– Я не помолвлена, – покачала головой Анна.

– Так вы, значит, к кому-то приехали! Ваш отец или другой какой-нибудь родственник уже здесь и послал за вами…

Анна покачала головой:

– Я приехала, чтобы все начать сначала.

– Ну что ж, тогда вы совершенно правильно выбрали место, – похвалила миссис Уэллс. – В этой стране все начинают с чистого листа – другого способа просто нет! Так вы совсем одна?

– Совсем одна, да.

– Какая вы храбрая, мисс Уэдерелл, – чудо какая храбрая! Мне отрадно узнать, что на корабле у вас в женском обществе недостатка не было, но теперь расскажите мне сей же миг, где вы рассчитываете остановиться здесь, в Данидине. В городе полным-полно гостиниц с весьма сомнительной репутацией. Такая хорошенькая девушка, как вы, крайне нуждается в добром совете из надежного источника.

– Спасибо вам, вы так заботливы, – поблагодарила Анна. – Я собиралась остановиться у миссис Пеннистон: туда-то я и направляюсь.

– У миссис Пеннистон! – ужаснулась дама.

– Мне ее рекомендовали, – нахмурилась Анна. – А вы, значит, не рекомендуете?

– Увы, нет, никак не могу, – посетовала миссис Уэллс. – Если бы вы только назвали любые другие меблированные комнаты в этом городе, но – только не у миссис Пеннистон! Это очень дурная женщина, мисс Уэдерелл. Очень дурная. От таких, как она, вам лучше держаться подальше.

– О, – смущенно пролепетала Анна.

– А расскажите мне, зачем вы приехали в Данидин, – попросила миссис Уэллс с подкупающей теплотою в голосе.

– Да из-за золотой лихорадки, – объяснила Анна. – Все говорят, тут, в палаточных лагерях, золота больше, чем в земле. Я подумала, а поработаю-ка на приисках.

– Вы собираетесь подыскать себе постоянное занятие – может быть, официанткой в баре?

– Я умею работать за стойкой, – заверила Анна. – И в гостинице работала. У меня в руках все спорится; кроме того, я девушка честная.

– А рекомендации у вас есть?

– Есть, мэм, и превосходные. Из гостиницы «Империя» на Юнион-стрит в Сиднее.

– Великолепно, – похвалила миссис Уэллс. Она оглядела Анну с ног до головы, улыбаясь про себя.

– Если вы не одобряете меблированные комнаты у миссис Пеннистон… – начала было Анна, но миссис Уэллс тут же ее перебила.

– О! – воскликнула она. – Я придумала отличный выход, как решить и вашу проблему, и мою – обе! Меня только что осенило! Моя мисс Маккей заранее оплатила недельный пансион, а сама не приехала и, значит, комнату не займет. Так пусть эта комната достанется вам. Поживите у меня: вы будете моей мисс Маккей до тех пор, пока мы не найдем вам работу и не поставим вас на ноги.

– Вы очень добры, миссис Уэллс, – промолвила Анна, отпрянув назад, – но я никак не могу принять такой щедрый подарок… я не могу злоупотреблять вашим великодушием.

– Ах, да полно вам! – запротестовала миссис Уэллс, подхватывая Анну под локоть. – Когда мы с вами станем подругами не разлей вода, мисс Уэдерелл, мы вспомним этот день и скажем, что нас свел вместе не иначе как счастливый случай. Я всем сердцем верю в счастливые случайности – и много во что еще. Но что это я разболталась, не унять? Вы же, наверное, с голоду умираете и просто мечтаете о горячей ванне. Пойдемте со мной. Я о вас позабочусь как дóлжно, а как только вы отдохнете, подыщу вам какую-нибудь подходящую работу.

– Я попрошайничать не привыкла, – засмущалась Анна. – Не стану я попрошайничать.

– Так вы ни о чем и не просили, – возразила Лидия Уэллс. – Что вы за милое дитя… эй, носильщик!

Подбежал курносый мальчишка.

– Позаботьтесь, чтобы багаж мисс Уэдерелл доставили по адресу: Камберленд-стрит, тридцать пять, – приказала миссис Уэллс.

Курносый мальчишка широко ухмыльнулся, обернулся к Анне, смерил ее взглядом и с карикатурной учтивостью дернул себя за вихор. Лидия Уэллс эту дерзость никак не откомментировала, но строго воззрилась на нахала, вручая ему шестипенсовик из кошелька. А затем обняла Анну за плечи и, улыбаясь, увела ее с собой.

Глава, в которой обвиняемый пускается в философствования; мистер Мади одерживает верх; Лодербек произносит речь, а Карверов уличают во лжи.

Дневная сессия суда началась ровно в час.

– Мистер Стейнз, – произнес судья после того, как юноша принес присягу. – Против вас выдвинуты три обвинения: во-первых, фальсификация ежеквартального отчета за январь тысяча восемьсот шестьдесят шестого года. Вы признаете себя виновным?

– Признаю, сэр.

– Во-вторых, присвоение золота, на законном основании депонированного вашим наемным рабочим мистером Джоном Лун Цю как прибыль с золотого рудника «Аврора» и с тех пор обнаруженного в жилище, принадлежавшем покойному мистеру Кросби Уэллсу из долины Арахуры. Вы признаете себя виновным?

– Признаю, сэр.

– И наконец, невыполнение обязанностей по отношению к участкам и рудникам, требующим ежедневного поддержания и обеспечения, в период вашего отсутствия, продлившегося свыше восьми недель. Вы признаете себя виновным?

– Признаю, сэр.

– Виновен по всем статьям, – подвел итог судья, откидываясь назад. – Хорошо же. Вы можете ненадолго присесть, мистер Стейнз. В качестве защитника обвиняемого снова выступит мистер Уолтер Мади, и мистер Лоренс Брохэм – в качестве адвоката истца, при содействии мистера Роджера Хэррингтона и мистера Джона Другана, представителя магистратского суда. Мистер Брохэм, вам слово.

Как и прежде, речь Брохэма преследовала целью дискредитировать подсудимого и, как и прежде, затянулась до бесконечности. Он перечислил постатейно все неприятности и беды, порожденные отсутствием Стейнза, в частности представив вдову Уэллса трагической фигурой, напрасно обнадеженной обещанием нежданного наследства, которое она ошибочно (хотя и резонно) полагала частью имущества своего покойного супруга. Он порассуждал о том, как развращает душу богатство, и назвал подлог и хищение «преступлениями, совершаемыми хладнокровно и расчетливо». Речь Мади, когда настала его очередь, сводилась к тому, что Стейнз сознает, сколько беспокойства причинил своим продолжительным отсутствием, и готов оплатить все убытки и долги, возникшие по его вине.

– Мистер Брохэм, – произнес судья Кемп, когда тот закончил, – свидетель – ваш.

Брохэм поднялся.

– Мистер Стейнз! – Адвокат картинно взмахнул листком бумаги, словно потрясая ордером на арест, и заявил: – Вот тут у меня документ, предоставленный фирмой «Нильссен и К°, комиссионная торговля», с описью имущества покойного мистера Кросби Уэллса. Имущество, согласно отчету мистера Нильссена, включает в себя большое количество самородного золота, с тех пор оцененного банком в четыре тысячи девяносто шесть фунтов. Что вы можете мне сказать об этом кладе?