– Ничего! – вскочив на ноги, Вожников хлопнул торговца по плечу. – Ваше горе вполне поправимо, любезнейший сеньор. Пусть ваш Лупано придет завтра с утра к Южным воротам…

– Приведу за руку, боюсь, он один не пойдет. Ой, совсем забыл спросить – вы дадите ему эликсир храбрости?

– И эликсир тоже, – хохотнул князь. – Но… ваш сын должен подвергнуться испытаниям.

– Я согласен. Пусть!

– Тогда по рукам!

– По рукам, – сеньор Микачу вытащил из объемистого, висевшего на поясе, кошеля, золотую монету.

Целый флорин!

– Это вам задаток. И имейте в виду, на своего сына я денег не пожалею. Только избавьте его от гнусной и постыдной трусости.

– Ничего, ничего, избавим! – подкинув золотой на ладони, с удовлетворением заметил Егор. – Не сразу, конечно, но… вы верьте!

– Я многим верил, но… – поднимаясь с камня, торговец мягко улыбнулся. – Знаете, а я ведь никому так много о своем сыне не рассказывал… а вот вам рассказал, и даже как-то легче стало.

– Вот и славно! Да не переживайте вы, все хорошо будет! Завтра у Южных ворот, не забудете?

– Не забуду, у Южных ворот.

Простившись с клиентом у моста, беглецы, ускоряя шаги, отправились на постоялый двор Хуана Мавра.

Флорин! Или – по-местному – настоящий золотой реал!

– Сегодня гуляем, Аманда!

– Ой, господин Жоржу, сказать по правде, что-то не нравится мне вся эта затея. Как же мы сможем сделать из труса храбреца? И эликсира меня никакого нету…

– Эликсир купим… или наберем в каком-нибудь роднике, фляга у нас имеется. Кстати, милая дева, – Егор повернул голову. – Что ты насчет славного сеньора Микачу скажешь?

– Судя по одежде, он довольно богат, – не задумываясь, отозвалась девушка. – Торгует, скорее всего, с Гранадой… или с Магрибом – кафтан у него длинный, такие мавры носят. Думаю, он – торговец апельсинами и цветами.

– С чего ты взяла? – удивился молодой человек.

Аманда облизала губы:

– Запах. Такой кисло-сладкий, терпкий…

– Однако я ничего такого не почувствовал! А ты – умная.

– Я просто внимательная, – улыбнулась ведьма. – Как и любая женщина.

Князь задумчиво почесал бородку:

– Вот уж не думал, что торговать апельсинами – столь прибыльное дело.

– Очень прибыльное! Богатые люди заводят сады, покупают фрукты…

– А нам с тобой нынче повезло! – рассмеялся Егор. – Минимум на дюжину флоринов мы столь славного сеньора раскрутим! Как говорится – не прячьте ваши денежки по банкам и углам… Грузите апельсины бочками.

– Опять обман, – грустно протянула Аманда.

– Обман? Ну уж нет! – подмигнув, князь взял девушку за руку. – Поверь мне, милая, и за пару-тройку дней в человеке можно изменить многое. Самое главное – заставить в себя поверить!

Закоренелый трус Лупано Микачу оказался смешным подростком – длинноруким, нескладным, лопоухим, прятавшимся за широкой спиною отца, словно совсем уж несмышленыш-малыш – за мамкиной юбкой. Он даже разговаривать боялся, дрожал, время от времени шмыгая носом, а, украдкой взглянув на «знахарку Марию», вдруг покрылся густым пунцовым румянцем. Даже уши – и те загорелись пожаром, вспыхнули.

– Лупано, сынок, не стой столбом, поздоровайся!

– З-з-здравствуйт-те…

– Прическу поправь, – прищурив глаза, Аманда строго поглядела на парня, еще больше сконфузившегося от столь неприязненного, с затаенной насмешкою, взгляда. – Зачеши пряди на уши, а для начала – голову вымой. И шапку смени – что это за шапка, прости, господи? Какой-то дурацкий колпак. К тому же она тебе мала, кажется.

– Оставляйте сына, любезнейший сеньор, – Вожников успокаивающе похлопал торговца по плечу. – Вечером заберете… или он сам придет.

– Лучше бы з-зазабра-ать… – состроив уморительную гримасу, словно вобравшую в себя весь ужас призывника пред страшной российской армией, в которой (если верить разного рода общественным комитетам) только и знают, как пытать, насиловать и убивать несчастных детушек.

Егор знавал таких вот, с позволенья сказать, защитничков, инфантильных до мозга костей молодых людей обоего пола, наводнивших все социальные сети и страшно боявшихся взрослеть. Подростком ведь жить удобнее – знай себе, развлекайся, не нужно ни за кого отвечать, даже за тебя самого – и то родители отвечают. А тут вдруг – в армию… Или – что по нынешним временам для недорослей еще хуже – в общагу! Ладно, за себя постоять, но ведь нужно еще и трусишки-носочки постирать, приготовить ужин, денежки родительские распределить – да как же тут без мамы управиться? Или, в случае с Лупано – без папы?

– За город пойдем, – подходя к распахнутым воротам, пояснил Егор. – Выберем там поудобней местечко, чтоб и побегать можно было и кулаками помахать, потренироваться. Эй, Лупано? Ты латынь понимаешь?

– Н-н-емного говорю, сеньор.

– Уже хорошо! А кто учил?

– М-монах один приходил. Из монастыря.

На протяжении всего пути парень затравленно оглядывался, с тоской взирая на оставшиеся далеко позади башни и стены Манресы и искоса поглядывая на своих спутников, которых откровенно побаивался, в глубине души проклиная отца за устроенное испытание.

Поднявшись на крутой холм, путники осмотрелись и по узкой козьей тропе спустились к лугу, останавливаясь возле неширокого ручья с прозрачной водою.

– Ого, холодная! – напившись, воскликнула Аманда.

Вожников тоже склонился, опустил руку:

– Не такая уж и холодная, градусов семнадцать будет. Давай раздевайся – купаться будем!

– Ку… купаться? – недоверчиво переспросил подросток. – Но ведь… ведь мы же замерзнем!

– Небось, не замерзнем, – скинув рубаху, Егор подскочил к парню. – А ну, давай, живо, не то прямо в одежке выкину! Аман… Марию не стесняйся – она отойдет.

– Но, господин… – в светлых глазах юноши вспыхнул настоящий ужас.

– Считаю до трех! Раз… два…

– Нет-нет! – упав на колени, взмолился нечастный. – Ради всего святого, не надо. Я сам.

– О, наконец-то хоть что-то – сам, – схватив парня за руку, князь потащил его в воду. – А ну, веселей! Ага!

– А-а-а-а-а!!!! Я плавать не умею… а-а-а-а!!!

– Ничего, здесь не утонешь – мелко.

Воды в ручье оказалось всего-то по пояс, однако Егор тут же сбил Лупано с ног, окунул пару раз с головою – подросток едва не умер, впрочем, уже не вырывался – привык… или, скорее, боялся князя куда больше, нежели запредельно холодной воды.

– Ну все, хватит, – наконец, смилостивился Егор. – Давай, вылезаем. Сейчас Аманда… Мария снадобье принесет. Ты, кстати, деньги-то взял?

– Д-да. Отец целых три флорина дал.

Пока Лупано одевался, подошла Аманда, протянув парню небольшую синеватую склянку, загодя купленную в аптекарской лавке близ церкви Святого Жузепа:

– Вот снадобье, выпей.

Отрок послушно кивнул и, несмело сделав пару глотков, неожиданно улыбнулся:

– Вовсе не горькая! Словно простая вода.

Именно простая вода, украдкой набранная «знахаркой» из этого же ручья, в склянке и булькала, о чем клиенту знать было совершенно необязательно, иначе просто не вышло