— Как мы заставим его сделать что-то?

Рар Гермаэль заговорил, складывая предложения в максимально короткие фразы, чтобы только не запутать своего напарника. Только бы он не переспрашивал у него ничего. Он так хотел спать и знал, что не уснет ни этой ночью, ни в последующие, как не делал этого долгие годы.

— Надо откопать тела. Не все. Только девчонку. Поднимем ее, пусть эльф думает, что она жива.

* * *

Эону было плохо и не было способа, чтобы облегчить его участь. Он бы хотел протрезветь окончательно и отдал бы все, чтобы унять дикую головную боль, избавиться от тошнотворного состояния, слабости, сонливости, что одновременно навалились на него стоило открыть глаза. Солнечный свет не радовал, а только раздражал.

Его замутило. Дурнота вновь подкатила к горлу.

Где же мама? Где же сестра? Где черт возьми отец, что уже бы поднял его на ноги?

Еще несколько минут он сидел на кровати, раскачиваясь. Он то сжимал, то разжимал виски, пытаясь сделать хоть что-то и не мог понять, что случилось с магией. Она отсутствовала в нем практически полностью. Что он мог сделать? Он бы мог сотворить себе кружку воды, но пока не делал этого. Зная, что ее будет недостаточно.

“Что я натворил?”

Он помнил только прощание с Сулдемиром. Эон застонал теперь уже не от боли, а от накатившего чувства стыда. Как он вел себя? Что он о нем подумает?

К стыду присоединилась боль, стиснувшая голову и прострелившая ее от правого виска к левому.

Он опозорился и ни перед кем-нибудь, а перед Сулдемиром, на которого всегда хотел бы быть похожим и с которого брал пример. Видел ли Эон его таким хоть когда-то? Разве слышал он хоть что-нибудь о том, чтобы командир вел себя подобным образом?

“О Боги! Как же стыдно!”

Эон отвел руки и посмотрел на свои загорелые пальцы, с оставленными на них светлыми линиями от некогда нанизанных колец. Рука бросилась к амулетам на груди, но не обнаружила ни одного.

“Ни амулетов, ни магии… Что вчера произошло?”

Спустя несколько минут ему стало не до того. Эон обнаружил, что он в комнате не один и это кто-то смотрит на него с равнодушием, не проронив при этом ни слова.

Это не мог быть отец.

Он бы не стал сидеть подле его кровати вот так, молча. Скорее всего он бы сразу обозначил свое присутствие, бросил укоризненный взгляд и ушел. Потом обязательно пришла бы мать или смеющаяся, подтрунивающая над его несчастьем Элорин.

Эон поднял глаза и мигом вскочил, глядя на мужчину, что вольготно развалился на деревянном стуле прислоненном к стене. Незнакомец положил одну руку на стол, смахнув с его поверхности несколько книг, другую держал на рукояти, вонзенного в пол меча. Книги, одна их часть валялась тут же на полу, другая была разбросана на кровати, где еще совсем недавно лежали ноги Эона. Эонейрнер пока спал не замечал их.

— К хорошему быстро привыкаешь, верно? — спросил мужчина, не сводя с него задумчивого взгляда.

Головная боль и похмелье были мигом забыты. Чутье его было еще пьяно и поэтому запоздало закричало:

“Опасность!”

Эон было думал броситься к выходу, но в этот момент в комнату вошел еще один незнакомец, поэтому эльф остался на месте. Ему хватило ума, чтобы ничего не предпринимать.

Эонейрнер понимал, что в силу отведенных жизненных обстоятельств он гораздо медленнее и беспомощнее, чем двое здоровых мужчин, которые скорее всего ждут, что он бросится на них или просто выкинет что-нибудь.

Сначала ему нужно понять, что происходит, а потом, исходя из этого, он будет действовать.

“Никакой порывистости! Я не Вэл!”

Его вновь замутило, но он проглотил подступивший к горлу ком.

Эон сел на место, отчаянно прислушиваясь к происходящему в доме, но не слышал ничего и это страшило его больше прочего.

— Скажи мне эльф: каково это лишится привычной тебе магии?

Он не ответил, а лишь тяжко вздохнул, втянул в легкие воздух и с ужасом осознал, что в доме не пахнет ничем.

Запахи металла, углей, горьких трав, свежего хлеба, грибной похлебки и многие другие ароматы, которыми было богато каждое утро в родных стенах — всего этого не было. Они померкли, оставив свой вчерашний след, умерли вместе с прошедшим днем.

“Что происходит?”

— Я так привык ко сну, — тем временем продолжил мужчина, не мало ни смутившись его молчанию, — всегда считал его данностью.

— Что происходит? — повторил Эон то, что навязчиво пульсировало у него в голове.

Незнакомец не обратил на его вопрос никакого внимания.

— Ты не представляешь, как я завидовал тебе пока ты спал.

Пожилой мужчина выдохнул, заговорив спустя секунду очень и очень тихо, словно и сам был готов проваливаться в дрему.

— Ты был во тьме? Гулял в местах где был когда-то, а может быть придумал новые? Ты видел тех кого встречал на своем пути?

— Что происходит? Что вы делаете в моем доме?!

Эон вновь поднялся, направившись к двери.

— Отец! Атай!

Он не дошел до второго “гостя” всего-то пару шагов, отлетая обратно на кровать. Удар предназначенный ему в лицо пришелся по уху, благодаря тому что эльф все же умудрился отклониться.

Эонейрнер упал на кровать, тут же поднимаясь. В ушах у него звенело, а глаза заволокла красная пелена.

Он не был наивен: всего лишь хотел узнать насколько все серьезно. Ему не дали уйти дальше отведенного места. На его зов никто не откликнулся. Он прислушивался, что было сил, но слышал лишь отдаленные звуки улицы и шелест от переменившего положение за столом мужчины. Его меч подмигнул Эону, послав слепящий солнечный блик, и исчез из поля зрения эльфа, оставив на своем месте светлые щепы раскуроченного пола.

— Никто не придет, эльф. Ни мать, ни сестра, ни отец.

— Где они?

Незнакомец не отвечал, выдерживал драматическую паузу. Он взял одну из книг, перелистнул ее страницы и, не найдя в ней ничего интересного, положил обратно. Седоволосый и крайне изможденный он перевел на Эона взгляд таких же уставших, поблекших светлых глаз.

— Далеко отсюда.

Очень далеко, раз они здесь и ему никто не отвечает. Может быть они уже мертвы. Эон не хотел думать об этом. Тогда бы эти двое не находились здесь, ожидая, когда он придет в себя.

— Кто-нибудь ответит мне, что здесь происходит?

— Здесь происходит вопрос выбора.

На миг Эону стало дурно. Он вместо лица уставшего незнакомца увидел вдруг Вэлиан, но видение тотчас же исчезло, вернув ему прежнюю картинку. Он прикрыл глаза. Сейчас, в такую минуту, его сознание играет с ним злые шутки.

— Вопрос выбора?