– Начинай, – поторопил его Кольберг.

– Утром десятого июня одна тысяча девятьсот пятьдесят первого года – другими словами, более шестнадцати лет назад – один человек, искавший потерявшегося кота, обнаружил в кустах на Стадсхагсвеген в Кунгсхольмене труп женщины. Она была голая, лежала на животе с вытянутыми вдоль туловища руками. Вскрытие показало, что ее задушили приблизительно пять дней назад. Тело хорошо сохранилось: вероятно, находилось в морозильнике. Характер преступления был однозначно ясен: убийство на сексуальной почве. Однако из-за того, что прошло много времени, при вскрытии не удалось установить со всей определенностью, была ли она изнасилована.

– Что, как правило, предшествует убийству на сексуальной почве.

– Да. С другой стороны, результаты осмотра места происшествия указывали на то, что труп мог пролежать там максимум двенадцать часов. Потом это подтвердил свидетель, который накануне вечером проходил мимо этого места и не мог не заметить трупа, если бы он там находился. Затем нашли нитки и обрывки материи, говорившие о том, что труп перевозили завернутым в серое одеяло. Стало ясно, что убийство произошло в другом месте, а в кусты его подбросили позже. Причем не потрудившись прикрыть тело мхом или ветками. В общем-то, это все… Хотя нет, есть еще две особенности. Перед смертью она в течение многих часов ничего не ела. Никаких следов убийцы, как то: отпечатки пальцев и тому подобное, – не обнаружено. – Мартин Бек перевернул страницу и просмотрел машинописный текст. – Убитую женщину опознали еще в первый день. Это была Тереса Камарайо, двадцати шести лет, родом из Португалии. Она приехала в Швецию в тысяча девятьсот сорок пятом году и в том же году вышла замуж за своего земляка Энрике Камарайо. Он был на два года старше ее и служил радистом в торговом флоте; сойдя на берег, он стал радиотехником. Тереса Камарайо была родом из Лиссабона и, по данным португальской полиции, из зажиточной семьи, пользовавшейся славой ревностных католиков. Верхний слой среднего класса. Она приехала сюда на учебу, которую решила ненадолго отложить из-за войны. Однако учиться не стала, а вместо этого вышла замуж за Энрике Камарайо, с которым здесь и познакомилась. Детей у них не было. Материально обеспечены были неплохо. Жили на Торсгатан.

– Кто ее опознал?

– Полиция. Вернее, полиция нравов. Она была известна им уже два года. В сорок девятом году, пятнадцатого мая – обстоятельства были таковы, что дату можно установить точно, – в жизни Тересы произошла резкая перемена. Она убежала из дому – так здесь написано – и с тех пор обитала в преступном мире. Короче говоря, она стала шлюхой. Превратилась в нимфоманку и на протяжении двух лет перебывала с сотнями мужчин.

– Да, припоминаю, – сказал Кольберг.

– Теперь мы приближаемся к сути дела. В течение трех дней полиции удалось найти трех свидетелей, которые девятого июня в половине двенадцатого вечера видели автомобиль, стоявший на Кунгсхольмсгатан в начале той тропинки, где обнаружили труп. Два свидетеля проезжали там на машине, один проходил мимо. Те, что проезжали, видели мужчину, стоявшего возле автомобиля. Рядом с ним на земле лежал какой-то предмет размером с человека, завернутый во что-то, похожее на серое одеяло. Третий свидетель проходил через несколько минут и видел только автомобиль. Описание мужчины было расплывчатым. Шел дождь, было темно, и с уверенностью сказать можно было лишь то, что он довольно высокий. При дальнейшем выяснении того, что следует понимать под словами «довольно высокий», показания колебались от метра семидесяти пяти до метра восьмидесяти трех, а рост девяноста процентов мужского населения страны колеблется именно в этих пределах. Однако…

– Однако?

– Однако что касается автомобиля, показания всех свидетелей совпали. Каждый из них утверждал, что это был автомобиль французского производства марки «рено» модели 4CV, которую начали выпускать в тысяча девятьсот сорок седьмом году, а потом ежегодно она выпускалась с незначительными изменениями.

– «Рено 4CV», – сказал Кольберг. – Порше нарисовал эту модель, когда французы держали его в тюрьме как военного преступника. Закрыли его в заводской проходной. Он сидел и рисовал. Потом его, естественно, выпустили, а французы заработали миллионы на этом автомобиле.

– У тебя просто поразительные знания в самых различных областях, – сухо сказал Мартин Бек. – Возможно, теперь тебе удастся объяснить мне, какая существует связь между делом Тересы и убийством Стенстрёма в автобусе четыре недели назад.

– Погоди, – сказал Кольберг. – А что было дальше?

– Дальше было следующее. Стокгольмская полиция проводила расследование с невиданным для нашей страны размахом. Протоколы выросли до гигантских размеров. Сам можешь посмотреть. Были опрошены сотни людей, знавших Тересу Камарайо и поддерживавших с ней контакты, однако так и не удалось установить того, кто видел ее последним. Все следы обрывались ровно за неделю до того, как нашли труп. Она провела ночь с одним мужчиной в отеле на Нюбругатан и рассталась с ним в полдень у винного погребка на Местер-Самуэльсгатан. Точка. Потом разыскали все автомобили марки «Рено 4CV». Сначала в Стокгольме, так как свидетели утверждали, что на номерном знаке была буква «А». Потом проверили все подобные автомобили по всей стране, думая, что номерные знаки могли быть фальшивыми. Это заняло почти целый год. В результате было установлено, что ни один из этих автомобилей не мог стоять на Стадсхагсвеген в половине двенадцатого вечера девятого июня тысяча девятьсот пятьдесят первого года.

– Ну и что же потом?

– Стало ясно, что расследование зашло в тупик. Было установлено все, что только можно было установить, за исключением одного: кто убил Тересу Камарайо. Последние попытки расследовать дело Тересы датируются пятьдесят вторым годом, когда датская, норвежская и финская полиция сообщила, что тот злосчастный автомобиль не зарегистрирован в странах Скандинавии. Одновременно шведская таможенная служба проинформировала, что он также не мог прибыть из других стран. Если помнишь, в те времена было не так много машин, и пересечение границы требовало соблюдения массы формальностей.

– Помню. А что известно о свидетелях?

– Свидетели, которые проезжали в автомобиле, работали вместе. Один из них был мастером в автомастерской, другой – автомехаником. Третий свидетель тоже хорошо разбирался в машинах, потому что был… Ну-ка, угадай, кем он был.

– Директором завода «Рено».

– Нет. Патрульным полицейским. Специалистом по дорожному движению. Его фамилия была Карлберг. Он уже умер. Однако и здесь ничего не упустили. Тогда уже понемногу начали интересоваться психологией свидетелей. И всех троих сразу же подвергли целому набору тестов. Каждый из них должен был опознать силуэты автомобилей различных марок, которые показывали с помощью эпидиаскопа[175]. Все трое различили все современные автомобили, а мастеру удалось справиться даже с такими древними моделями, как «испано-сюиза»