– Но следует предположить, что Душелов поддерживает связь с Могабой, – продолжал я. – Это она порекомендовала его Радише. Возможно, та и связалась-то с ним лишь из опасения, что жрецы обойдутся без нее. Наш приятель уже обещал святошам поймать и Ножа, и Госпожу.

В тот момент, когда Радиша выступила против Отряда, за этих двоих было обещано крупное вознаграждение.

Могаба никогда не позволял неудачам поколебать его уверенность в себе.

– Я мог бы нанести удар первым, – возбудился Нож. – Было бы забавно их переловить и посмотреть, как будут корчиться.

– А вот это брось, – оборвал его Костоправ, не склонный к фантазерству. – С Могабой такие номера не проходят – как бы он сам на твои корчи не полюбовался. Синдав, что думаешь?

– Пока ничего. Я впервые об этом слышу, Капитан, и мне не мешало бы поразмыслить.

– Поразмысли вслух.

– Могаба один. – Синдав имел в виду, что у Могабы не осталось настоящих сторонников: верные ему люди, покинувшие вместе с ним Отряд, полегли все до одного. – Не исключено, что он уже вконец озверел и вознамерился во что бы то ни стало с тобой расправиться. Потому что считает себя несправедливо лишенным звания Капитана, которое принадлежало ему по праву рождения.

Костоправ хмыкнул – он не услышал ничего нового.

– Мурген, как скоро он окрепнет и вцепится нам в задницу? У нас на подготовку войск ушло четыре года, а потом мы едва не околели с голоду. Если бы Радиша обманула наши ожидания и не встала на путь предательства, нам сейчас жилось бы еще хуже. В битвах мы потеряли не больше народу, чем я ожидал, а от болезней и того меньше.

О том, что мы выступили в такую пору, когда ни одна армия кампанию не начинает, Костоправ не упомянул.

– Кстати, о численности, убыли и всем таком, – вмешался Бадья. – Последняя группа таглиосцев, желавших вернуться домой, ушла уже давно.

Госпоже оставалось лишь констатировать очевидное:

– Могабе не придется тратить время на обучение новобранцев. Мы уже подготовили для него солдат.

– А чего именно ждет от Могабы Радиша? – спросил меня Костоправ.

– Жрецы полагают, что он должен обеспечить контроль над территориями, отвоеванными у Хозяев Теней. Многим нравится идея пройтись по ним огнем и мечом. Но Баба считает, что его задача – удерживать нас к югу от гор.

Я хохотнул:

– Работенка та же, что и на службе у Длиннотени. Закупорить бутылку, только с другого конца.

– Однажды он придет сюда, – сказал Иси. – Синдав совершенно прав.

Костоправ снова хмыкнул:

– Если он не притащит с собой хотя бы половину того строевого леса, бумажных змеев, бамбука и не выступит летом, то ему ни за что…

– Крестьяне притащат сюда все необходимое, – перебил Лонгинус. – А потом можно будет их съесть.

Синдав, Очиба и Иси насупились.

– Ладно, – сказал Костоправ. – Ближе к делу. Вывод таков: в Таглиосе происходят немаловажные события, и часть из них не является для нас тайной благодаря видениям Мургена.

Все ждали, что еще скажет Старик, но он умолк. Затянувшуюся паузу прервала Госпожа:

– Есть еще одна проблема. Душелов.

Это было истинной правдой. Душелов не ответила на шквальный огонь Госпожи и вообще как сквозь землю провалилась, но я нутром чуял, что она где-то неподалеку. Затаилась, окружив себя всяческими чарами, но наверняка не упустит возможности подстроить нам гадость.

О девочке никто даже не упомянул. Я знал, что она была увезена из Вершины, причем не Киной, к которой с мольбой взывала, а Душелов, не испытывавшей к ней никаких родственных чувств. Впрочем, сердца Костоправа и Госпожи тоже не лучились любовью к малютке. Что неудивительно: со своей дочерью они общались не больше, чем с любым ребенком, родившимся в тот же день и час на другом конце света.

Я держал язык за зубами. Предполагалось, что без приказа мне и думать о Душелов не следует. Старик больше не намеревался терпеть моих самоволок. С него хватило пропажи Дремы.

– А как насчет твоей тещи, Мурген? – поинтересовался Костоправ. – И Гоблина с Одноглазым?

– Ни слуху ни духу.

Хотя бы в этом Старик не может обвинить меня. Впрочем, не исключено, что еще придумает повод.

Последние сведения от Гоблина мы получили, когда несколько его парней доставили в лагерь Прабриндра Дра в оковах и Лизу Бовок, злобно рычавшую из установленной на телеге клетки. Собственно, мы получили не сведения, а одних лишь пленников: парни знать не знали, где Гоблин сейчас и каковы его намерения. Но я не думал, что его исчезновение входило в секретные планы Старика. Даже Костоправ не может рассчитывать на столько ходов вперед. Чертов колдун обделывал какие-то свои делишки.

Впрочем, искал его я не так уж и рьяно. Сны теперь приходили ко мне нечасто, и всякий раз я первым делом отправлялся к Сари. И к моему сыну – ненаглядному лопочущему малышу, которому она дала прозвище Тобо. Настоящее имя он получит после нашей встречи.

Она твердо решила воссоединиться со мной, хотя к нынешнему времени даже в болотной глухомани прослышали о раздорах между Радишей и Черным Отрядом. Вздумай Сари бежать из храма, она подверглась бы риску: всех нюень бао, покидавших свои болота, таглиосцы подозревали в симпатиях к Отряду.

С Сари не спускали глаз, поскольку теперь, когда она разрешилась от бремени, побег представлялся куда более вероятным. Но она, достойная дочь своей матери, избрав партизанскую тактику, изводила жрецов всяческими капризами, с тем чтобы они, когда придет час, не проявили особого рвения в ее поисках.

Костоправ посмотрел на Госпожу. И все остальные тоже: не заговорит ли она вновь о своей сестре, которая ни у кого из нас не шла из головы. Стерве по-прежнему улыбалась удача, и она по-прежнему имела на нас зуб, хотя уже устроила нам кучу гадостей. Ей оставалось разве что всех нас перебить. Черт возьми, вступая в Отряд, каждый из нас подписал себе смертный приговор.

– За пару ночей пропало несколько солдат, – сообщила Госпожа. – Некоторые, наверное, просто дезертировали, но не все… – Она подняла руку, и Иси с Синдавом внесли и положили на грязный пол большой узел.

Я не воспользовался случаем и не напомнил Старику, что, позволь он нам перебраться в крепость, у всех были бы комнаты с настоящими полами и настоящей мебелью.

– Возможно, будет пахнуть, – предупредила Госпожа.

Ох-ох! Иси с Синдавом размотали узел и явили нашим взорам труп, вонявший вовсе не так сильно, как я опасался, поскольку покойный усох, уподобившись старой мумии. Его рот был разинут в беззвучном крике, – похоже, бедняга умер в страшных мучениях.

– Это работа Тени, – сказал я, хотя в словах не было нужды: многочисленные раны говорили сами за себя.

Костоправ посмотрел на меня. Я пожал плечами: