произнесла я. По моим приблизительным подсчетам, метро должно было закрыться в самое ближайшее время. Но оно в любом случае не могло понадобиться, я бы не протащила Матвея и метра.

Голова работала плохо, именно поэтому правильная идея пришла с запозданием. Но лучше поздно, чем никогда. «Нас двое, и у одного из нас есть телефон». Надежда забрезжила на горизонте, и я даже проигнорировала мурашки, бегущие по телу от ночного холода.

– Извини, – прошептала я, и осторожно сунула руку в карман брюк Матвея. Я не слишком умела управляться с приложениями служб такси, но однажды пробовала, когда бабушке нужно было съездить в платную клинику сдать анализы, а она себя не очень хорошо чувствовала. Оставался вопрос денег… Я их тоже не взяла. – Матвей, – на всякий случай сделала я еще одну попытку разбудить его. – Проснись.

Бесполезно.

Пароль стоял на страже и мешал совершить задуманное, но я приложила палец Матвея к нужному окошку, и экран загорелся.

– Извини, извини, извини…

«Завтра я обязательно расскажу о своих мучениях, и ты наверняка меня похвалишь. Интересно, можно договориться с водителем? Ну, что я отдам ему деньги позже. Поднимусь в квартиру, возьму их, а потом спущусь и отдам?» Я пока старалась не думать о том, как втащу Матвея на десятый этаж, вдруг повезет, и он придет в себя в такси. Категорически не хотелось вынимать из его кармана еще и бумажник, как взять и потратить чужие деньги? Но, похоже, выбора не было.

Приложение оказалось простым и понятным, мы мгновенно были найдены на карте, и оставалось только в нужном окне ввести желаемый адрес. Номер дома я вспомнила с трудом.

«Машина прибудет через 7 минут». Вот оно – спасение!

Семь минут. За это время я вспомнила важные события вчерашнего вечера и сегодняшнего дня. Они мелькали передо мной как слайды презентации на уроке литературы, и все не получалось нажать кнопку «стоп» именно на той секунде, которая особенно дорога. Наверное, я бы хотела оказаться еще раз на кухне в тот момент, когда Матвей готовил яичницу с беконом, и когда мы выбирали платье и туфли, и когда в ресторане он шепнул мне в макушку: «Жизнь прекрасна, да. Верь в это всегда».

– Верю, – сказала я, глядя на уснувшего Матвея. Осторожно склонив его тяжелую голову набок, застегнув молнию куртки (вдруг ему холодно так же, как и мне), я села рядом. Наверное, со стороны мы смотрелись странно, но машины мимо проезжали редко, да и какая разница.

«Завтра Матвей уедет, и я больше никогда его не увижу».

Я робко коснулась его руки и вздохнула. В голову лезли глупые мысли, и я постаралась их прогнать.

«Любит он до сих пор Кристину или это старая боль сидит в сердце, как заноза?»

Хорошенько подумать над ответом не получилось, желтое такси появилось из темноты, и я подскочила, стараясь разглядеть номер.

– Матвей, просыпайся, пожалуйста, просыпайся, – зачастила я, продолжая верить в чудо. – Надо ехать домой. Просыпайся…

– М-м-м, – раздалось в ответ, и он открыл глаза.

Честно говоря, в эту секунду захотелось расцеловать Матвея, наконец-то, я перестала чувствовать себя единственным живым существом во вселенной. Но праздновать победу было рано, мне еще требовалось установить контакт с погасшей в расцвете лет цивилизацией.

– Матвей, такси приехало, а у меня нет денег, и… я тебя не подниму. – Я говорила быстро, стараясь произнести главное, а он смотрел на меня так, будто пытался вспомнить, где и когда он видел эту худую девочку, так настойчиво мешающую ему спать.

– Динка, – с полуулыбкой произнес Матвей, и я еще сильнее поверила в силу человеческого разума. Если бы у меня было время, я бы размякла и превратилась в розовое облако, распухающее с каждой минутой все больше и больше от возрастающего счастья. – Деньги в кармане, – добавил он.

– Ты можешь идти?

– Конечно.

– Не обманываешь?

– Ты хочешь меня обидеть? Разве я тебя когда-нибудь обманывал? Хотя, было один раз…

– Когда? – Я изумленно округлила глаза, потому что совершенно не представляла такого. Бесспорно, меня легко обмануть, но вроде мы не разговаривали о чем-то слишком уж важном, и получается: нет смысла врать.

– Я сказал, что кенара зовут Семеном. – Матвей усмехнулся. – Но у него настолько дурацкое имя… – Он вновь закрыл глаза и поморщился. – Не могу же я говорить нормальным людям… – Слова явно давались с трудом, они застревали и путались. – Что его зовут Хвостиком.

– Как?

– Хвостиком. На клетке была маленькая табличка с именем… Понятия не имею, где она сейчас. – Матвей поднял руку, но силы иссякли, и она безвольно опустилась вниз.

Наверное, водитель понял, что близится катастрофа. Он вышел из машины, оценил обстановку и просто спросил:

– Помочь?

Я кивнула, благодаря небо за то, что оно послало мне чуткого человека. Нет, Матвей сам идти не мог, он опять крепко спал, не ведая о моих муках.

* * *

Петербург. Далекое прошлое…

Солнце отправило первый луч в маленькое окно, и Соня сразу открыла глаза. Немедля ни минуты, она вскочила с кровати, оделась и устремилась к клеткам, птицам и корму. Ей было что рассказать Хвостику, душа остро нуждалась в его звонком пении и молчаливом понимании.

– Хвостичек миленький, – шептала Соня, переставляя клетку на прилавок и протирая круглый высокий столик-подставку влажной тряпкой. – Ты когда-нибудь был на кладбище? Я была очень давно, и там страшно. Кресты, могилы и ямы… И покойников ходячих там видели. Лешка Соловей рассказывал. Он вот их совсем не боится, а я…

Соня бы хотела вернуться в комнату Берты, ее отчаянно тянуло на второй этаж. «Неужели туфли во всех коробках? Как много…» Она попыталась вспомнить, сколько было запечатанных бутылок (скоро ли идти на кладбище?), но количество получилось весьма приблизительное, что вызвало тяжелый вздох.

Хвостик запел в знак поддержки, и Соня почувствовала себя гораздо лучше.

– Ты только не пой, когда покупатели приходят, сиди и молчи тихонечко.

Во время завтрака Берта была задумчива и сначала не заговаривала о вчерашнем вечере. Съев три вареных яйца с хлебом, выпив чашку горячего липового отвара, она долго молчала и лишь потом произнесла:

– Сегодня отмоешь пустые бутылки до блеска, на них не должна скапливаться пыль. А одна из них пригодится вечером… – Зачерпнув большой ложкой тягучее малиновое варенье, Берта уронила несколько ярких капель на скатерть и недовольно добавила: – Последнее время слишком много желающих изменить свою жизнь, зачастили. И будь осторожна с запечатанными бутылками, не вздумай разбить!

– Да, конечно, – кивая, ответила Соня, но ей очень хотелось узнать, что же тогда произойдет, однако спросить она не решилась.