– М`узури сана, – сказал он мне,измеряя рог растопыренными пальцами. – Кубва сана!

– Ндио. М`узури сана, – согласилсяя.

– Это бвана Кабор его убил?

– Да.

– М`узури сана…

– Да, – подтвердил я. – М`узурисана. Свежевальщик оказался единственным джентльменом среди нас. Мы старалисьникогда не соперничать на охоте. Карл и я уступали друг другу лучшие места. Яискренне любил его, а он вообще был чужд эгоизма и всегда готов насамопожертвование. Я знал, что стреляю лучше Карла, да и на ногу я легче его, авсе же моя добыча ничто перед его трофеями. У меня на глазах он сделалнесколько невиданно скверных выстрелов, а я за все время осрамился лишь дважды– когда стрелял по той газели и еще по дрофе на равнине, но все-таки Карлвсегда брал надо мной верх. Сначала мы над этим подшучивали, и я не сомневался,что возьму реванш. Однако мне это не удавалось. И вот теперь, охотясь наносорога, я решил попытать счастья на новом месте. Мы отправили Карла за мясом,а сами двинулись туда.

Карла мы не обижали, но и не баловали – итеперь он все-таки затмил меня. И если бы только затмил, это бы еще куда нишло! Но после его удачи собственный носорог казался мне таким жалким, что я немог теперь украсить его головой свой дом в городке, где мы оба жили. УспехКарла зачеркнул все мои достижения. Мне оставалось лишь вспоминать об отличномвыстреле, этого ничто не могло у меня отнять, но слишком уж хорош был выстрел,и я знал, что рано или поздно начну сомневаться: а вдруг это всего лишьслучайная удача и для моей самоуверенности нет никаких оснований? Да, Карл всехнас заставил призадуматься. Теперь он писал письмо в своей палатке, а мы соСтариком сидели под тентом и обсуждали план дальнейших действий.

– Так или иначе, он уже подстрелилносорога. Это сбережет нам время. Но теперь вы не сможете ограничитьсясегодняшней добычей.

– Да.

– Отсюда нам лучше убраться. Тут что-тонеладно. Друпи говорит, что знает отличное место, – туда три часа езды нагрузовике и еще около часа ходьбы. Мы можем отправиться сегодня вечеромналегке, потом отошлем грузовики обратно, а Карл пусть едет с Дэном в Муту-Умбуи там охотится на сернобыка.

– Прекрасно.

– Кроме того, у него есть шансы сегоднявечером или завтра утром приманить леопарда на тушу носорога. Дэн говорит, чтослышал рычание. А мы постараемся убить носорога в тех местах, о которых говоритДрупи, и потом вы все втроем будете охотиться на куду. Надо, чтобы на этоосталось побольше времени.

– Ладно, так и сделаем.

– Если даже сернобык вам не попадется –это не важно. Рано или поздно случай представится.

– Если даже и не представится – наплевать.Я согласен. С сернобыком можно подождать. А вот куду я очень хочу добыть.

– И добудете. Можете не сомневаться.

– Хоть бы одного, только одного, но затохорошего! Плевал я на носорогов, на них только охотиться удовольствие, а так начто они мне? И все-таки хотелось бы убить такого, чтобы он был не хуже, чем уКарла.

– Ну, разумеется.

Мы изложили свой план Карлу, он сказал:

– Ладно, будь по-вашему. Желаю вам убитьносорога вдвое больше моего.

Видно было, что он говорит искренне. Инастроение у него улучшилось, как и у всех нас.

Когда мы после долгой езды под палящим солнцемсреди красноватых холмов, поросших чахлым кустарником, к вечеру достигли места,указанного Друпи, оно показалось нам отвратительным. Все деревья по соседствубыли окольцованы для уничтожения мухи цеце. Мы разбили лагерь напротив пыльнойи грязной деревушки. Почва здесь была красная и до того выветрелая, чтоказалось, вот-вот вся она рассеется в воздухе. Наши палатки стояли на самомветру, возле нескольких засохших деревьев над ручьем, неподалеку от глиняныххижин туземцев. Еще засветло мы с Друпи и двумя местными проводниками сделаливылазку за деревню, на высокий каменистый кряж, за которым лежала глубокаядолина, почти каньон. В него с противоположной стороны крутыми зигзагамисбегали боковые долины. Они были покрыты густыми рощами и отделены друг отдруга зелеными буграми, а выше, на горном кряже, раскинулся частый бамбуковыйлес. Каньон спускался к Рифт-Велли, сужаясь в дальнем своем конце, где онрассекал скалистую стену этого ущелья. Дальше над отлогими кряжами высилисьхолмы, сплошь одетые лесом. На первый взгляд местность была для охоты совсем неподходящая.

– Если мы заметим какого-нибудь зверя вонна том склоне, придется лезть на самое дно каньона. А потом добираться до лесачерез эти чертовы овраги. При этом мы потеряем из виду зверя и легко можемсвернуть себе шею. Здесь слишком круто. Эти лощины, такие безобидные с виду,похожи на ту, в которую мы как-то угодили ночью по дороге в лагерь.

– Да, кажется, дело дрянь, –согласился Старик.

– В совершенно такой же местности яохотился на оленей, – это было к югу от Лесной речки в Вайоминге. Склоныслишком крутые и неровные. Просто жуть! Завтра мы поплатимся за своебезрассудство.

Мама не жаловалась: Старик привел нас сюда, оннас отсюда и выведет. У нее была одна забота – как бы сапоги не натерли ноги.Уже сейчас она ощущала легкую боль, и это было единственное, что ее беспокоило.

Я продолжал распространяться о предстоящихтрудностях, и мы вернулись обратно в темноте, угрюмые, сердясь на Друпи. Костерярко пылал, раздуваемый ветром, а мы сидели у огня, наблюдали восход луны ислушали вой гиен. После нескольких стаканчиков виски будущее представилось намуже в менее мрачном свете.

– Друпи клянется, что это хорошееместо, – сказал Старик. – Правда, вел он нас не сюда, а куда-тодальше. Но он уверяет, что и здесь ничуть не хуже.

– Я люблю Друпи, – сказалаМама. – Я ему доверяю.

Друпи подошел к костру в сопровождении двоихафриканцев с копьями в руках.

– Ну, в чем там дело? – спросил я.Африканцы что-то залопотали, а потом Старик сказал:

– Один из этих молодцов уверяет, чтосегодня за ним гнался огромный носорог. Конечно, в такую минуту всякий носорогпокажется огромным.

– Спросите у него, какой длины был рог.Африканец показал, что рог был длиной с его руку. Друпи ухмыльнулся.

– Ну ладно, ступайте, – сказалСтарик.

– Где это произошло?

– Ах, где-нибудь «в той стороне», –ответил Старик. – Вы же знаете. Там, где всегда происходят подобные вещи.