Инстинктивно я попытался рассмотреть свое тело, как в Инфокосме, но ничего не обнаружил. Заметил только окружающее нас неуловимое переливчатое облачко, постоянно меняющее цвет. Энергетическое поле? Вдруг слева появился «Святой Михаил». Наша скорость уже так увеличилась, что он быстро остался позади, затерявшись на фоне мельтешащих деталей поверхности планеты. Несколькими мгновениями позже Акия уже превратилась в постоянно уменьшающийся диск вдали. И тут мы упали в дыру.

Я не знаю, как по-другому описать, что произошло со зрением, которое делил с нами Юс’сур. Вся картина резко подскочила «вверх», создав очень реалистичное ощущение падения на большой скорости. Акия, альфа Центавра А, звезды небосвода, короче, вся их компания словно ринулась прочь со всех ног, и на нас метнулась Ночь. Потом наступил полный мрак. Невозможно сказать, сколько времени это длилось и даже длилось ли это во времени. У меня сохранилось лишь смутное воспоминание. Мешанина ощущений, приятных и не очень. Размытое впечатление прохода через что-то, но определить, через что именно, я неспособен. Много дней спустя до меня долетел странный отголосок: когда я попытался восстановить в памяти некоторые детали пережитого опыта, на краткое мгновение мне показалось, что за мной наблюдают. Затем, так же внезапно, как исчезла Акия, в нашем поле зрения появилась Земля.

Господи, какую же радость я испытал!

Какая радость снова увидеть нашу старую добрую голубую планету, с ее огромными океанами и чудесными грозовыми фронтами! Столько воды! Я представил себе, каким потрясающим должен показаться вид ее водных просторов атамиду. Однако я не успел вволю насладиться этим зрелищем, потому что нас бросило на поверхность. Мой желудок сжался в комок, и я едва подавил желание заорать.

– Танкред? Ты… тоже это видишь?

Мой собственный голос доходил до меня с задержкой в несколько секунд.

– Да… я тоже здесь…

Я почти ожидал, что мы так и будем спускаться на поверхность, пока не раскроются парашюты, но вместо этого наше зрение опять помутилось, как при отбытии с Акии, и после нескольких секунд визуального хаоса мы вынырнули в кабинете папы. Конечно, я не сразу понял, где мы очутились. Не раньше, чем заметил верховного понтифика, произносящего свое обращение в личной студии видеозаписи под оком десятка камер. Еще через мгновение я увидел, что Танкред тоже здесь; на этот раз он был видим на фоне всего остального, что мысленно показывал Юс’сур. Танкред, выпрямившись, стоял в самом центре кабинета папы. Меня внезапно осенило, что все это значит.

– Вы предлагаете… послать туда Танкреда? – услышал я собственный неуверенный голос. – Вы можете послать туда Танкреда, как Предки поступили с А’а, отправив его в тогдашнюю Палестину?

Голос Юс’сура показался мне необычно медленным, будто вязнущим в хлябях времени.

– Благодаря Ноду, да, – ответил Предок. – Наш новый друг открыл передо мной неожиданные перспективы. Огромные перспективы…

– Нод? – пролепетал я. – Но…

Я не закончил фразу. Я все понял.

– «Резервуар психической энергии» – так вы недавно его определили, когда мы проникли в органический Инфокосм. Верно?

– Уже давно ни один атамид не имел доступа к такому потенциалу. Я не знал Глобального сознания, но не думаю, что оно достигало подобного уровня чистой психической мощи. Благодаря Ноду я полагаю, что смогу снова осуществить то, что в свое время делали Предки.

– Мгновенно переправить кого-то на огромное расстояние…

– Разумеется, если Танкред согласен.

– Это опасно? – спросил тот. – Есть риск?

Голос шел из ниоткуда. Тот Танкред, которого я видел в кабинете папы, не разговаривал, значит это была лишь картинка, созданная Юс’суром.

– Риск есть, – признал Предок. – Уже две тысячи лет, как никто не пробовал повторить нечто подобное. Я не знаю, справлюсь ли. Однако…

– Я сделаю это, – прервал его Танкред.

– Э-э… ты уверен, что… – начал было я.

– Нельзя терять ни минуты, – снова прервал меня друг. – Отправьте меня туда по-настоящему, Юс’сур. Отправьте меня, чтобы я раз и навсегда покончил с этим безумием.

Помню, что последующие события я прожил с полным ощущением нереальности происходящего. Наше возвращение в реальный мир, короткое совещание, на котором обсуждалось, как лучше осуществить этот сумасшедший план, быстрые переговоры Танкреда с Нодом через посредничество Юс’сура с целью получить информацию о системах безопасности в кабинете папы и, наконец, отбытие экс-лейтенанта. Меня там не было, так что лично я при этом не присутствовал, но услышал весьма красноречивый, удивленный возглас Клотильды в момент, когда Танкред «ушел».

Через несколько мгновений случилось невероятное. На видеопанелях Урбан Девятый с искаженным от ужаса лицом напрямую столкнулся с гневом Танкреда. Несмотря на свое изумление, все бесшипники, собравшиеся в Котелке, не удержались от аплодисментов и радостного свиста, когда метавоин раскрошил подлокотники кресла. И наконец – апофеоз незабываемого и столь ожидаемого момента: на наших видеопанелях, как и у всех жителей Земли, появились кадры пиратской записи.

Совершенно невозможно описать собственные чувства, когда выпадает пережить подобный момент. Могу только сказать, что попеременные волны радости, облегчения и удивления производят эффект, с которым не сравнится ни одно вещество, вызывающее эйфорию. Я упал в объятия Паскаля, мельком отметив, как смешно выглядит человек, который плачет и смеется одновременно, – пока не понял, что сам делаю то же самое.

Пока на видеопанелях крутилась закольцованная запись, из динамиков пещер раздался вызов:

– Альберик Вильжюст, срочно пройдите в столовую. Повторяю, Альберик Вильжюст, срочно пройдите в… Черт, Альберик, шевелись, и побыстрее!

Я помчался по коридорам нашего троглодитского комплекса – следом за мной мчались все, кто находился в Котелке, – и вело меня весьма отчетливое предвкушение того, что я увижу.

Он был там.

Посреди столов и разбросанных стульев большого зала столовой стоял Урбан Девятый, а над ним нависала внушительная масса Танкреда, который держал понтифика за ворот его облачения.

Когда ход Истории так ускоряется, когда события приобретают столь экстравагантный оборот, в конце концов пропадает способность удивляться. Вот и я на тот момент даже не удивился, увидев, как эти два человека – которые еще несколько минут назад двигались перед земными камерами – очутились посреди нашей столовой на Акии. Вид папы поразил меня куда больше. Этот индивидуум, этот «святой человек», который на протяжении многих десятилетий воплощал могущество и абсолютную власть во всей Новой христианской империи, сейчас предстал хрупким перепуганным стариком. От ужаса он вращал глазами во все стороны, его нижняя челюсть беспорядочно дергалась, руки дрожали, и, думаю, если бы Танкред не держал его крепко за ворот, он бы рухнул на пол. Возбужденные крики бесшипников, вбежавших в столовую после вызова, мгновенно стихли. В нашем каменном дворце верховного понтифика встретила мертвая тишина.