Он вытянул ногу вперёд. Выпятил грудь колесом и важно сунул одну руку в карман. Он бы сунул и вторую руку в карман, но на его штанах второй карман отсутствовал. Мальчишка в эту минуту испытал большое сожаление, что на штанах был всего один карман. А уж если бы он мог впихнуть две руки по карманам, он бы сейчас важничал ещё больше.

Вот не повезло, так не повезло. Как он хотел сегодня надеть другие штаны. Но мать не позволила. Пришлось одеть чистые, вместо вчерашних. А тут такое дело. Важный разговор. А он словно бы в детских штанишках.

У Моцарта, как отметил мальчишка, были взрослые штаны. С карманами. Только цвет необычный. «Немодный», – подумал он.

– Ах да! – тихо пробормотал Моцарт, вспомнив об обещании.

Он встал, сосредоточился, как обычно делают послушные мальчики. Вытянул руки по швам, чуть склонил голову набок и уставился в одну точку. Никакого напряжения на его лице не было. А те, кто не знал Моцарта и видели его в первый раз, могли думать, что он увидел промокшего и продрогшего котёнка и жалеет его. Он бы и рад его пригреть и забрать домой, но сначала надо спросить разрешения у родителей. И только после этого тащить котёнка к себе. Вот такой вид был у Моцарта.

Велосипед с парнем мчался уже далеко и с приличной скоростью.

– Моцарт, ну ты чего! – подталкивал его Гошан.

Моцарт будто опомнился.

– Гошан, а где они? – он принялся искать глазами очередного гонщика и удалившийся велосипед.

Гошан показал пальцем и добавил:

– Да тихо ты, услышат же.

Моцарт снова принялся отыскивать глазами велосипед, но перед ним встал тот мальчишка и принялся из вредности загораживать ему обзор. Тогда Моцарт перестал высматривать и вежливо поинтересовался, как его имя.

– Мишка я! – успокоился мальчишка после того, как Моцарт обратил на него внимание.

– Миша, ты зачем мне мешаешь? Можно я выполню Гошкину просьбу, а потом и тобой займусь? – и Моцарт снова принялся высматривать, куда укатил велосипед.

Гошан разгадал, что Мишка всё это проделывает назло ему. Он хотел вмешаться, но тут кто-то из других ребят тоже пожелал остановить Мишку. Мальчишка, желающий заступиться, видел от начала до конца, как тот донимал Моцарта и сейчас решил, что Миша перегибает палку. И впору его остановить, а не то Моцарт может подумать, что они все тут такие плохие только из-за одного Мишки.

Но ни Гошан, ни тот мальчик не успели сделать Мишке замечание, как Моцарт на их глазах дунул в его сторону. Так дуют на муху, когда руки заняты или испачканы, а она села, например, и щекотит.

Тут мальчишка и Гошан вместе разинули рты.

Мишка, как стоял с вытянутым пальцем, так и застыл, словно деревянный. Как памятник в парке. Только там девушка с веслом стояла, а здесь Мишка с пальцем.

Моцарт обошёл одеревеневшего Мишку и начал как ни в чём не бывало искать велосипедиста. А тот уже приближался к ним с другой стороны. Ему удалось разогнаться, как никогда в жизни. Может, от волнения, может, от желания на самом деле попасть в сборную. А может, его охватил азарт.

Но как только он попался Моцарту на глаза, его ноги начали крутить педали всё медленней и медленней. Он силился их провернуть, и сил вроде бы хватало, но вот педали словно оказывали сопротивление и не поддавались. Велосипед катился по инерции, но скорость падала и падала у всех на глазах.

Когда мальчишка-велосипедист оказался напротив группы, его скорость уже никого не могла удивить.

Мальчишка легко затормозил и попытался снова раскрутить педали. Но они крутились они еле-еле. Он остановился и слез с велосипеда.

– Вы видели, видели! – начал было хорохориться он, но ребята не отзывались на его слова.

Тогда он виновато добавил:

– Педали заклинило. Наверное, Герка их плохо смазывает. Есть такая смазка – солидол. Так вот, ей один раз помазать, и на несколько лет. А эти современные никуда не годятся. Мне отец говорил, – попытался он объясниться, но никто его слушал.

Гошан смотрел на велосипедиста и на Мишку.

– Не, пацаны. Вряд ли вас в сборную возьмут, – сказал он велосипедистам.

Потом Гошка тронул Мишу за палец и покачал. Он заметил, что Мишин палец вовсе не застыл.

– Ого, Моцарт, – он кивнул волшебнику, – палец на месте не стоит, он движется.

– А как же? – удивился Моцарт. – Он попал под действие. Вместо педалей на него попало. Он продолжает двигаться, только ему тяжело. И он, – Моцарт указал на Мишку, – делает всё то же, что делал, только очень медленно.

– Да, – согласился Гошан. – Судя по всему, очень тяжело, – Гошан посмотрел опять на палец, как бы проводя траекторию, по которой он должен двигаться, потом попытался разглядеть малейшее движение в глазах у Мишки. Его глаза напомнили Гошану уставшего медведя. Все процессы у Мишки происходили как в замедленном кино. В очень замедленном.

– Моцарт, а с ним все в порядке?

– Конечно, Гошан. Разве можно… Как дальше пошутим? – Моцарт ждал снова просьбу от Гошки.

Тут мальчишка, который видел, как Мишка застыл, подошел к нему и тронул за плечо. Потом, как и Гошка, подержался за палец. Не понимая, в чём дело, позвал разобраться друзей.

– Ребя, ребя, что с ним?! – он призывал кого-нибудь на помощь, чтобы получить разъяснение. – Ребят. Непонятно как-то.

– Да что тут непонятного? Сначала приставал. Теперь выпендривается. Да отойди ты от него. Нужен он больно. Перед кем он выступает? – сказал кто-то из ребят.

Велосипед переходил к другому участнику заезда. Мужчина-тренер что-то записывал. На часах переписывал данные с секундомера. Но никто из ребят, по его мнению, ничего выдающегося не показал.

– Моцарт, – позвал Гошан друга.

– Да, слушаю, – ответил внимательный Моцарт.

– Сделай так, чтоб педали легко крутились. Легко-легко. А велосипед на одном месте стоял.

– Конечно! – спокойно сказал Моцарт и зажмурил глаза. – Такие вещи самые простые, это несложно.

Третий мальчишка, дождавшись своей очереди, запрыгнул на велосипед. Он волновался и оттого торопился. Ему давали советы, но он отмахивался и никого не слушал.

Он поставил ногу на педаль, другой оттолкнулся и велосипед покатился. Он быстро подхватил такт велосипеда и, чтобы продолжить движение, крутнул педали.

По привычке он решил, что педали окажут сопротивление. Тем более, до него мальчишка столкнулся именно с этой проблемой. И педали казались тугими. Поэтому он вложил в ноги побольше сил. Но ноги сорвались, будто он оступился.

От неожиданности он чуть не слетел с велосипеда. Тугие педали будто превратились в пушинки. Они проворачивались безо всякого усилия, словно со звёздочки слетела цепь. Мальчишка быстро приноровился крутить педали так, чтобы ноги не срывались, но велосипед уже заканчивал катиться по инерции, останавливался и, в конце концов, встал на месте.