– Разбил нос накануне свадьбы? Очень предусмотрительно, – упрекнула, решив таким образом отомстить ему за шутку с поцелуем.

– Идём, нас ждут, хотя тебе сегодня не впервые заставлять всех ждать, – ответил он мне тем же.

Нужно отдать должное, всё было организовано на высшем уровне. Празднование устроили в саду Юсуповых. Повсюду стояли круглые столики с угощением всех сортов и шампанским. Я будто действительно оказалась в каком-то кино. Наш стол располагался на невысоком подиуме, украшенном со всех сторон цветами. Таким образом, мы будто возвышались над гостями, но также были в поле их обозрения.

Я чувствовала себя до жути неловко. Десятки незнакомых людей то и дело меня рассматривали. Ощущала на себе эти любопытные взгляды и боролась с желанием спрятаться под стол. А потом вообще отчаянно захотелось исчезнуть. Рома привел девушку… После церемонии он куда-то пропал, а теперь заявился со сногсшибательной красоткой. Я глазела на них, не моргая. И, наверное, слишком явно, ибо почувствовала, как рука Руслана опустилась на мое бедро и сильно сжала. Я вздрогнула и растерянно перевела взгляд на него.

– Я, кажется, предупреждал тебя, – недовольно прорычал тот.

– Что я сделала? – решила сойти за дурочку.

– Пялилась так, будто сейчас разревешься! – отрезал, убрав руку с моей ноги.

– Глупости.

– Ну-ну…

Далее последовала поздравительная часть. И практически каждый раз нас заставляли целоваться. Но теперь мы обходились лишь мимолетными чмоками. Когда дошла очередь до родителей, мое сердце чуть не разорвалось. Напутственная речь мамы тронула до глубины души и заставила мою совесть стыдливо метаться. Они ведь верят, что всё по-настоящему…

Мать Руслана отделалась несколькими фразами и натянутой улыбкой. А вот отец подготовил замечательное поздравление. Гости затихли, внимательно слушая.

– Теперь я со спокойной душой могу уйти на покой. Мой младший сын женился первым и теперь может занять мое кресло, как было завещано ещё моим отцом, – в завершение с гордостью произнес Игорь Семёнович, поразив своим заявлением всех присутствующих.

А я машинально посмотрела на Руслана и напряглась. На его лице замерла довольная ухмылка. «Он знал», – наконец-то дошла до меня простая истина. Знал и использовал меня…

– Ты знал? – спросила, когда тот повернулся ко мне. – Знал и поэтому подсуетился со свадьбой, – прошипела более уверенно. – Ты использовал меня! А я-то уже начала думать, что ты… – запнулась вовремя, осознав, какую глупость собиралась сморозить.

– Что я что? – переспросил Юсупов, сверля меня своими бессовестными глазами. – Влюбился в тебя? – насмешливо добавил он, видимо, наконец догадавшись.

Я промолчала. Меня переполняли негодование и злость. Хотелось немедленно встать и просто уйти. Я едва себя сдерживала.

– Извини, детка, но мне и дела нет до этой чепухи, – сообщил парень с наигранным сожалением. – Я в принципе не верю в такую глупость, как любовь.

Глава 19

Да, я знала об этом необычном условии из завещания, причем уже довольно давно. Однажды, помогая маме с делами по дому, убирала комнату по соседству с кабинетом главы семейства… И ненамеренно услышала разговор супругов. Вернее, его было невозможно не услышать. Эльвира Эдуардовна, как обычно, вещала на повышенных тонах. Ее негодование было связано именно с этим самым завещанием. Женщина требовала отменить абсурдный пункт. И, как полагается, передать руководство старшему наследнику. Но Игорь Семёнович был категорически против. Да и бабушка, которая имела весомый пакет акций, строго следила за тем, чтобы все требования её покойного мужа выполнялись. Когда-то и у Марии Григорьевны было два сына. Возможно, поэтому Семён Аркадьевич Юсупов, основатель империи Юсуповых, составил такое завещание, чтобы между братьями в дальнейшем не возникало вражды. Но их младший сын погиб, бабушка Маша рассказывала об этом с глубокой скорбью. Даже спустя десятки лет её раны по-прежнему не зажили. Это выдавали надломленный голос пожилой женщины, глаза, полные слез, дрожащие руки. Однако, несмотря на всю боль от потери, она любила вспоминать покойного сына. Наверное, рассказывая о нём, Мария Григорьевна мысленно воссоединялась со своим ребёнком. И ей, одинокой старушке, всего лишь нужен был слушатель. Внимательный, понимающий и сострадающий. Единственный сын постоянно оказывался занят, а отношения с невесткой, мягко говоря, не ладились. Младший внук был далеко, а старший, хоть и любил бабушку, проводить с ней время не стремился. Но у неё была я. Всегда готовая прийти к ней и выслушать, когда необходимо, поговорить или помолчать. Я любила Марию Григорьевну, как родную бабушку, и она всегда отвечала мне взаимностью, не отделяя от своих внуков.

В тот день, когда я сдуру предложила Руслану жениться на мне, именно это завещание я и имела в виду. Но, обдумав всё, поняла, что не смогу поступить так нечестно по отношению к Роме. Я не собиралась рассказывать то, что знаю, ни после свадьбы, ни до нее. Но, оказывается, он всё и сам знал. И просто воспользовался подвернувшейся возможностью. Даже с поисками невесты заморачиваться не пришлось. Я нашлась сама. Дура, ещё ломала голову над вопросом «Зачем ему на мне жениться?» Ответ оказался до смешного очевидным. Я нужна ему, чтобы выполнить главное условие завещания и занять место отца. Бесчестно, гадко, подло. И я в этом случае – соучастница… От этой мысли внутри всё содрогнулось от омерзения. И так обманула всех из-за того, что этот негодяй загнал меня в угол, да к тому же, выходит, предала Рому. И не только его, но и их отца, и бабушку…

– Подлец! – прорычала я и поднялась из-за стола. Продолжать этот фарс я была уже не в состоянии. Меня разрывало изнутри от ярости и безысходности. Быстрым шагом направилась к дому и в холле столкнулась с матерью Руслана.

– Теперь понимаешь, зачем ты была ему нужна? – язвительно бросила женщина. – Мне даже жаль тебя, девочка. Нужно было бежать, когда я говорила. А теперь, милая, на твою голову обрушатся такие беды, о которых ты и подумать не могла.

«Себя пожалей», – вертелось у меня на языке, но вместо этого я просто прошла мимо. Мне хотелось убежать, спрятаться где-нибудь далеко. Подальше от ненормальной части этого семейства.

Вышла через парадную дверь и застыла, не зная, куда податься. Как бы сильно мне ни хотелось уйти, я не могла. Не могла, потому что тут мои родители. Я не имею права опозорить их вот так. Сердце в груди отбивало барабанную дробь, норовя вырваться из тугого лифа. А фата, раздражая до невозможности, с каждым дуновением ветра падала мне на лицо. Я обессилено отбросила тонкий фатин назад и вздрогнула, услышав совсем рядом:

– Куда собралась?

Обернулась и практически наткнулась