10. Население постоянно содержалось в неволе и зависело от других».

Индейцы провозгласили, что создадут на острове Центр экологических исследований, которые будут вести коренные американцы: «Мы станем работать над очисткой воздуха и воды в районе Залива… восстановлением рыбных запасов и животного мира».

В последующие месяцы власти отрезали Алькатрас от телефонной связи, отключили электричество и водоснабжение. Многим участникам акции пришлось покинуть остров, но другие настояли на том, чтобы остаться. Год спустя краснокожие все еще находились там и они отправили весточку «нашим братьям и сестрам всех рас и языков, живущим на Матери-Земле»: «Мы все еще удерживаем остров Алькатрас во имя истинной Свободы, Справедливости и Равенства, поскольку вы, наши братья и сестры, оказали поддержку нашему праведному делу. Мы простираем руки, открываем сердца и шлем послания духа каждому из вас: МЫ ДЕРЖИМ СКАЛУ…

Мы узнали, что насилие порождает еще большее насилие, и поэтому оккупировали Алькатрас мирным путем, надеясь, что правительство этих Соединенных Штатов будет действовать таким же образом… Мы – гордый народ! Мы – индейцы! Мы наблюдали и отвергли большую часть того, что предлагает так называемая цивилизация. Мы – индейцы! Мы сохраним наши традиции и образ жизни, сами обучая наших детей. Мы – индейцы! Мы покажем пример ранее невиданного единства. Мы – индейцы! Наша Мать-Земля хочет услышать наши голоса. Мы – Индейцы Всех Племен! МЫ ДЕРЖИМ СКАЛУ!»

Спустя полгода федеральные силы захватили остров и выдворили живших там людей. Думали, что о племени навахо больше никто уже не услышит. В середине XIX в. части армии США под командованием «Кита» Карсона сжигали деревни навахо, уничтожали их урожаи и сады, изгоняли туземцев с исконных земель. Но в районе плато Блэк-Меса в Нью-Мексико индейцы так и не сдались. В конце 60-х гг. XX столетия «Пибоди коул компани» начала на их земле добычу угля открытым способом – безжалостную выемку верхнего слоя почвы. Компания ссылалась на «контракт», подписанный с некоторыми навахо. Он напоминал прошлые «договоры», скрепленные подписями отдельных индейских представителей, по которым были отобраны земли всех индейцев.

Весной 1969 г. собрались 150 человек из племени навахо, чтобы заявить, что добыча открытым способом приведет к отравлению воды и воздуха, уничтожению пастбищных угодий, истощению скудных водных ресурсов. Молодая индианка, сославшись на брошюру, разработанную отделом по связям с общественностью «Пибоди коул компани», в которой были показаны озера для рыбалки, луга и леса, заявила: «У нас не останется ничего подобного тому, что вы видите на картинках… Каким будет будущее наших детей, детей наших детей?» Пожилая женщина-навахо, одна из организаторов собрания, сказала: «Монстры из «Пибоди» выкапывают сердце нашей Матери-Земли, нашу священную гору, и мы тоже чувствуем боль… Я прожила здесь много лет и не собираюсь уезжать».

Деятельность этой компании затронула и индейцев хопи. В знак протеста они написали президенту Никсону: «Сегодня священные земли, где живут хопи, оскверняются людьми, которые хотят извлечь уголь и воду, чтобы обеспечить больше энергии для городов белого человека… Великий Дух сказал, что не позволит этому случиться… Великий Дух сказал, что не надо забирать у Земли – не надо уничтожать живые существа… Великий Дух говорил, что если бросить на Землю тыкву с пеплом, то многие умрут и что конец этого образа жизни близок. Мы считаем, что это было сказано об атомной бомбардировке Хиросимы и Нагасаки. Мы не хотим, чтобы это вновь случилось в каком-либо месте и с каким-либо народом, поэтому должны обратить всю эту энергию в мирных целях, а не использовать для войны».

Осенью 1970 г. журнал «Раса» (одно из бесчисленных местных периодических изданий, выходивших по инициативе общественных движений тех лет с целью давать ту информацию, которую игнорировали обычные СМИ) рассказал об индейцах пит-ривер, обитавших на севере Калифорнии. Шестьдесят человек жили, по их словам, на своих землях; они отказались подчиниться предписанию Службы лесов США покинуть эти места. Один из индейцев этого племени, по имени Даррил Б. Уилсон, позднее вспоминал: «Когда танец оранжевого огня пробудил деревья, а холод выполз из темноты к говорящему костру и наше дыхание выдавали небольшие облачка, мы заговорили». Краснокожие спросили у властей, по какому договору те заявляют о правах на земли. Сослаться было не на что. Индейцы процитировали федеральный статут (25 USCA194), согласно которому при земельном споре между туземцем и белым «бремя доказывания лежит на белом человеке».

Они построили барак из листового железа, однако судебные исполнители сказали, что это сооружение уродливо и нарушает красоту пейзажа. Д. Б. Уилсон позднее писал: «Весь мир погибает. Вода отравлена, воздух отравлен, политика искажена, земля разграблена, лес опустошен, берега разрушены, города сожжены, жизни людей уничтожены… а федеральные власти провели лучшую часть октября, пытаясь доказать нам, что барак «уродлив»!

Для нас это строение было прекрасным. Оно положило начало нашей школе. Это было местом собраний, домом для лишенных крова, прибежищем для тех, кто нуждается в отдыхе, церковью, штаб-квартирой, деловым офисом, символом приближающейся свободы. И он до сих пор стоит на месте.

Это также был центр, предназначенный для возрождения нашей пораженной, выхолощенной и изолированной культуры, нашим началом. Барак стал нашим солнцем, всходившим в ясный весенний день, когда на небе нет облаков. Это было что-то хорошее и чистое, приятное для сердца. Такое маленькое место на большой земле. Наше место».

Но пришли 150 судебных исполнителей с автоматами, дробовиками, винтовками, пистолетами, дубинками, «Мейсом»[225], собаками, цепями и наручниками. «Старики испугались. Молодые усомнились в собственной храбрости. Маленькие дети были подобны оленям, которых поразил гром. Сердца бились быстро, как будто после бега в летней жаре». Приставы пустили в ход свои дубинки, и пролилась кровь. Уилсона, схватившего дубинку одного из пришедших людей, повалили на землю и сковали наручниками; лежа вниз лицом, он получил несколько ударов по голове. До потери сознания избили 66-летнего человека. Был арестован белый репортер, его жена избита. Всех их бросили в грузовики и увезли, обвинив в нападении на представителей властей штата и федеральных властей и в вырубке деревьев, но не в нарушении владения, что могло бы привести к вопросу о том, кому принадлежит земля. Когда все закончилось, индейцы не покорились. Те из них, кто участвовал в войне во Вьетнаме, начали находить совпадения. Во время проводившихся организацией «Уинтер соулджер» расследований в Детройте, в ходе которых ветераны давали показания о своем опыте, индеец из Оклахомы Эван Хейни рассказал о себе следующее: «Сто лет назад происходили такие же расправы с индейцами. Тогда использовалось бактериологическое оружие. Они заражали вирусом оспы принадлежащие индейцам одеяла…

Мне пришлось узнать вьетнамцев, и они – такие же, как мы. Мы разрушаем себя и мир вокруг нас. Всю жизнь я был свидетелем расизма. Будучи ребенком, я смотрел по телевизору фильмы про ковбоев и индейцев и переживал за кавалерию, а не за туземцев. Вот как плохо все было. Я так далеко зашел в деле саморазрушения…