?.. – еле слышно