— Ммм, — протянула бабушка и продолжила молча варить себе кофе.

Через несколько минут она поставила маленькую чашку с горячим кофе передо мной, а затем села напротив со своей чашкой в руках.

— Почему именно Настя? — спросил я у бабушки.

— Ну… — повела она плечами под белой блузой. — Здесь много факторов, дорогой.

— Например?

— Начнём с очевидных: она красива, умна и, что очень важно, хладнокровна. Размазня тебе не подошла бы. Ты бы её раздавил и обидел уже в первую минуту. А Настя умеет слать к чертям и не стесняется этого. Уж поверь мне, сколько мы с ней спорим… Настенька умеет послать меня так, что я, только дойдя до конечной точки, понимаю, что не я решила сюда прийти, это она меня послала.

— Ба, — цокнул я. — Никто тебя никуда не посылает. Тем более, Настя.

— Ты не лезь, ладно? — глянула она на меня как на ребенка неразумного. — Это наши, девчачьи, разборки. Нас всё устраивает. Ну, и фигура, Вань. Ну, ты мне-то не рассказывай, что не оценил Настю. Видела я, как у тебя глазки заблестели тогда в моей квартире, когда она в костюме Снегурочки пришла. Кровь с молоком! Не какая-то вобла сушеная, а нормальная наша девчонка.

— Ты ещё и сиськи её заценила? — усмехнулся я.

— Я же слеповатая, а не безглазая, Вань. Такую грудь только слепой или педераст не оценит.

— О, Господи… — вздохнул я.

— И, к тому же, я помню, что ты отшил её, когда она была моложе. А злая девушка — страшная сила, дорогой. Хотя, ты и сам это уже понял, — лукаво улыбнулась она. — Что-то, я смотрю, кофе тебя не бодрит, Ивасик, — бабушка ловко встала со стула, зашла мне за спину, и через несколько секунд я услышал, как брякнула бутылка. А затем передо мной появился стакан с виски. — Выпей.

— Ба, шесть утра.

— Я у тебя время спрашивала? Пей. Для согрева.

— В смысле? Я, вроде, не мёрзну.

— Баню хочу. Выпей и иди растопи. Как маленькому всё объяснять надо, — ворчала бабушка и, уходя обратно в свою комнату, оставила меня наедине с бутылкой виски.

Немного подумав, я осушил стакан, подлил еще, а затем пошёл топить баню.

Колка дров здорово отвлекла от мыслей о Насте. Правда, я наколол дров столько, что баню до весны хватит топить ежедневно.

Пока народ по очереди мылся, я выпил ещё пару стаканов виски, а затем убрал бутылку, понимая, что до состояния опьянения доходить не хочу.

Тем более Настя скоро вернётся. Хочу свернуть ей шею на трезвую голову. Чтобы помнить.

— Ой, ребята! У нас что-то продуктов маловато осталось. В магазин бы съездить, — протянула бабушка, инспектируя холодильник.

— Я съезжу, — отозвался я, вставая с дивана, где вместе со мной сидели Настины родители за просмотром последних новостей.

— Куда ты поедешь, Вань? — бабушка недовольно всплеснула руками. — Ты же выпил. Полбутылки виски, Вань, — заключила она укоризненно.

— Так за чем дело стало? — включился в беседу Михалыч и бодро встал с дивана. — Я свожу, баб Жень.

— Ой, как хорошо, Вася, что есть ты! — широко улыбнулась бабушка. — А мы с тобой вдвоём-то справимся? До Рождества продуктов прилично надо. Плюс сам праздник…

— Ну, так, а я для чего? — обиженно цокнула тётя Марина. — Поедем все вместе. Я, как раз, хотела в город съездить. Кое-что прикупить нужно, пока посленовогодние скидки идут.

— Ну, молодцы, ребята. Все бы такие лёгкие на подъём и дружные были. А Настенька не обидится, что мы без неё поедем? Вдруг ей тоже что-нибудь нужно в городе? — участливо спросила бабушка у её родителей.

— Да, ну, — отмахнулся Михалыч. — Настюха сейчас приедет, поест, да отсыпаться до вечера упадёт. А в город я её и потом могу свозить, если захочет. Собирайтесь пока, а я машину прогрею.

Буквально за двадцать минут из дома свалили все.

Я остался один в пустом доме и не понимал, какого хрена я тут делаю, да ещё у окна.

Но, стоило мне только решить, что пора отойти от окна и заняться каким-то делом, как к дому подъехал черный седан, и из него вышла смеющаяся Настя.

Хлопнув дверцей, она обошла тачку и наклонилась к опустившемуся стеклу со стороны водителя.

Почти наполовину исчезла в салоне, похоже, засосавшись с водилой. Оттопырила зад, по которому захотелось шлёпнуть, да посильнее, а затем плавно выпрямилась и послала воздушный поцелуйчик уезжающей тачке.

Пизда тебе, Настенька. За две мои бессонные ночи придётся ответить.

Глава 20. Настенька

Глава 20. Настенька

Я трусиха? Или просто динамо?

Или адекватная и взрослая настолько, чтобы свалить оттуда, где всё сложно и непонятно?

В любом случае, я не жалею о том, что уехала. Я не была готова пересечься с Ваней сразу после случившегося — или почти случившегося — ночью и, честно говоря, не особо готова пересечься с ним сейчас. Но, если сбежать насовсем, то это уже точно будет расцениваться как трусость с моей стороны.

Пацаны и девчонки подвезли меня к дому. Они просили потусить с ними ещё денёк, но пришлось отказать, так как в свой город я приехала для того, чтобы больше провести время с родителями, а не с друзьями или с одногруппниками. С ними я в городе, где учусь, могу неплохо оторваться.

В дом я вошла напряженная, как арматура.

Мама написала, что они с папой и бабулетти уехали в город за продуктами. Дома остался только Ваня, а это очень плохо. Плохо для меня.

Я не выспалась ни прошлой ночью, ни этой, так что вряд ли смогу адекватно ему отвечать, а просто слать куда подальше, чтобы не щипал тонкие струны моей души.

Думаю, по моему ответу на поцелуй, он тогда прекрасно понял, что мне это понравилось. И только каким-то чудом я смогла всё это оборвать и сбежать не только от него, но и от самой себя.

Ваня стоял, оперевшись ладонями о кухонный островок. Прямым суровым взглядом он проследил за тем, как я прошла по гостиной в сторону лестницы на второй этаж.

— Привет, — бросила я с лёгкой улыбкой, чтобы он не подумал, что у меня есть теперь цель игнорировать его существование до конца своих дней.

Вообще-то, что-то такое я и планировала. Но это ведь капец как глупо.

— И это всё? «Привет»? — по сухому тону Вани я поняла, что сейчас будет без смазки. И идти он будет очень туго.

— «Привет» нужен был с поклоном? — повела я вопросительно бровью. Встала на первую ступеньку лестницы, ведущей наверх, надеясь, что