Вопрос Георгий задал весьма сухо и по-деловому, от чего Степан тоже перешёл на более-менее серьёзный тон.

— Ну Жорик! Ну я понимаю, вот толкинутые: бегают по лесам с мечами и луками. Под разных там эЛфов и х-хобблинов косят.

— …а эти под инопланетян.

— Ах-ха! Так они и тебе… — нацелил было Степан забинтованный указательный палец в грудь Георгия.

— И мне, — оборвал Георгий.

— Ну тады ясна! — махнул тот рукой, — и это вся «новость»?

— Нич-чё тебе не ясно! — резко обрубил Георгий и понизил голос, — запомни и больше никому ни-ни!

При этих словах Степан отшатнулся, но Георгий поманил его пальцем, чтобы не повышать голос.

— Так вот. По складам: Они, Не, Косят! Всё взаправу.

— Ты чё, серьёзна-э? — Степан разинул рот ибо не знал более что сказать.

— Боле-чем!

Степан скептически посмотрел на друга.

— И не пил ничего! — ядовито вставил Георгий.

Степан в ответ набычился, подтёр забинтованной рукой нос и приготовился к получению объяснений.

— Короче. То, что ты видел у них в ангаре, за контейнерами,… ну та установочка из четырёх таких стоек по периметру красного круга на полу и кой-чего у стенки. Как ты думаешь, что это? Или ты знаешь…

— Они их называют «Врата». И говорят, что это какое-то исследовательское оборудование — осторожно ответил Степан, так как не знал, к чему Георгий клонит.

— Да-да… исследовательское. И исследуют они возможности найди дорогу домой.

— Это куда?! — изумился Степан. Но Георгий решил поманежить, и начал ответ издалека.

— Я знаю, что далее я скажу такое, что тебе покажется, что у меня съехала крыша.

— Ты как всегда убедителен, командир! — язвительно хмыкнул Степан.

— А я серьёзно. И крыша, как ты знаешь, у меня на месте.

— Ну… лиха беда начало! Но до этого клянусь, — была на месте! — попробовал паясничать Степан при этом хлопнув себя по груди одной рукой, а другую, забинтованную, воздел к небу.

— Не выёживайся! — отмахнулся Георгий, — Ты, признайся, сам подозревал за ними нечто такое…

— Ну подозревал! — тут же согласился с вызовом Степан.

— Вот! И ты заметил!

— Так я подозревал, что они подстава из госбезопасности.

— Хорошая, подстава! — снова съязвил Георгий, — У нас организация выросла в десять раз за месяц, и всё благодаря схеме, которую Владимир подбросил. И заметь! Он дал только схему. Во всё остальное он даже не совался. Их группа получается, у нас как одна из многих в «сети» таких же. И если даже несколько наших групп заметут — остальные выживут и продолжат.

— То есть ты хочешь сказать, что если это ФСБ, то они не могли себе вот так подгадить?

— Если бы они были бы ФСБ… то они этим всей своей конторе подложили гигантскую свинью. Я уже с другими камрадами из других городов схемой поделился. Те тоже на этот метод перешли.

— И как?

— Весьма!!!

— А что за схема? — более миролюбиво и заинтригованно спросил Степан, — Просвети. А то сам знаешь, я после тех дагов долго провалялся…

— Я тебе распечатку дам почитать. Так на словах, долго рассказывать. Но по словам Владимира — так у них всё общество устроено.

— И ты в это веришь?

— И ты поверишь, когда увидишь как всё устроено. Схема — убойная. Можно собрать из людей любую группу под любые задачи. И, заметь! Руководители с подчинёнными меняются ролями в процессе исполнения по нескольку раз. Опасности захвата какой-то группировкой абсолютной власти в организации — просто не существует физически.

Степан снова скроил скептическую рожу и глянул так на Георгия.

— Увидишь сам! И вообще — это не схема, это натуральный коммунизм. Если ещё включить в эту сеть модули хозяйственной деятельности, чтобы ещё и деньги добывались производством или там чем…, то это вообще пипец, а не «сеть» будет.

— Ха! Так мы что, с этой схемой можем всё общество ЯВОЧНЫМ ПОРЯДКОМ на коммунизм перевести?!

— Примерно так. Если движение примет всероссийский характер.

— И если его не задробят.

— Не задробят. Уже поздно. Как говорил «горбатый», — «Процесс пошёл»!

Пару минут шли молча. Георгий просто молчал, а Степан переваривал услышанное. Наконец он оторвался от созерцания тротуара и вопросительно посмотрел на Георгия. Тот тогда и продолжил.

— Вообще, если совсем правду говорить, то Владимир дал описание. А Юля Донцова провела с нашими эту… психотренировку. С теми, кто после стал обучать остальных. Она же научила их обучать. Угадай, сколько им понадобилось, чтобы всё усвоить?

— Неделю? — неуверенно предположил Степан.

— Ага… как же! ДЕНЬ!

— Она чё их в гипноз грузанула?

— А ты откуда знаешь, что она может?

— Дык она этот как его — психотерапевтом работает в «Ноогене».

— А! Хм! Не знал что и тебе говорили…

— Так она что, всех что ли загипнотизировала, чтобы результат получить?

— Почти. Я там тоже был. Если и был гипноз то я этого не заметил. Но она сделала что-то, что мы усвоили всё быстро и навсегда… А! Ты будешь смеяться, но она попутно у «Белки» какой-то невроз обнаружила и вылечила!

— Она что, её от стервозности вылечила?! — заржал Степан.

— Ото-ж!

От этих слов Степан хохотал долго.

— Ну если она ещё и Слона от глупости избавит, то я уже во что угодно поверю! — в шутку заявил Степан, но ответ от Георгия последовал обескураживающий.

— Вылечила. Говорит у него это тоже было что-то типа невроза, от чего он постоянно «попадал» в неприятности.

— ?!!!

Степана последнее сообщение вообще вогнало в ступор. Он знал, что Георгий ему никогда не врал, и тут у него не было никакого резона ему не верить. Если говорит вылечила Юлька Слона от «попадалова», значит так оно и есть. Меж тем, Георгий видя, что друг находится в обалдении, решил «ковать железо пока горячо» и вернулся к главной своей теме.

— По-настоящему, они люди не нашего мира. В том мире… — Георгий неприязненно махнул рукой, видя, что Степан не верит, — слушай и не перебивай! У них там, в ПАРАЛЛЕЛЬНОМ мире, почти КОММУНИЗМ. И они провалились к нам по вине какой-то аварии на такой же установке, что они тут построили. Владимира называют «Марсианином» не потому, что он астроном. Он космонавт. Побывавший на Марсе. Один из первых. Поэтому его называют «Марсианин».

— И какие у тебя доказательства? — тут же вцепился Степан. Он, в отличие от сильно впечатлительного Георгия всегда был скептиком, хотя со стороны, люди которые их видели впервые, говорили наоборот: Георгий скептик и логик, а Степан легковер и разгильдяй. Но у Степана это «легкомысленное» поведение почти всегда было именно маской. За исключением тех случаев, когда он рисковал вынужденно.