Эви подняла глаза к небу и оттолкнулась от двери бильярдной комнаты. Иногда Ричард так хорошо умеет притворяться непонимающим!

В воздухе висел слабый запах сигар, хотя прошло несколько часов с тех пор, как мужчины сыграли пару партий после ужина. Горело лишь несколько свечей. Большинство стояло вокруг Ричарда, занятого игрой в солитер.

Его фрака и галстука нигде не было видно. Рукава закатаны до локтей. Хорошо, что его камердинер Брэдфорд остался в Лондоне. Тот всегда чрезмерно беспокоился о состоянии одежды Ричарда.

Она села рядом с братом на диван, подобрала босые ноги под подол ночной сорочки и положила на колени подушку.

— Меня не слишком интересуют твои ночные свидания. В мистере Бенедикте есть нечто странное, и я хочу знать, что именно.

За ужином гость был к ней более внимателен, но все же она чувствовала в нем какую-то нерешительность. И, что всего важнее, не помнила, чтобы имя этого человека упоминалась в письмах и беседах с братом. Если она знала клички лошадей всех друзей Ричарда, неужели не запомнила бы мистера Бенедикта?

— Да ты ему льстишь! По-моему, единственная странность Бенедикта заключается в том, что он Терпит, когда твои сестры набрасываются на него, как стая чаек на хлебную корку. Но может быть, твой интерес к Бенедикту не имеет ничего общего с его странностями, зато прямо связан с влюбленными взглядами, которые ты бросала на него за ужином?

Эви ахнула и, почти не колеблясь, запустила подушкой в голову брата.

— Я ничего подобного не делала. Что за вздор!

— Какой же это вздор! Даже слепой не мог бы не заметить твой интерес к этому человеку.

Жар бросился в лицо Эви. Неужели ее так легко разгадать?! Если, кроме Ричарда, это заметил кто-то еще…

— Заверяю, мой интерес к Бенедикту чисто платонический. Мне просто любопытно узнать причину вашего внезапного появления.

Но он, кажется, и не думал ей верить, хотя терпел кивнул. Она ответила свирепым взглядом.

— А теперь перестань меня злить. Будь серьезным и расскажи о своем друге и о том, почему он тебя сопровождал.

Ричард вздохнул и опустился на диван.

— Что тут говорить? Старый знакомый по школе.

— Да неужели? Но это мне ничего не говорит. Ты сказал, что он из Бата, но мне всегда казалось, что у тебя там друзей нет.

— Он из Бата, но, как я уже сказал, очень редко оттуда приезжает. Кроме того, Бенедикт не из тех, кто посещает балы и вечеринки, которыми я так наслаждаюсь.

Совершенно верно.

— Да, я это поняла. Просто интересно, что у вас общего. Он не принадлежит к обычному кругу твоих друзей.

— Что за жизнь без разнообразия? — отмахнулся Ричард.

Она едва не зарычала на него.

— Твоя чертова уклончивость доводит меня до исступления.

— В таком случае прекрати совать свой чертов нос в чужие дела. Ты видишь тайны там, где их не существует. И довольно о Бенедикте. И что тебе до него? У тебя впереди огромные возможности, а ты все пустишь по ветру. Еще не говорила с мамой?

Он, конечно, прав. Она прижала колени к груди и вздохнула.

— После того, как за ужином назвала нашего гостя олухом?

Ее корежило при одной лишь мысли об этом.

— Мне нужен по крайней мере еще день, чтобы оправдаться перед мамой.

— Или ты медлишь, сама того не сознавая. Может, решила дать любви еще один шанс?

Он многозначительно повел бровями.

— Не говори об этом, — бросила она яростнее, чем намеревалась. Он удивленно отпрянул. Эви закрыла глаза и вздохнула. — Прости. Но я не выйду замуж. Это не для меня.

Брат мог не знать, но она много лет назад решила никогда не рисковать своим сердцем. Любовь — вещь опасная и непредсказуемая. Что, если ее снова ранят? Мужчины так непостоянны: она знала это по собственному опыту.

Эви умиротворяюще улыбнулась:

— Уже поздно, я устала, думаю, давно пора спать. Ты идешь?

Она встала и потянулась.

Ричард покачал головой:

— Я все еще живу по городскому времени, малышка. Спокойной ночи. Увидимся утром.

Она обняла его, прежде чем направиться к лестнице. И уже поднялась до середины, когда поняла, что кто-то спускается вниз. Эви подняла глаза и застыла.

Бенедикт.

Он приостановился и нерешительно улыбнулся. Почему-то в простой белой сорочке и рыжевато-коричневых штанах он выглядел элегантнее, чем в вечернем костюме. Она вынудила себя сосредоточиться на его темных глазах, а не на треугольнике кожи, видневшемся в распахнутом воротнике.

— Добрый вечер, Эви.

В тишине полутемной лестницы его тихий голос скользнул по ней шершавым шелком.

Он спустился на несколько разделявших их ступенек и остановился чуть пониже, так что их глаза оказались на одном уровне. Пряди его влажных волос падали на лоб, и ее обуяло совершенно неразумное желание откинуть их назад. Окажутся ли его волосы на ощупь такими же шелковистыми, как кажутся на вид?

— Здравствуйте, мистер… здравствуйте, Бенедикт, — тихо приветствовала она, не желая потревожить тишину дома. До нее донесся приятный запах сандала. Эви глубоко вдохнула. — Вы что-то ищете?

Бенедикт, не сводя с нее глаз, кивнул:

— Я подумал, что Ричард еще не спит. Мы еще не привыкли ложиться рано. Удивительно, что вы все еще на ногах.

Он впервые смотрел ей в глаза, и она наслаждалась каждой секундой.

Хотя он был безукоризненно учтив, она плотнее закуталась в халат. Было что-то непристойное в том, чтобы стоять рядом с мужчиной, зная, что на тебе нет панталон.

При этой мысли по шее Эви пополз жар. Слава Богу за тусклое освещение. Не хватало еще, чтобы Бенедикт догадался, о чем она думает!

— Я уже иду спать. День был довольно утомительным.

— Вы правы. Я не задержу вас, миледи. На меня большое впечатление произвело знакомство с вами.

Хотя он не улыбнулся явно, на левой щеке появилась знакомая ямочка. Очевидно, он искренне веселился.

И не ушел сразу, но, когда она ничего не ответила, попытался повернуться. Она почти против воли коснулась рукой его рукава. Он застыл, прежде чем снова взглянуть ей в глаза. Боже, что в нем такого? Почему ее сердце испуганно бьется?

Она поспешно отняла руку.

— Пожалуйста, позвольте мне еще раз сказать, как я сожалею, просто не верится, что я это сделала, что назвала вас олухом!

Его лицо озарила медленная улыбка. Он заговорщицки подался вперед:

— Леди имеет право на собственное мнение.

Эви удивленно моргнула, но тут же вспомнила их разговор в саду и едва сдержала улыбку.