постепенно во время разговора удастся свалить в комнату. — Я бы поклонилась вам, хозяин поместья, вот только ноги болят. И задница.

Кажется, я на себе физически ощутила, как резко и сильно Ваня стиснул челюсти.

— Задница болит? Расскажешь, какого хуя?

— Ну-у… — протянула я задумчиво. — Всякого. Там было много парней. Каждый хотел меня прокатить. И со мной прокатиться, конечно.

Разумеется, я говорила про катание на ватрушке, прицепленной к машине.

Но зачем мне успокаивать Ваню такими нюансами, правда?

— Ну, ладно. Я в душ и спать. Устала очень, — вздохнула я театрально и поспешила свалить в свою комнату раньше, чем у Вани лопнет глаз от напряжения, с которым он на меня смотрел.

В своей комнате я быстро похватала полотенце и косметичку с гелем и шампунем. Буквально перед Ваниным носом перебежала из комнаты и закрылась в душе.

— Настенька, — обманчиво елейным голосом позвал меня Ваня, находящийся по ту сторону двери, к которой я прижималась, пытаясь отдышаться. — Я баню натопил. Можешь и там искупаться.

— Ага. Чтобы тебе не жалко было меня вместе с ней сжечь? — фыркнула я. — Нет уж. Терпи, Ивасик, до дня, когда закончатся праздники, и я добровольно свалю из твоей жизни.

— Открой эту сраную дверь.

А теперь было слышно, что кое-кто себя сдерживать уже не может.

— Что, Вань? Я не слышу. Вода шумит, — крикнула я, параллельно включая воду в душевой кабинке.

Я максимально быстро скинула с себя шмотки, забралась в кабинку и удовлетворенно выдохнула, оказавшись под горячими струями воды.

Наконец-то смою с себя запах шашлыка и чьей-то горелой куртки.

Едва я размазала по телу гель для душа, как сквозь шум воды прорвался резкий треск, смешанный с металлическим звоном.

Повернув голову на звук, через запотевшее стекло душевой я увидела Ваню, который, похоже, выломал дверь.

Злой, как буйвол, а я, похоже, его красная тряпка, на которую он смотрит так, что его намерения порвать меня более, чем очевидны.

— Ты охренел? — вспылила я и поспешила прикрыть грудь и причинное место руками, пока Ваня шёл точно на меня.

Дверца кабинки отъехала в сторону, и струи горячей воды перестали служить хоть каким-то для меня прикрытием.

— Я похож на пацана? — рыкнул Ваня. Ещё немного и от злости его порвёт на тысячу мелких Ивасиков. — Думаешь, можешь подразнить меня задницей, потереться о стояк и просто так свалить на две ночи, ничего не объяснив?

— А я тебе девочка? — парировала я. — Думаешь, под твоей рукой удобно для тебя расположилась всё ещё влюбленная в тебя дурочка, в которую можно спустить, потому что ничего другого рядом нет? Хрен ты угадал, Ивасик. А теперь закрой дверь и вали отсюда.

Я демонстративно повернулась к нему задом и продолжила мыться, как ни в чем не бывало. Пусть хоть лопнет там за спиной. Отмоюсь.

Но уже в следующую секунду мою талию обхватила сильная рука и, как репку из грядки, вырвала меня из душевой.

— Я тебе, блядь, закрою дверь, — ворчал Ваня, как мешок закидывая меня на плечо. — Я и рот тебе закрою и дверь.

— Верни меня, где взял! — кричала я, шлёпая его по спине мокрыми ладонями.

По пространству вокруг я поняла, что он занёс меня в свою комнату, и окончательно в этом убедилась, оказавшись опрокинутой спиной на его кровать.

— Ты в курсе, что за это статья бывает? — спросила я, спешно укрываясь одеялом и отползая от мужчины, который за пару движений остался без одежды.

— За что статья? За то, что ты сейчас кончишь? Ну, давай. Суди, — Ваня поймал меня за щиколотку и дёрнул на себя, подтянув к краю кровати. Секунда, и я оказалась под ним с широко разведенными ногами. Если бы не одеяло между нами, то Ванин стояк уже точно был бы во мне.

— Ты перебарщиваешь, Вань, — выдохнула я сипло, почти касаясь его носа своим.

— Хочешь сказать, что не намокла сейчас?

— Намокла, — кивнула я уверенно. — От душа и его горячих струек.

— Сучка, — выдохнул Ваня с лёгкой улыбкой. Опустился ниже и поймал мою нижнюю губу, посмаковав её вкус. — Что ты сделала со мной, ведьма? Признавайся.

— Сам ты ведьма. Кто тебе, вообще, после такого даёт? — поморщилась я нарочито брезгливо и уперлась ладонями в широкие твердые плечи.

— Не знаю. Я ещё не практиковал разговоры перед сексом.

— Конечно. Иначе так и остался бы девственником, — усмехнулась я и взвизгнула, когда Ваня, чуть приподнявшись, сдёрнул с меня одеяло и навалился сверху с новой силой. Вжал меня в матрас, ладонью скользнул по бедру и до удовольствия, граничащего с болью, сжал ягодицу. — Ох… — выдохнула я блаженно, чувствуя его горячую плоть, зажатую между нашими телами.

— Трахалась с кем-нибудь? — спросил Ваня, тяжело дыша, пока губами исследовал моё тело.

— Тебе список с сантиметрами или просто с именами?

— Сегодня или вчера трахалась с кем-нибудь? — в этот раз вопрос прозвучал жёстче.

— Нет. Хотела на тебя подрочить, но с кальяном в руке и на «ватрушке» было неудобно.

Ваня молча тянется к тумбочке и достает из её ящика обойму презерватив. Отрывает один, разрывает упаковку и раскатывает презик по члену, встав на колени между моих ног.

— А я на тебя в бане сегодня подрочил, — почти хвастается он.

— Везёт, — хмыкнула я и с силой вновь уперлась в широкие плечи, когда Ваня навалился на меня. — Может, ну его? Кино посмотрим…

— Кино? — спросил Ваня и, поведя бровью, приставил головку ко входу во влагалище. — Уверена?

— Я — женщина, и я всегда знаю, чего я хочу. Долго ты там ещё будешь топтаться у входа? Женщина стынет.

Ваня впился поцелуем в мои губы и плавно вошёл во всю длину. Если бы он не удерживал меня за та талию руками, то я бы уже соскочила, спасаясь от столь глубокого проникновения.

— О, Боже! — выдохнула я, блаженно закатив глаза.

Крупная дрожь прокатилась по телу. Я чувствовала, что Ваня тоже дрожит и едва сдерживает себя от того, чтобы ускориться.

Даёт мне время, чтобы привыкла к его присутствию во мне, а затем, поймав мой взгляд, и, словно что-то в нём прочитав, ускоряется, вколачиваясь в меня без какого-либо стеснения.

Страстные стоны, бесстыжие хлопки и шлепки.

Я почти ненавижу себя за всё, что происходит. Знаю, что после всего мне будет стыдно, но не могу остановиться. И забываю о стыде, когда оргазм горячей лавой затапливает рассудок.

— Твоя бабушка убьёт меня, — выронила я в потолок, когда смогла отдышаться.

— Почему? — Ваня глубоко дышал и, гладя меня по заднице, расслабленно смотрел в потолок.

— Как «почему»? Я испортила её внучка.