— Три-четыре секунды.

Прохор присвистнул.

— Я думал — полчаса барахтался в огне и во льду. Дайте водички.

Саблин-2 оглядел гараж, нашёл в углу столик с напитками и едой, которым пользовались техники, принёс кружку с водой.

Вода показалась бальзамом.

Прохор посидел, настраиваясь, слабо улыбнулся Усте, по-прежнему не сводящей с него тревожных умоляющих глаз. Захотелось умчаться с ней отсюда как можно дальше. Он даже удивился желанию, подумав о женщине как о спутнице, не деля её «надвое» — на Устинью и Юстину.

Но как оказалось, его странная мечта имела под собой иную причину, далеко не романтическую, — сработала интуиция, отвечающая за личную безопасность.

Не успел он сосредоточиться на алгоритме числоперехода, как сквозь стены гостиной просочился приближающийся гул, задребезжали оконные стёкла.

— «Вертушка»? — поднял голову Волков, прислушиваясь.

Ноздри Фуркада шевельнулись, словно он принюхивался, в глазах появился гневно-хищный блеск.

— Ах, шакалы! Это я виноват — увлёкся!

— В чём дело? — напрягся Данимир, уже понимая, что происходит.

— Сам же вас предупреждал: агентура Админов сидит везде, в том числе и в военных структурах. Не получив доклада вовремя от мэра, его куратор или запасной оператор послал вертолёт к даче. Боюсь, этим дело не… — Фуркад не договорил.

Недалеко ахнул взрыв, стены и пол помещения задрожали, зазвенели окна.

— Майор, за мной! — метнулся к двери Данияр.

За ним бросились все мужчины, кроме Талгата. Данияр задержался на пороге, нашёл взглядом жену:

— Будь здесь с Устей!

Она кивнула, прижав кулачки к щекам.

— Надо уходить! — выговорил Фуркад, сжимая и разжимая кулаки. — Если зомберы получили сигнал о провале операции, церемониться с нами они не станут. Их цель — уничтожить все следы!

— У нас больше не будет шанса, — мотнул головой Прохор. — Если меркабу уничтожат…

— Спасаться надо самим, меркаба — дело наживное.

— Ребята отобьются… я пойду дальше… не получится — тогда и отступим.

— Будет поздно.

— Я рискну.

Устя бросилась к Прохору.

— Я с тобой! Вдвоём мы пробьёмся, я знаю!

Снаружи донёсся свист, посыпались выстрелы, прогремел взрыв. Дом вздрогнул, зашатались стены, в окнах вылетели стёкла.

Прохор привстал, бледнея, подхватил Устю, посмотрел на ДД-Фуркада, кусающего губы, не знавшего, какое принять решение.

— Помогите… я попробую… с ней.

— Хорошо, — обрёл твёрдость духа Дмитрий Дмитриевич, контролируя личность Фуркада, — мы подождём. Был бы у меня ЗРК…

Устя втиснулась в кресло рядом с Прохором.

— Что мне делать?

— Ничего… подожди… вас же двое. — Прохор собрался с мыслями, переставая обращать внимание на всё, что происходило на территории дачи. — Устя должна остаться, скажи ей. Ты пойдёшь со мной… во мне… я сейчас пересажу тебя.

— Поняла.

Устя замерла, беседуя, очевидно, сама с собой, точнее, с гостьей Юстиной, торопливо заговорила в духе Юстины:

— Она не соглашается, хочет идти с нами…

— Нет!

— Я её понимаю, там её Прохор! Она уверена, что спасти его мы сможем только вместе.

— Ещё неизвестно, кого придётся спасать.

Дом содрогнулся в очередной раз, послышались треск и грохот ломающихся стен и падающей крыши.

Валерия испуганно вскрикнула.

Фуркад оскалился.

— Нас сейчас взорвут к чёртям собачьим, это военный вертолёт, у него ракеты! Бежим!

Прохор, прижимая к себе чужую женщину (и одновременно такую свою!), вдруг ощутил ледяное спокойствие, недоступное ему ранее.

— Минуту…

Поле видения-чувствования раздвинуло границы, он стал не только чувствовать движение винтокрылой машины, но и каким-то образом видеть её сквозь стены. Меркаба за спиной заскрипела.

Он увидел выпущенную вертолётом ракету. Однако на мгновение успел опередить взрыв.

Формопреобразующий импульс поразил две цели сразу — ракету и вертолёт.

Ракета взорвалась, не долетев до коттеджа каких-нибудь двух десятков метров.

Вертолёт, превратившись в нечто угловатое, с четырьмя крыльями и двумя носами: кабина машины разделилась на две — по числу пилотов, — пошёл боком. Очевидно, пилоты, ошеломлённые снизошедшим на них «откровением», отвлеклись от управления, и это стоило им потери контроля над машиной. Низколетящий вертолёт задел вершину сосны сначала задним винтом, потом передним и рухнул на лес в сотне метров от дачи мэра. В небо взвился столб дыма и пламени. В сотрясшемся, наполовину разрушенном коттедже посыпались все стёкла.

В гараж снаружи прилетели крики, грохот, треск, порыв холодного ветра внёс в комнату вихрь снега.

— Фетва акбар! — крякнул Фуркад, перешёл на латинский: — Est modus in rebus! Ты его сбил!

— Иначе… он бы… нас… — выговорил побледневший как полотно Прохор.

— Всё правильно, это война, и мы на переднем крае. — Бородач глянул на мигающую, поскрипывающую меркабу. — Боюсь, она не выдержит.

— Мы уже уходим.

— Лучше бы вы остались.

Прохор, чуя энергопоток, соединявший его с многогранной конструкцией, одним мысленно-волевым усилием «вытащил» из головы Усти «души» обеих женщин, ощутил их щекотное присутствие в своей пси-сфере.

Женщина рядом с ним обмякла, теряя сознание.

«Держитесь за меня!»

«Мы здесь!» — отозвалась Юстина.

«Поехали!» — Прохор вонзил скальпель мыслеволи в нерв «движения-без-движения», и небывалая тьма распахнулась перед ним…

Когда в гараж ворвались оба Саблина, они увидели сидящего на корточках Фуркада, обнявшихся в кресле Прохора и Устю без признаков жизни и Валерию, торопливо обтиравшую их лица влажной салфеткой.

— Ушли?! — выдохнул Данияр.

Фуркад посмотрел на него снизу вверх.

— Минуту назад. Потери есть?

— Наши все целы, у капитана Чертышного двое убитых и раненые. Что будем делать? Уходить надо!

Словно дождавшись его слов, меркаба за спинкой кресла вспыхнула в последний раз и погасла, многогранники внутри неё перестали вращаться, посыпались к основанию самого большого, внешнего, ажурного тетраэдра.

Мужчины, замерев, смотрели на устройство, соединившее числомиры через «души» Прохоров и их подруг.

— Амба! — сказал Данимир-Павел.

— Надо… уходить… — почти неслышно сказал Данияр.