Они встали друг против друга, обменялись оценивающими взглядами. Оба были высокими, поджарыми, широкоплечими, без капли жира, с узкими мускулистыми бедрами, разве что комиссар имел более развитую мускулатуру, а индиец был смуглее. Однако и тот и другой одинаково производили впечатление скрытой силы и уверенности в себе. Предсказать поединок зрителям со стороны, не знающим возможностей обоих, было непросто.

Дханпатрай начал первым. Он владел редкой разновидностью индийской борьбы – айодхья, основанной на гибкости, быстроте, точности и плавности движений, к тому же он знал другие системы воинских искусств и умел работать на сверхскорости, то есть свободно переходить на «рефлекторное мышление» и увеличивать скорость сокращения мышц.

Он стоял в десяти шагах от Ромашина и вдруг оказался рядом и нанес серию уколов-ударов с финальным энергетическим «выдохом» в область сердца противника, способным пробить грудную клетку или бесконтактно порвать сердечную сумку. Однако Ромашин, владевший русбоем, увел корпус закручиванием торса и ответил двойным ударом локоть-колено, называемым в русбое «остынь».

Дханпатрай блокировал локоть, но от колена не ушел и вынужден был уйти влево, защищая правой рукой печень, а левой – пах. Снова, не останавливаясь ни на мгновение, начал атаку: шаг вправо – удар пяткой с поворотом корпуса – подскок – удар правой рукой косо вниз – поворот корпуса – удар растопыренными пальцами левой руки в шею и тут же левой ногой вперед.

Вся серия не достигла цели, Ромашин присел и нырнул вперед под руки-ногу противника, ударил обеими ногами в голени, чтобы тот подпрыгнул, и в тот же момент достал Десаи затылком в область копчика. Прием был известен под названием «хрящ», выполнить его могли только мастера, имеющие высший титул в русбое – «сокол соколов».

Индиец упал навзничь, от боли на мгновение потеряв сознание, и Ромашин мог легко добить противника, грозившего взорвать себя вместе с несколькими миллионами жителей Калькутты, однако не сделал этого. Дождался, пока Десаи придет в себя, сказал вежливо, без улыбки, без тени превосходства в голосе:

– Может быть, довольно, Дхан?

«Он выдал команду в диапазоне пси, – предупредил комиссара аналитик группы контроля. – Частота одиннадцать тридцать шесть, мощность ноль три келлена. Возможно, это команда инициации слинга».

«Где слинг?»

«На высоте шести километров и удаляется отсюда со скоростью две тысячи километров в час».

«Если он до сих пор не взорвался, значит, либо контейнер не пропустил команду, либо Дхан блефует. Но чего-то я здесь не понимаю. Цель «хирургов», по словам Белого и Полуянова, – уничтожение Ствола. Почему же они не воспользовались слингом раньше?»

«Вероятно, по каким-то причинам применять слинг нельзя. Или же они ждали своего часа. Может быть, слинг хотели установить в Стволе позже».

«Мне связь со Златковым. Пусть наши люди дадут ему транш».

Связь с ученым появилась буквально через десяток секунд. Телохранители Атанаса, получив приказ, действовали незамедлительно.

«Игнат? Что случилось?»

«Мы захватили еще одного резидента, о котором не знали ни вы, ни кто-либо иной из «санитаров». Он хотел инициировать слинг…»

«Откуда у него слинг?»

«Не суть важно. Вопрос в другом: почему «санитары», владея слингом, не привели его в действие? Это же самый простой способ уничтожения Ствола».

«Слинг по сути – компактификатор измерений, он как бы сворачивает континуум, превращает все объекты в «одномерные струны». Если его включить в Стволе, волна компактификации покатится по работающим мембранам вниз, в другие Ветви. То есть произойдет спонтанная свертка всех узлов Ствола, между которыми протянута „струна хронополя“».

«Иными словами, будут уничтожены все, кто находится в Стволе, независимо от принадлежности к той или иной группировке. В том числе и сами „хирурги“».

«О „хирургах“ ничего сказать не могу, они могут вообще быть вне поля действия Ствола, но, очевидно, взрыв слинга что-то такое важное может уничтожить, что-то очень нужное „хирургам“».

«Спасибо, Атанас. Выздоравливайте».

«А кого вы захватили?» – успел спросить Златков, но Ромашин уже отключил канал. Произнес вслух, с сожалением разведя руками:

– Вы проиграли, Дхан. Мне очень жаль, но… – договорить он не успел, Десаи внезапно прыгнул к нему выгибом вперед и, почти достав комиссара, метнул тонкий, как жало, миниатюрный пальчиковый кинжал, известный под названием «коготь дракона». Такой кинжал обычно крепится под сгибом среднего пальца.

Увернуться Ромашин не смог, хотя и отклонился на пол-локтя. Кинжал вонзился ему не в глаз, а в щеку, пробив ее, десну и язык. В принципе ничего особенного не произошло бы, Игнат умел нейтрализовать боль и снимать шок, но кинжал был отравлен! Единственное, что успел сделать комиссар, – усилием воли установить гематобарьер, чтобы блокировать подачу крови в голову и к пораженному месту, а также нейробарьер, чтобы отсечь передачу парализующего сигнала по нервным волокнам. Поэтому начавшийся паралич развития не получил. Но для спасения жизни этого было мало, а времени на спасение у него оставалось от силы три минуты – до просачивания яда сквозь барьеры.

Снайпер Саковца, следящий за боем с расстояния в сто метров, выстрелил из аннигилятора практически одновременно с выпадом индийца и лучом аккуратно отрезал ему кисть руки, однако помешать не смог. Зато разгадал второе движение резидента «хирургов» – бросок кинжала левой рукой – и тут же не задумываясь отхватил и эту руку еще до завершения броска. Второй кинжал в упавшего комиссара не попал. А затем в действие вступили законы и инструкции системы охраны жизни. Опытные телохранители, догадавшись, в чем дело, развернули «стрелу спасения»: одна тройка подхватила тело комиссара, вторая – тело Дханпатрая Десаи, третья подогнала галеон с переносной кабиной метро, отправила умирающих в клинику Управления, предупредила врачей и медцентр о характере поражения обоих пациентов, четвертая во время всего действия подстраховывала остальных от возможного повторного нападения и держала связь с поднятыми по тревоге силами оперативной бригады.

Через две минуты тела Ромашина и Десаи лежали на столах реанимационного бокса в клинике УАСС, и Гиппократ, инк медцентра, приступил к первичному тестированию и анализу состояния пациентов. Еще через полминуты в боксе появились доставленные в шторм-порядке врачи. Борьба за жизнь людей началась…

Однако к этому времени Дханпатрай Десаи был стопроцентно мертв. Программа самоликвидации, внушенная «хронохирургами» на уровне подсознания, после его отчаянной атаки наконец-то сработала и освободила несчастного от мук.

* * *

– Мы пойдем с вами, – заявил мрачный Саковец, стоя у круглой дыры входа в Ствол, через которую сутки назад ушла группа разведчиков во главе с Полуяновым.

– Я пойду один, – сквозь зубы процедил Белый. – Ваша задача – обеспечить охрану комиссара в клинике. Если бы с этим вашим йогом дрался я, он остался бы жив.