– Миссис Карвер, – промолвил Брохэм, как только пристав отошел в сторону, – вы знакомы с подсудимым, мистером Эмери Стейнзом?

– Боюсь, никакого мистера Стейнза я не имею чести знать, – отвечала миссис Карвер.

Мади, оглянувшись на юношу, с изумлением отметил, что тот покраснел.

– Однако, насколько мне известно, вечером восемнадцатого февраля вы устроили спиритический сеанс с целью установить с ним связь, – продолжал Брохэм.

– Это так.

– Почему вы выбрали именно мистера Стейнза?

– Боюсь, из соображений довольно меркантильного свойства, – отвечала миссис Карвер, улыбнувшись краем губ. – На тот момент весь город толковал о его исчезновении, и я подумала, это имя поможет собрать побольше народу. Вот и все.

– Знали ли вы, давая объявление об этом спиритическом сеансе, что золото, обнаруженное в хижине вашего покойного мужа, было добыто на руднике «Аврора»?

– Нет, не знала, – заверила миссис Карвер.

– Были ли у вас основания полагать, что мистер Стейнз как-то связан с вашим покойным мужем?

– Ровным счетом никаких оснований. Для меня это было просто имя; все, что я о нем знала, – это что он пропал без следа и что после него осталось немалое имущество.

– А вы знали, что ваш муж мистер Карвер имеет долю в руднике мистера Стейнза?

– О, я с Фрэнсисом капиталовложения не обсуждаю, – запротестовала она.

– Когда вы впервые узнали о том, где было изначально добыто это золото?

– Когда в конце марта Резервный банк опубликовал в газете сообщение о том, что золото обнаружено уже переплавленным в слитки и, значит, происхождение его возможно отследить.

Брохэм обернулся к судье:

– Довожу до сведения суда, что это объявление было напечатано в «Уэст-Кост таймс» двадцать третьего марта сего года.

– К сведению принято, мистер Брохэм.

Брохэм вновь обратился к миссис Карвер.

– Вы впервые приехали в Хокитику в четверг двадцать пятого января тысяча восемьсот шестьдесят шестого года на пароходе «Ваикато», – проговорил он. – Сразу по высадке вы записались на прием в суд, чтобы оспорить продажу хижины и земельного участка, принадлежавших вашему покойному мужу. Все верно?

– Да, все верно.

– Как вы узнали о смерти мистера Уэллса?

– Мистер Карвер лично сообщил мне эту новость, – отвечала миссис Карвер. – Естественно, я тут же, ни минуты не мешкая, поспешила в Хокитику. Мне хотелось присутствовать на похоронах, но, к сожалению, я опоздала.

– Знали ли вы на момент отъезда из Данидина, что наследственное имущество мистера Уэллса включает в себя огромное состояние неизвестного происхождения?

– Нет, я прочла подробный отчет в «Уэст-Кост таймс» только по приезде в Хокитику.

– Однако, насколько я понимаю, перед отъездом вы продали и свое дело, и дом в Данидине.

– Да, продала, – кивнула миссис Карвер. – Однако это был не такой уж радикальный шаг, как вам могло бы показаться. Мой бизнес относится к индустрии развлечений, а в Данидине народу за последнее время заметно поубавилось. Я вот уже много месяцев размышляла, не переехать ли в Уэст-Кост, и «Уэст-Кост таймс» штудировала от корки до корки, с прицелом на будущее. Когда я узнала о смерти Кросби, мне подумалось, что вот он, мой шанс, лучшего и желать нечего. Я смогу начать все сначала в месте, где бизнес наверняка пойдет в гору, и, кроме того, окажусь рядом с могилой мужа, чего мне очень хотелось. До его смерти помириться нам не случилось, а нашу размолвку я воспринимала крайне болезненно.

– Вы с мистером Уэллсом жили врозь на момент его смерти, так?

– Да.

– А как давно вы жили врозь?

– Наверное, уже где-то девять месяцев.

– Что послужило причиной вашего разрыва?

– Мистер Уэллс предал мое доверие.

Продолжать она не стала, и Брохэм, нервно оглянувшись на судью, промолвил:

– Не могли бы вы пояснить подробнее, будьте так добры?

Миссис Карвер тряхнула головой:

– Под моей опекой находилась молодая девушка, и мистер Уэллс поступил с нею просто отвратительно. Мы с Кросби ужасно из-за нее поругались, а вскоре после нашей размолвки он уехал из Данидина. Я не знала куда и вестей от него не получала. И лишь когда мистер Карвер привез сообщение о его смерти, наконец выяснилось, где он.

– Молодая женщина, о которой идет речь…

– Это мисс Анна Уэдерелл, – жестко объявила миссис Карвер. – Я обошлась с ней по-доброму, приняла ее в свой дом, за что она, по ее же собственным словам, была крайне признательна. Мистер Уэллс свел мою доброту на нет, а она моей добротой злоупотребила.

– Возобновилось ли общение между мисс Уэдерелл и мистером Уэллсом после того, как оба переселились в Хокитику?

– Понятия не имею, – заверила миссис Карвер.

– Благодарю вас, миссис Карвер. У меня больше нет вопросов.

– И вам спасибо, мистер Брохэм, – безмятежно отозвалась Лидия.

В ожидании, когда судья даст ему слово, Мади нетерпеливо заерзал на стуле.

– Миссис Карвер, – сей же миг проговорил он, едва разрешение было даровано, – в марте месяце шестьдесят четвертого года ваш покойный супруг Кросби Уэллс напал на золотую жилу в долине Данстана, верно?

Вопрос явно удивил миссис Карвер, но, замявшись лишь на краткое мгновение, она подтвердила:

– Да, верно.

– Но мистер Уэллс не депонировал добытое богатство в банке, так?

– Да, так, – снова кивнула миссис Карвер.

– Вместо того он нанял частный эскорт, чтобы доставить золото из Данстана домой, в Данидин, где груз приняли вы, его жена.

По лицу миссис Карвер скользнула тень тревоги.

– Да, – осторожно промолвила она.

– Будьте добры, опишите, как драгоценный металл был упакован и затем переправлен с прииска?

Лидия замялась, но последовательность вопросов явно застала ее врасплох, и придумать себе алиби она не успела.

– Золото поместили в офисный сейф, – наконец выговорила она. – Сейф погрузили в повозку, и вооруженный отряд сопроводил ее до Данидина. В Данидине я забрала сейф, заплатила эскорту и тотчас же написала мистеру Уэллсу, что груз благополучно доставлен. Тогда он прислал ключ.

– А «золотой эскорт» нанимали вы или мистер Уэллс?

– Мистер Уэллс всем распоряжался сам, – отвечала миссис Карвер. – Очень надежные люди. Вообще никаких хлопот с ними не было. Частная компания, «Грейсвуд и сыновья», или что-то в этом роде.

– «Грейсвуд и Спирз», – поправил Мади. – С тех пор компания переехала в Каньер.