я предпочёл месть и разрушение. Когда я был нужен своим друзьям, когда моё место было среди семьи, мы с Венедиктом и Легатом сворачивали бошки аристократам. Я пил самые забористые галлюциногены, которые мне могла предоставить Критская фармакология, жидкие наркотики на пополам с алкоголем, отличная смесь, ЕХОУ. На удивление, мой кибернетический организм, или вернее сказать, не такой уж теперь и кибернетический, прекрасно реагировал на вещества. В какой-то момент мне даже стало казаться, что Гера и Дита ещё живы и они рядом со мной, болтают, навещают. Нам было весело, только бы ещё Ло и Клео сюда. Ну, да ничего, они сейчас заняты, я их навещу завтра.

В один из таких дней после продолжительного сексмарафона с галлюцинацией Диты и привычных неудачных домогательств со стороны Геры, которые теперь уде казались мне привычными и смешными, мои мёртвые друзья заговорили со мной.

— Пол, мы ведь не живые, ты же понимаешь это? Мы всего лишь галлюцинации, вызванные твоим подсознанием потому, что ты не можешь справиться со своей травмой от потери близких и комплексом вины.

— Гера, ну не начинай, мне только самокопательных разговоров с собственными глюками не хватает.

— Он прав. Тебе пора справиться со своей болью и продолжить жить дальше, — поддакнула ему Дита.

— Ну вас к демонам, я лучше посплю. А потом мы снова увидимся, — я дал несколько щелбанов по бутылке слегка загустевшей от дополнительных примесей жидкости, — Я знаю, как вас вызвать.

— Нет, нет, нет, Пол, проснись, — Гера взял меня за грудки и приподнял. А потом дал пощёчину.

— Проснись, Пол, — ещё раз пощёчина, — Проснись, Пол, у нас беда, проснись.

Гера щедро лупил моё лицо крепкими пощёчинами, выбивая из меня наркотические и алкогольные пары, заставляя глаза сфокусироваться, а мозг включиться.

— Да проснись же ты, пьяное чудовище! — в какой-то момент я увидел, что меня трясёт и лупцует пощёчинами Нэнси.

Тягать мою тушку молодой девице хоть и тренированной, не самое лёгкое дело, поэтому от усердия она даже вспотела, а непокорные рыжие кудри так и лезли ей в лицо. Руки у неё были заняты мной, поэтому она пыталась сдуть волосы с лица ртом, это забавно выглядело, я даже усмехнулся, когда ненадолго пришёл в себя. В следующий раз меня вырвал из небытие холодный душ. Нэнси допёрла меня до ванны, сунула туда, не раздевая, и теперь, видимо, пыталась утопить.

— Пол, алкоголик, извращенец, да приди же ты в себя!

Очередная оплеуха принесла на этот раз с собой боль в мозгу, похоже, наркотическая анестезия стала отпускать.

— Ты совсем мозги пропил?! Твою кровь скоро можно будет продавать как новый наркотик. Как ты ещё жив вообще?

— Нэнси. Бей меня левой рукой.

— Зачем?

— От твоих пощёчин у меня одна щека опухнет, а другая нет. Будет выглядеть не симметрично.

— Идиот.

Рыжая ударила меня в живот, от этого меня вырвало. На секунду я подумал, что я проблевался на несколько десятков тысяч драхм.

— Поднимайся, беда случилась.

— Нэнси, мне на все беды наплевать, даже если сейчас Крит засосёт в чёрную дыру — мне пофиг. Вон ту бутылочку не подашь?

Нэнси взяла упомянутую бутылочку, которые во множестве были расставлены чуть ли не по всему дворцу, чтобы не искать, и вылила содержимое в раковину. При этом выражение лица у неё было крайне садистское.

— Ах ты ж ***! — выругался я вылезая из ванной.

— Хватит пить! Ты уже вторую неделю жёстко синячишь, как печень ещё не отвалилась.

Пошатываясь, я побрёл по комнатам в поисках веществ. За мной по пятам следовала Нэнси.

— Пол, Клео улетела.

— Далеко?

— Из системы. С Лапуты экстренно эвакуировали всех пациентов, потом корабль совершил варп-прыжок в неизвестном направлении.

— Она давно это хотела сделать.

— Ты не опечален?

— Опечален я уже давно. А Клео, она ещё до всего этого бардака предлагала смыться и была права. Если бы только я её тогда послушал, то послал бы весь этот Крит с его богами, дуэлями, аристократией, нумерами и изгоями в варп поглубже, и свалил бы отсюда.

— Она велела передать тебе письмо. — Нэнси протянула конверт.

— Выбрось.

— Тебе не интересно, что внутри?

— Это не имеет значения, — я нашёл, наконец, долгожданную бутылочку с ядрёной смесью веществ, которая нормального человека убьёт предварительно доставив удовольствие, а меня просто выключит не неопределённый срок и покажет мультик о том, как раньше всё было хорошо, — ничто больше не имеет значения.

Я уже собирался присосаться к желанному сосуду, но Нэнси выбила его прямо из моих губ, чуть не сломав мне зуб.

— Я тебе ещё не сказал, чтобы ты проваливала отсюда?

Она сильно толкнула меня в грудь. Не понимая особых причин сопротивляться падению, я рухнул на мягкий ковёр. Ковры здесь постелили по велению Диты, она любила ходить босиком и чувствовать как волосья щекочат пятки. Мне они тоже нравились, а последние дни вообще были незаменимы, так как не знал где усну.

Смотря на Нэнси, сверху вниз, я увидел, как она сначала сняла куртку потом, майку, под которой у неё ничего не было.

— Что ты делаешь? — спросил я.

— Помогаю тебе поставить мозги на место, — сказала она, опускаясь вниз ко мне и целуя в губы, — Так, чисто по дружески, это ещё ничего не значит.

Вот, зря она последнюю фразу сказала. Уверенности у неё сразу поубавилось. Начала она хорошо, красиво, а продолжила хреново. Неуклюжие поцелуи, грубые попытки раздеть меня. Когда разделась она, то сразу стало видно, что она неуверенно себя чувствует. Во всём чувствовалось отсутствие опыта.

«Ай. Ой. Блин, больно ***.» — терпел я, прикусив нижнюю губу, и стараясь не ржать. Всё же человек старается. — «Да что ты, блин, себе мужика не нашла, который тебя всему научит?!»

Минут пять я ей позволял себя пытать, молясь системной матрице, чтобы она мне кое-что не оторвала.

«Нет. Стоп, так дело не пойдёт. Она насилует и себя и меня.»

— Давай-ка я тебе покажу как это делается, — шепнул я Нэнси на ухо, подминая её под себя, и беря дело в свои руки.

С этого момента дело пошло веселее. Мои нежные руки бродили по её бледному телу, стимулируя эрогенные зоны. У неё давно никого не было, поэтому её тело изголодалось по ласкам. Как оказалось, мастерство действительно не пропьёшь. Чем бы я сейчас не был, я всё равно оставался сексботом, а уже потом невиданной хренью с человеческой душою внутри. К моему удивлению, она оказалась права. Моё горе никуда не ушло, но появилась воля к жизни. Ей удалось отвлечь меня от тоски. И