собирали в контейнеры, а потом отправляли на переработку. За порядком бдела Полиция нравов, чьи сотрудники штрафовали за выкинутую бумажку прямо на месте происшествия, а за попытку подраться и поскандалить моментально увозили в участок.

Поэтому теперь Илона фестивали и ярмарки любила. Да, и там царила атмосфера торжествующего мракобесия, но на нее всегда можно закрыть глаза. На пьяных, громких и плохо пахнущих завсегдатаев массовых гуляний прошлой эпохи, активно жаждущих «хлеба и зрелищ», закрывать глаза было сложнее.

Место выбрали приятное — большое поле в трех километрах от города, в окружении молодой березовой поросли, прохладная речка в двух шагах, практически за деревянной сценой с брезентовым шатром, спасающим от солнцепека. Возле нее на скамейках отдыхали посетители, вокруг которых бойко сновали торговцы-лотошники в вышитых «под старину» рубахах, предлагая яблоки в карамели, горячий сбитень, да холодный квас.

Машины на территорию ярмарки не пустили, пришлось парковаться за забором. Хорошо, не попросили оставить автомобили валькирии и феи на обочине трассы. Кира заблаговременно похлопотала о пропусках для участников фестиваля и о провозе реквизита, которого было всего ничего, но зато он давал право подъехать поближе.

— Может, все-таки оставить колесницы на дороге? — настороженно оглядывал окрестности Рагнар из окна Кириного внедорожника. — Как потом выбираться в случае массовой драки?

Он нервно поскреб налепленные бороду с усами, позволявшие не выделяться из толпы слишком молодым для своего возраста и цвета волос лицом. Покосился на сидящих рядом и хихикающих Илону с Ксаной.

— Если снова скажете, что мне идет, и надо так ходить всегда, я вам носы оторву, паразитки, — ругнулся командир, но беззлобно, больше для порядка.

— Рагнар, а как же традиции в бой идти при бороде, якобы предки безбородых воинов на битву не пускали, потому что удачу она приманивает? В «Главной книге» пишут, и в «Славянских Ведах» тоже, — полюбопытствовала Илона.

— Потому что разума нет, а туда же, на предков кивают, — усмехнулся Рагнар. — Вот ты сама подумай, на кой леший бородой трясти в битве, чтобы враг за нее ухватил, да головой об камень стукнул? Или и вовсе в нее плюнул, тем самым опозорив перед родом? Насчет безбородых, пожалуй, верно то, что не пускали в бой сопляков малолетних, у которых на лице и щетина не пробилась. А насчет удачи… Грязная борода манит вшей, это я точно могу сказать. Удача же любит чистый и ясный рассудок, способный думать наперед и просчитывать разные варианты развития событий.

— Получается, все придумывают?

— А то! «Славянские Веды», тьфу ты, пропасть! Сколько лет на белом свете живу и в двух мирах бываю, такого не припомню. Другие Веды были, так они и близко не славянские…

Кира, сидевшая за рулем рядом с Гелиосом, рассмеялась. Настроение у нее было хорошим, накануне она выяснила, что за десять лет в городе пропали всего четверо детей. Двоих потом нашли живыми, остальным повезло меньше, но нефилимы не имели к этому никакого отношения.

— У нас в принципе людей немного пропало, — сообщила она остальным. — От болячек хронических, да гриппа с бактериальными пневмониями раз в десять больше умерли.

Вопрос о том, кого же на самом деле едят белобрысые, и едят ли вообще, оставался открытым.

— Может, они за сотни тысяч лет перестали употреблять в пищу живых существ? Среди нас же они активно продвигают эту идею, — вспомнила Илона.

— Вряд ли. Это как упыри вдруг стали бы питаться травой. Нет, мы снова что-то упускаем, будем думать.

На фестиваль поехали не все. Дворфы и драконы остались в бункере, помогать Артуру в лаборатории. Юлиан тоже остался, так как не любил массовые развлечения.

Зато девчонки и Индра с Алисой жаждали веселья и готовились к празднику загодя. Гелиос с Дарреном официально были командированы беречь и защищать союзников из мира людей, а по факту тоже надеялись развлечься. Рагнар забав не желал и с радостью оставил бы всех в крепости под собственным присмотром, но молодежь требовала выгула, и он скрепя сердце согласился. Поехал с выступающими и Рик, так как с Илоной поговорить до концерта не вышло, а ждать вечера он уже не хотел.

— Вы поглядите! — оживился Гелиос на выходе из машины. — Там на поляне столб с петухом на верхушке, кто залезет, тому и приз. Вон, мужик не долез, съехал вниз и ругается неприличными словами, я аж отсюда слышу. Я тоже хочу!

— Ругаться неприличными словами? — фыркнула Илона, вытаскивая из багажника машины аккуратно сложенный костюм.

— Нет, петуха достать, — смутился рыжий. — Уж я-то проворнее человека, точно до верхушки доберусь.

— И выдашь нас всех неземной силой и ловкостью, — мрачно подытожил Рагнар. — Не вздумай, я запрещаю. Гулять гуляйте, но сливайтесь с толпой. Вон у ворот другой мужик ходит, яблоки печеные продает, можешь его осчастливить и купить пару штук.

— Я что, корова травоядная? — надулся Гелиос. — Эти бы яблоки да гусю в живот, да закоптить с пряностями, ну или в поросеночка тоже можно… Интересно, тут мясо, жареное на вертеле, продают?

— Ни в коем случае, — замахала руками Кира. — Пытались первые годы, да просветленные гости скандал подняли. Мы, говорят, тут коллективные медитации проводим на благо всех окружающих, от духовной и телесной скверны пространство чистим, а рядом жрут плоть невинно убиенных зверей, разве так можно? С тех пор и не жарят.

— Позавидовали, небось, — разочарованно протянул рыжий. — С голодухи животы бурчали, аж просветляться не могли, вот и возмутились. Тоже мне радость — медитировать на пустой желудок!

Но дальше ворчать ему не дали — подошли остальные, и группа заторопилась ко входу. Ксана спешила больше всех — на ярмарке ее ждали остальные участники ансамбля, которые были совершенно не в курсе происходящего. И она хотела заранее поведать им легенду о друзьях, приехавших в гости к семье Каменевых и пожелавших помочь с подготовкой к выступлению. Драконица торопливо проскочила через ворота и побежала к шатру организаторов, чтобы узнать, где им разместиться.

Остальные особо не торопились, с интересом разглядывая окрестности. Из-за забора уже доносились крики и смех детей, громкие голоса ярмарочных зазывал, а еще запахи яблок в жженой карамели и сладкой ваты, которую продавали только с пометкой «Содержит сахар, вредящий вашему здоровью».

На воротах висел огромный плакат с кривым и почему-то многолучевым символом Солнца — коловратом. Гелиос ткнул Даррена в бок, предлагая полюбоваться на диковинку.

— Это что за холера? — изумился младший брат Юлиана.

— Не поверишь, коловрат, якобы древний символ Солнца. То есть, его описанный образ в Главной книге, — объяснила Кира.

— А что, человеческие учебники по истории и культуре славян под запретом? — удивился Рагнар. —