Фишером как земным богом и Богом, управляющим Вселенной. Оба они испытывают наслаждение, подвергая человека испытанию, проверяя его чувство собственного достоинства, то одаривая, то унижая его, заставляя страдать (так случилось с Альфредом Джонсом, для которого семейное счастье было неожиданным подарком Бога, потом жестоко отобранным). Сам писатель, относя повесть к жанру «развлекательного чтения», подчеркивал, что это «мрачное развлекательное чтение».

Всемогущество Бога, в трактовке Грина, отнюдь не исключает и его страданий. Вера в Бога небесного подрывается дисгармонией жизни, суетностью человеческих интересов. Бог земной — доктор Фишер — терпит моральное поражение. И вот здесь мы выходим на развитие традиционной темы и для Грина, и для английской, а возможно, и для мировой литературы. Это тема богатства, его роли в судьбе человека, осмысливая которую Грин разрабатывает вечно живую проблему — проблему подлинных и мнимых ценностей.

Образы богачей, преимущественно сатирического плана, возникали и раньше на страницах романов Грина. Таков, например, сэр Маркус, тщедушный уродец, попытавшийся ради наживы развязать мировую войну («Наемный убийца»). Таков в «Брайтонском леденце» узаконенный гангстер Коллеони, владеющий «всем видимым миром» и способный диктовать свою волю парламенту. Таков, наконец, в романе «Меня создала Англия» Эрик Крог, в образе которого драматически столкнулись финансовое могущество и духовная, психологическая безликость финансиста, обладающего несметным богатством и неспособного вкусить от него самых простых человеческих радостей.

В отличие от Крога, прототипом которого послужил шведский финансист Ивар Крейгер, Фишер не имеет реального прототипа, хотя Грин в одном из интервью дал понять, что, создавая образ Фишера, он использовал опыт общения с богатыми мафиози Ниццы, против которых вел одно время неравную борьбу. Доктор Фишер достиг богатства вполне законным путем, изобретя зубную пасту, но в интервью журналу «Иностранная литература» (1982, № 9) писатель подчеркнул сходство Фишера с мелким уголовным типом, с которым ему пришлось столкнуться в Ницце: «Оба они равно презирали всех, у кого нет денег. Презирали и были уверены, что за деньги можно купить всех и вся». По словам Грина, множество процветающих докторов Фишеров он встречал во всех концах планеты.

Но, как и в случае с Эриком Крогом, который отнюдь не был портретом реального Крейгера, образ Фишера — это гротескное обобщение ряда тенденций современной цивилизации, а именно культа наживы, материального богатства как самоцели, как единственного смысла существования. При этом, если гости доктора Фишера — «жабы» — демонстрируют полную утрату человеческого достоинства, которым они жертвуют ради обретения хотя бы еще одного бесплатного «подарка», то доктор Фишер наделен сатанинской гордостью и испытывает огромное наслаждение оттого, что с легкостью играет на людских пороках. Он выступает в повести своеобразным философом, «теоретиком» беспринципности, и высказывания его, нередко выражающие, как это ни парадоксально, точку зрения автора, звучат афористически: «У богатых нет гордости. Они гордятся только своим достоянием. Церемониться надо с бедняками».

Эту истину Фишер познает на собственном опыте. Ведь именно в столкновении с неимущими — конторщиком Стайнером, мелким служащим шоколадной фабрики Джонсом — он дважды терпит поражение. Земной бог Фишер управляет не только «жабами», но в их лице целыми сферами общества (недаром «жабы» представляют мир юриспруденции, налоговой системы, армии, массового искусства). Однако все могущество Фишера оказывается бессильным перед человеческими чувствами, счастьем духовной близости, которую обрела в обществе безвестного конторщика его жена. Дочь Фишера уходит из богатого особняка к бедняку Джонсу именно потому, что находит в союзе с ним нечто большее, нежели материальные ценности, которые только и может предложить ей отец. В отличие от Крога, смирившегося со своей участью — полнейшей человеческой безликостью, Фишер бунтует, мстит людям, но в конце концов, признав поражение, убивает себя.

С. Ф и л ю ш к и н а

Содержание

ПОЧЕТНЫЙ КОНСУЛ. Р о м а н. Перевод Е. Голышевой и Б. Изакова 7

ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР. Р о м а н. Перевод Т. Кудрявцевой 261

ДОКТОР ФИШЕР ИЗ ЖЕНЕВЫ, или УЖИН С БОМБОЙ. П о в е с т ь. Перевод Е. Голышевой и Б. Изакова 527

Комментарии С. Филюшкиной 620

Примечания

1

Доблесть (лат.).

2

Сеньора и сын (исп.).

3

Поместье (исп.).

4

Причудливая архитектура (исп.).

5

Несостоявшийся (фр.).

6

Адвокат (исп.).

7

Квартал, околоток бедноты (исп.).

8

Государственный переворот (фр.).

9

Кому на пользу? (лат.)

10

В непроглядную ночь (исп.).

11

Крестьянин (исп.).

12

Девочка (исп.).

13

Медовые пряники (исп.).

14

Молочный сахар (исп.).

15

«Вымыслы» (исп.).

16

Старший рабочий (исп.).

17

Грусть (исп.).

18

Здесь: аристократ (исп.).

19

Конкистадоры (исп.).

20

Старинные испанские народные песни, нечто вроде рождественских колядок (исп.).

21

Англичанин (исп.).

22

Привет (исп.).

23

Политик (исп.).

24

Неприятные четверть часа (фр.).

25

Жорж очень виноват (фр.).

26

Шлюха (фр.).

27

Жалюзи (исп.).

28

Целуй меня, целуй меня (фр.).

29

Сорт рыбы (исп.)

30

Окружение (фр.).

31

Тоска (фр.).

32

Милый (исп.).

33

Здесь: самогон из сахарного тростника (исп.).

34

Трактир (исп.).

35

Звук и свет (фр.).

36

Владыка, я недостоин (лат.).

37

Идите, месса свершилась (лат.).

38

Отпускаю тебе грехи (лат.).

39

Озёра (исп.).

40

…более понятных частей. — В оригинале «more orthodox units» — не столь специализированных частей. — Примеч. верстальщика.

41

Разрядка