и на метафизическую способность проницать, пронизывать все существующее, свойственную "неналичию", "проходящему в то, что не имеет промежутка" (43).

Описанию самого их "лика" посвящена средняя часть главы. Смысл "нерешительности" и "неуверенности" раскрывается в слове "бояться", указывающем в данном случае на страх перед всем своим ближайшим окружением. К этому чувству Лаоцзы относится в нескольких случаях отрицательно, имея в виду страх перед правителем, властями (17, 72). Но в метафизическом смысле он оказывается наиболее ценной эмоцией в "Даодэцзине" — это боязнь "сойти с Великого пути" (53) и страх перед смертью (74), тождественный ее почитанию (80). Пренебрежение смертью (75), как и противником (69), Лаоцзы категорически не приемлет. Боязливость "искусных мужей" — это метафизический страх перед смертью — неналичием, составляющим ближайшее окружение всякого наличия. Ведь истинное бытие есть грань наличия и неналичия. На ней оставаться не легче, чем идти по тонкому льду. Учтивость, то есть уступчивость гостя, соответствует основному качеству бытия как пустого места: уступать себя для вмещения других. Сравнение со "льдом перед началом таяния" — та же метафора пребывания в промежуточной онтологической области, на грани исчезновения. Слово "обрубок дерева" — пу, в исходном значении: "необработанная древесина", тоже отмечает пороговую, на грани появления, единицу и в других случаях переводится как "первозданное" (19, 28, 32, 37, 57). "Долина" намекает на Дао в смысле пустой вмещающей емкости, а "грязь", муть смешения подчеркивает его неразложимую целостность в качестве "вещи, совершенной по смеси" (25).

В заключение "искусность" древних мужей уже ставится Лаоцзы в виде вопроса о способности добиться тех же качеств, обращенного к своим современникам. "Чистота" (означает еще и "беспримесность") в "грязи" подразумевает различие и тождество в Дао структуры и ее "смешения" — отсутствия, части и целого. "Вечное движение" в "покое" как источник жизни — образ истинного бытия, равнозначного триединству, где движение тождественно покою. В выводе о том, кто "сберегает это Дао", отказ от "полноты" и "новизны" акцентирует необходимость пребывания на грани пустоты — отсутствия, а значит, и старого, ветхого, уже уходящего из эмпирического, настоящего. Постепенность, неторопливость — антитеза поспешности, отрицаемой в главе 26.

Комментарий Ван Би 王弼 (226-249 гг.) в переводе И. И. Семененко

"...переходят реку" — выглядеть нерешительными при переходе зимой через реку — это как бы и хотеть и не хотеть переходить. Описывается то, что их чувства невыразимы.

"...вокруг соседей" — когда соседи со всех сторон вместе нападают, глава центра находится в нерешительности, не зная, куда повернуться. Это подобно тому как нельзя рассмотреть изначальное людей высшей добродетели, невозможно увидеть направленность добродетели.

"...словно в грязи" — все эти "словно" означают, что лики и образы таких людей нельзя изобразить и назвать.

" ...воскрешать в покое?" — когда упорядочивают вещи в темноте, добиваются просвета; успокаивают их в грязи — достигают чистоты; двигают ими, используя состояние покоя, — обретают жизнь. Это Дао самости. "Кто может", указывает на то, как это трудно. "Постепенно" значит полностью и осторожно.

"...не стремится к полноте" — полное переливается через край.

"...в ветхом" — ветхое — это покрывать.

Источник: Лаоцзы. "Обрести себя в Дао", 2000, стр. 151

16. "В пределе достижения пустоты неколебимо сберегается покой..."

В пределе достижения пустоты неколебимо сберегается покой. В возрастании десяти тысяч вещей я зрю их возвращение. Вещей несметно много, и каждая возвращается к своему корню. Возвращение к корню называется покоем. Это означает возвращение к судьбе. Возвращение к судьбе делает незыблемым, знание незыблемого называется просветом. В незнании незыблемого — зло бессмысленного становления. Знание незыблемого емко, в емком общее, общее есть царь, царь — это Небо, Небо означает Дао, а если — Дао, значит, вечен и в безопасности всю жизнь.

Комментарий И.И. Семененко

В главе два ведущих смыслообраза, на противопоставлении которых она построена: цзо — возрастать, "входить в силу", на нее уповать и "корень" — гэнь, "возвращение" к нему. Семантика цзо и ее суть как эмпирического становления рассматривается в комментарии к главе 2 "Даодэцзина". "Зло" и "абсурд" эмпирического становления заключаются в том, что, несмотря на достижение какой бы то ни было "силы возмужалости" (включая богатство и знатность), "ей на смену спешит старость" и смерть (55). Подробный анализ этого "зла" см. в главе IV первого раздела книги. Под "корнем" имеется в виду "корень Неба и Земли" — "врата сокровенной самки" (6), "тяжесть" (26), а также "Дао вечной жизни и нескончаемого видения" (59). Он вполне идентичен формулируемым в начале абсолютному покою и пустоте и равнозначен Дао как всеохватной бытийной емкости. Отсюда и "знание незыблемого" — Дао совпадает с понятием емкости, которое, в свою очередь, отождествляется с общностью. Слово мин — "судьбы" могло еще означать "приказ", "жизнь", "имя", "назначение на должность" и др. В данном контексте ближе всего к нему все же понятие "судьбы" как непостижимо неизбежной сути жизни, "возвращение" к которой становящихся, уповающих на силу вещей происходит только в результате их смерти.

Последовательный ряд отождествлений: знание незыблемого — емкое — общее — царь — Небо — Дао — вечность и безопасность располагается согласно структуре триединства, но в обратном порядке от конца — грани чувственного бытия к изначальному Дао, где вечность и безопасность совпадают с абсолютным покоем и пустотой. Эта исходная "корневая" граница составляет и композиционную рамку данной главы.

Комментарий Ван Би 王弼 (226-249 гг.) в переводе И. И. Семененко

"...сберегается покой" — говорится о том, что достижение пустоты составляет в вещах предельно неколебимое, а сбережение покоя — их истинное правильное.

"В возрастании... вещей" — находятся в движении и росте.

"...зрю их возвращение" — их возвращение зрят в пустоте и покое. Все наличие возникает из пустоты, движение — из покоя. Хотя десять тысяч вещей и находятся в движении, они, в конце концов, возвращаются к пустоте и покою. Это в вещах предельно неколебимо.

"...к своему корню" — каждая возвращается к своему началу.

"...делает незыблемым" — при возвращении к корню обретают покой, поэтому называется покоем. Когда находятся в покое, возвращаются к судьбе и потому это означает возвращение к судьбе. При возвращении к судьбе обретают незыблемость жизни, поэтому делает незыблемым.

"...бессмысленного становления" — незыблемое в качестве вещи не является односторонним и никак не выделяется, у него нет вида того, что блестит или тускнеет, образа чего-то теплого или холодного, поэтому говорится: "знание незыблемого называется просветом".