Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как романтично! — Белинда пыталась говорить беззаботным голосом, но это ей не удавалось. Возможно, она и Мэгги знали что-то такое, чего не знал я.— Но ведь вам нужен помощник для страховки. Я поеду с вами.
— Не сегодня. И советую даже близко не подходить к каналам и ночным клубам, а тем более к докам и тому складу.
— Тогда и вы тоже не выходите из своего отеля сегодня вечером.
Я удивленно посмотрел на Мэгги. За пять лет совместной работы она никогда еще не говорила так резко и упрямо. И уж тем более никогда не указывала, чем я должен заниматься. Она даже схватила меня за руку, что было совершенно неслыханно.
— Прошу вас!
— Послушайте, Мэгги...
— Неужели вам так уж необходимо ехать на эту водную прогулку?
— Успокойтесь, Мэгги...
— Это будет в два часа ночи?
— Что с вами, Мэгги? На вас это не похоже...
— Не знаю... У меня такое ощущение, что кто-то ходит по моей могиле в‘ сапогах с гвоздями.
— Скажите этому человеку, чтобы он поостерегся.
— Мэгги права! Вы не должны выходить сегодня вечером.— Белинда подошла совсем близко ко мне. В глазах ее была тревога.
— И вы тоже, Белинда?
— Да, я тоже прошу вас.
В комнате была какая-то тревожная, гнетущая атмосфера. Я не понимал, в чем причина всего этого. Девушки с мольбой и отчаянием смотрели на меня, словно я заявил о том, что собираюсь броситься со скалы в море.
— Мэгги хочет, чтобы сегодня вечером вы остались с нами,— сказала Белинда.
Мэгги кивнула.
— Мы обе просим вас никуда не уходить сегодня и остаться с нами.
— Черт возьми! — воскликнул я.— В следующий раз, когда мне понадобятся помощники за границей, я возьму с собой девушек, у которых нервы будут покрепче, чем у вас.
Я направился к двери, но Мэгги, загородив мне дорогу, поднялась на цыпочки и поцеловала меня. Белинда последовала ее примеру.
— Дисциплина у вас ни к черту!—сказал совершенно сбитый с толку Шерман.
На пороге я обернулся. Девушки стояли молча. Вид у них был подавленный. Я раздраженно покачал головой и вышел.
Возвращаясь в отель, купил упаковочную бумагу и веревку. В номере завернул в бумагу костюм, который успел просохнуть после вчерашнего дождя, написал на пакете фиктивную фамилию и адрес. Затем спустился в холл.
— Где здесь ближайшая почта?—спросил я администратора.
— Рад приветствовать вас, господин Шерман! — подобострастно улыбнулся он.— Мы можем сами это сделать для вас.
— Благодарю, но я хотел бы отправить лично.
— Понятно, понятно...
Он, конечно, ничего не понимал. А я просто хотел заставить кого-то искренне удивиться при виде Шермана, выходящего из отеля с большим пакетом в руках. Если, конечно, за мной следили.
Администратор снабдил меня адресом почты, который мне был абсолютно не нужен.
Я положил пакет в багажник «опеля» и поехал за город в северном направлении. Дорога шла вдоль залива Зейдер-Зе, но из-за дамбы, расположенной справа, я не видел его.
Вид слева был самым обычным: сельская местность в Голландии не создана для того, чтобы приводить в восторг туристов.
Вскоре мне попалась табличка с надписью «Хайлер — 5 км».
Через несколько сот ярдов я свернул с шоссе влево и остановил машину на площади маленькой деревеньки, похожей на вид с почтовой открытки. Тут же была почта и телефонная будка. Я запер машину и вернулся пешком на шоссе. Перейдя на другую сторону, вскарабкался на пологую, поросшую травой дамбу, откуда открывался вид на Зейдер-Зе. Бриз поднимал небольшие волны, в которых заходящее солнце отражалось разноцветными бликами. Пейзаж был довольно монотонным: всюду вода, окруженная сушей, расположенной настолько низко, что она казалась темной полоской на горизонте. Единственное, что разнообразило пейзаж, это остров в северо-восточном направлении в миле от берега.
Остров Хайлер. Вернее, он был островам когда-то, до того, как была построена насыпь, соединившая его с материком. Таким образом инженеры создали для островитян блага цивилизации и туризма.
Сам остров ничем не выделялся. Он был настолько низким и плоским, что казалось, его накроет первая же большая волна. Эту плоскость оживляли только фермы и несколько больших амбаров. На западном берегу острова, обращенном в сторону материка, приютилась деревушка, а рядом—маленькая гавань. И, конечно, на острове было несколько каналов.
Это все, что можно было рассмотреть. Вернувшись на шоссе, я дошел до остановки и первым же автобусом вернулся в Амстердам.
Нужно было сразу же пообедать, потому что позднее у меня такой возможности могло и не быть: какие бы испытания мне в эту ночь ни уготовила судьба, лучше встречать их сытому. Пообедав, я решил как следует выспаться, так как предвидел, что предстоит бессонная ночь.
В половине первого ночи меня разбудил дорожный будильник. Я надел темный костюм, темный свитер с высоким воротом, темные парусиновые туфли на резине и темную брезентовую куртку. Револьвер положил в герметичный футляр и сунул в кобуру под мышкой. Две обоймы тоже в герметичном футляре бросил в карман куртки. С грустью посмотрев на бутылку шотландского виски, я нашел в себе силы отказаться от него и вышел из номера.
Спустился вниз по пожарной лестнице. Это у меня уже вошло в привычку. Улица была безлюдна. Я знал, что слежки не будет: недоброжелатели знали, где меня можно найти. Машины не было, а к амстердамским такси у меня появилось нечто вроде аллергии, поэтому улицы, по которым я шел, были пустынны. Город казался тихим и мирным.
Я добрался до района доков и, осмотревшись, пошел дальше, пока не оказался в тени сарая. Светящиеся стрелки наручных часов показывали без двадцати два. Ветер усилился, и стало еще холоднее, но дождя не было, хотя воздух был насыщен влагой. До меня доносился запах моря, дегтя и канатов. Все доки мира пахнут одинаково. По темному небу неслись рваные темные тучи, временами на мгновение открывая далекий серебристый полумесяц.
Когда ветер разогнал тучи, я смотрел на гавань, которую окутывал полумрак, а вдали она вообще исчезла в кромешной тьме. Это была одна из самых больших гаваней, которые мне приходилось встречать, и я видел сотни барж, расположенных в хаотическом беспорядке. Но беспорядок был только кажущимся. Некоторые баржи были маленькими, не больше шести метров, а другие — гигантские. У каждой баржи — узкая полоска воды, по которой
