litbaza книги онлайнРазная литератураКосой дождь. Воспоминания - Людмила Борисовна Черная

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 186 187 188 189 190 191 192 193 194 ... 213
Перейти на страницу:
не будем недооценивать роль личности в истории. Личностью в данном случае являлся академик Хвостов, директор института234. Фамилия у Хвостова была графская, душа — лакейская. Он, как и Андрей Януарьевич Вышинский, был готов на всё. Но, конечно, калибр у Хвостова был не тот, помельче, чем у Вышинского, — он не посылал на казнь, всего-навсего душил каждую мало-мальски конструктивную, новую, смелую, просто здравую мысль. Он и согласился на проработку Некрича.

Историк-специалист по Скандинавии В.В. Похлебкин235 (он прославился позже своими книгами по кулинарии) бросил в Хвостова чернильницу. Я знала Похлебкина: добрая душа, из тех, кто мухи не обидит. И как только удалось Хвостову его довести до этого?

Разгром книги Некрича был задуман очень ловко. Статья в «Правде»236. Далее предполагался обычный сценарий: Некрич кается. Коллеги топчут его. Пишут коллективное письмо или статью: дескать, осуждаем, может быть, даже не желаем работать в одном институте. Кается и признает свою вину также академик Самсонов, директор издательства «Наука». Клянется, что не будет больше выпускать столь идеологически не выдержанные книги. Саше влепляют строгий выговор с предупреждением по партийной линии, в просторечии строгача. В «Правде» одобряют поведение товарищей-историков, отклики печатаются от имени трудящихся…

Но сценарий провалился. Саша лапки не поднял. Самсонов каяться не стал.

Да, совершенно беззащитный Некрич, не имевший никакой поддержки в ЦК, не имевший даже громкого имени, отданный на заклание своим директором, повел себя не по правилам.

Вот, к примеру, многие люди искусства всё дружно одобряли. И даже очень активно. А никому не известные историки, к тому же люди служивые, куда более зависимые, взяли и, как мы увидим дальше, не одобрили. Некрич потребовал обсуждения своей книги в ИМЭЛе — Институте марксизма-ленинизма237.

Уже в XXI веке я прочла в петербургском журнале «Нева» протокольную запись этого обсуждения, составленную женщиной, не имевшей отношения ни к истории, ни к Некричу238. Тогда это был обычный самиздат. Кое у кого он сохранился.

Обсуждение в ИМЭЛе сыграло зловещую роль не только в жизни Некрича, но и в жизни всех выступавших, в том числе и моего мужа, а стало быть, всей нашей семьи.

И вот читаю я тот самиздат и еще раз убеждаюсь: не умели наши власти ничего решать, так сказать, в честной борьбе, в полемике, в обсуждениях и дискуссиях. У них был один метод — насилие: от пыточных камер и ГУЛАГа при Сталине до психушек и того же ГУЛАГа при Брежневе. В лучшем случае, при Брежневе, — в Комиссии партийного контроля.

«Дело Некрича» в 60-х было сфабриковано так же, как и все дела в 30-х. И на дискуссии в ИМЭЛе, и впоследствии это выявилось совершенно очевидно.

Интересная то была дискуссия: начинал ее профессор-историк Г.А. Деборин, который должен был громить книгу Некрича. И это все знали заранее*. Завершал обсуждение генерал-майор Е.А. Болтин, председатель собрания, которому доверили окончательно закопать вредную писанину. И это тоже все знали.

Но слабинку все же допустили, выступающих не проверили, не подготовили. Понадеялись на страх, сидевший в костях любого гражданина СССР. И поплатились…

Как видно из самиздатовской записи, уже Деборина все время прерывали возгласами из зала: к примеру, он сказал, что сорокапятимиллиметровые пушки были правильно сняты Сталиным с производства накануне войны. Но ему сразу возразили, что сорокапятки были мощным оружием и их ничем не заменили. Армия оказалась без противотанкового оружия! Не дали Деборину и высказать лживые версии о деле Тухачевского и о полете Гесса в Англию. С места его прерывали, а однажды ответили громким смехом на утверждение о том, что «на одних документах далеко не уедешь».

Не только Деборин, но и Болтин, сидевший в президиуме, был чрезвычайно решителен. Так, он резко прервал выступавшего Петровского (видимо, из Историко-архивного института), когда тот сказал, что Сталин преступник. Разыгралась словесная дуэль: «Болтин: Товарищ Петровский, в этом зале, с этой трибуны надо выбирать выражения. Вы коммунист? Петровский: Да. Болтин: Я не слышал, что где-нибудь в директивных решениях нашей партии, обязательных для нас обоих, говорилось о том, что Сталин — преступник. Петровский: XXII съезд партии постановил вынести Сталина из Мавзолея за преступления перед партией…»

Какая прелестная постановка вопроса: пока нет директивы, мы не знаем, кто такой был Сталин! И какое лицемерие: уж военный историк генерал Болтин

наверняка понимал меру преступности Сталина, погубившего зря миллионы людей…

Но когда дело дошло до заключительного слова, Болтин явно скис: он был вынужден признать, что заседание принесло много нового и интересного по всей проблеме в целом. И что он, Болтин, благодарит автора и всех присутствующих. Кстати, присутствовавших было человек сто пятьдесят. Не так мало!

А теперь о выступавших: они делились на две части — историки вполне лояльные и историки-«диссиденты». Тон задавали все-таки лояльные. По моим подсчетам, из них выступило одиннадцать человек. И кроме двух — Г.Ф. За-ставенко, утверждавшего, что в военных неудачах виноват не Сталин, а его окружение, и М.Я. Раската, заявившего, что Некрич не написал о развитии промышленности, сельского хозяйства и культурной революции при Сталине, — все остальные участники дискуссии начинали с того, что книга «1941. 22 июня» — хорошая, нужная: Анфилов (Генштаб) говорит, что книга очень хорошая и должна быть оценена положительно; Дашичев (известный историк-германист, работал в ГРУ, кстати, приятель мужа), соглашаясь с Некричем в главном, дополняет его, оценивает роль Сталина еще более негативно; Рощин утверждает, что книга хорошая и полезная; Мельников (мой муж) соглашается с ним. Существенно дополняет Некрича, впервые вводя в научный оборот немецкие документы о сговоре Сталина с Гитлером на пороге войны — в декабре 1940 года и позже. Тогда Сталин готов был вступить аж в Антикоминтернов-ский пакт и принимал все предложения Гитлера о переделе мира. Неслыханная подлость! Кулиш, военный историк, тоже дополняет Некрича, признавая достоинства его книги; Слезкин, из Института истории, считает, что книга написана вовремя, книга хорошая; Тельпуховский, генерал-майор, сидевший в президиуме, тоже полагает, что книга хорошая; Телегин, генерал-лейтенант, говорит, что книга хорошая, хотя автор некритически отнесся к иностранным источникам; Василенко книгу оценивает положительно. Петровский (которого прерывал Болтин) — тоже.

Это что касается историков лояльных. На мой взгляд, лучше всех выступили Дашичев и мой муж. Но судить по чужим записям, конечно, трудно…

Еще вольней держали себя люди хрущевской «оттепели». Их было трое, и все они прошли сталинские лагеря.

Е.А. Гнедин, человек известный, бывший завотделом печати Наркоминдела (тогдашнего МИДа), арестованный в мае 1939 года и допрашиваемый (избиваемый) в кабинете Берии, хвалит книгу Некрича, но существенно дополняет ее.

1 ... 186 187 188 189 190 191 192 193 194 ... 213
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?