Верного солдата фюрера никто и никогда не привлекал к суду. После скорого освобождения «мой» Венк служил в коммерческой фирме на высоких и прекрасно оплачиваемых должностях.

Германия быстро воспряла отчасти за счет выпущенных на свободу и избежавших возмездия нацистов, военных, промышленников, аграриев, использовавших рабский труд, ученых и врачей, как проводивших эксперименты на людях, так и оказывавших лечебную помощь солдатам, в том числе и войск СС, прикрываясь клятвой Гиппократа. Врачи возвращали их в строй, а эсэсовцы и солдаты айнзацгрупп продолжали убивать ни в чем не повинных детей, женщин и стариков. У нас об этом предпочитают молчать, а на Западе — и подавно. Но Эренбург молчать не желал. Его не мог обмануть процесс так называемой денацификации.

Наиболее одиозных выродков покарали. Среди них, например, СС-штурмбаннфюрера Дитера Вислицени, которого по приговору суда повесили. Он был известен как ярый нацист, уничтожавший евреев и палачествовавший в Венгрии и Чехословакии. Зато вполне благопристойному внешне генерал-фельдмаршалу Эриху фон Манштейну союзнический суд определил наказание в 18 лет лишения свободы. Вскоре срок сократили да 12 лет, а в 1952 году вообще отпустили «по состоянию здоровья». Между тем этот «больной» прожил долгую и счастливую жизнь и отправился на тот свет в возрасте 86 лет. Не советский трибунал определил Манштейну почти два десятка лет заключения, не советский трибунал скосил первый срок — до умеренного — 12-летнего и не советский трибунал выпустил. А ведь Манштейн разрушил Севастополь, пытался, не считаясь с потерями, спасти преступную 6-ю полевую армию, захватившую и разбившую вдребезги Сталинград и едва не форсировавшую водную преграду — Волгу — на пути к последней границе Европы. Манштейн отдавал антиеврейские приказы, то есть участвовал в геноциде. Запад продемонстрировал, как политика верховодит юстицией и до какой степени можно низвести справедливости

Основной признак немецкой армии

Рассказывать, какое все это производило впечатление в России или, допустим, в Израиле, излишне. Иной вопрос — обсуждение изложенных фактов. Если политика просто раздробила юстицию и показала всю ее незащищенность, то общественное мнение на Западе и Востоке просто расплющили, как кусок теста. Сталинщина использовала выверты союзнической юстиции для разжигания «холодной войны» и поддержания напряженности в Европе, а также для удержания стран народной демократии в социалистическом лагере, а страны ненародной демократии усиливали иногда и справедливую антитоталитарную агитацию, прибегая к услугам среднего звена, привлекавшихся и не привлекавшихся к суду военно-административных кадров, уплотняя за их счет собственные тылы и стараясь сохранить опытные хозяйственные структуры. Понятно, что избежавшие кары не изменили своего отношения, во многом личного, к основному противнику на Востоке. Не одного Сталина надо винить в создании атмосферы, которая привела к вспышке «холодной войны». Эренбург помнил, как знаменитый генерал пехоты Ганс фон Сект восстановил военную мощь Германии после разгрома в 1918 году. Он в то время находился в Европе. Спустя семнадцать лет легион «Кондор» помог Франсиско Франко раздавить республиканскую Испанию. Правительство демократической Веймарской республики смотрело на усилия Ганса фон Секта сквозь пальцы. А Гитлер за три-четыре года создал вполне боеспособный вермахт.

Эренбург страшился реваншистских настроений, исходивших из тех кругов, которые воспользовались причудами юстиции и реалиями политики. Он говорил реваншизму — «нет!» Так заканчивалась его оклеветанная Георгием Александровым статья «Хватит!». В каком-то смысле она носила пророческий характер. Нацизм и антисемитизм в Германии не был до конца раздавлен. Маленькие скорцени расползлись по всему миру и продолжали то, что им завещал Гитлер. На Ближнем Востоке они действовали наиболее успешно. Национализм везде поднимал голову. Остатки сталинского режима неправомерными действиями усугубляли ситуацию. Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия и Восточная Германия корчились под пятой своих коммунистических функционеров, травили и вешали оппозиционеров и в целом шли долгие годы в фарватере политики Советского Союза. И это привело к тому, что привело. Однако Эренбург имел здесь собственную позицию, и его беспокойство было вполне оправдано.

Гитлер в начале 30-х годов получил в руки вполне пригодное хотя бы для внутреннего употребления оружие. Умение восстанавливаться в кратчайшие сроки и при крайне неблагоприятных обстоятельствах — едва ли не основной признак немецкой армии. Она никогда не чувствовала себя побежденной. Милитаристский дух был свойственен ей изначально, и ничто — никакие неудачи — не ослабляло его. Генеральный штаб — это осиное гнездо горделивой и беспощадной военщины — просто невозможно было расформировать. Его офицеры, как шарики раздробленной ртути, собирались под разными вывесками и продолжали работать. Сталин предложил расстрелять весь Генеральный штаб и получил от Черчилля отпор. Разумеется, такого рода действия нельзя одобрить, но и прекратить концептуальную мощь генштабистских настроений казалось первоочередной задачей. Выверты союзнической юстиции не способствовали этому процессу. Естественно, Эренбург опасался такого традиционного развития событий, и он, влившись в созданную Сталиным «борьбу за мир», очутился в довоенном положении, когда, противодействуя Франко в Испании, он укреплял одновременно сталинский разбой внутри страны.

Что в лоб, что по лбу! При Сталине иначе и невозможно. Однако, учитывая Холокост в Европе и геноцид на оккупированной территории Советского Союза, Эренбург, как всегда, попытался выбрать из двух зол меньшее.

И в определенной мере ошибся! Германия пока не превратилась в гнездо милитаризма и реваншизма и действует в умеренных рамках, нередко не соглашаясь с крайними методами давления.

Корни беспокойства

Посмотрим, что будет дальше. Но в прошлой ситуации у Эренбурга, пожалуй, не представлялось иного выхода. Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн с 18-летним сроком за плечами, оказавшийся на свободе через пять лет, — не шутка! Да и выводок асов люфтваффе за штурвалами самолетов — не подарок к Новому году! Это были люди действия! Однако ситуация в Европе все-таки не позволила им возродить прежнюю идеологию — идеологию германского Генерального штаба — и вынудила влиться в иные рамки. Повторяю, посмотрим, что будет дальше! Пока четырехтысячный контингент бундесвера покинул границы Германии и усилил антитеррористическую операцию в Афганистане. Но противников посылки немецких солдат насчитывается немало, и среди них есть вполне приличные люди. Значит, они чего-то опасаются. Чего?

Итак, корни беспокойства залегали глубоко, и «борьба за мир» в эренбурговском сознании имела прочный исторический фундамент. Нечего из него делать подручного сталинского режима! Не стоит нам, людям XXI века, после катастроф, которые пережила Россия, с пренебрежением относиться к законному беспокойству Эренбурга, наблюдая, как гидра расизма пытается — пока пытается — поднять голову как раз в том месте, где ее гильотинировали.

Если бы сейчас сложилась подобная ситуация, когда освобожденные от полного наказания военные преступники, признанные союзническими трибуналами виновными в совершении противозаконных деяний, начали уплотнять тылы антироссийских критиков, активно способствовать возрождению различных армий, в том числе и некоторых арабских стран вроде Сирии и насеровского Египта, переваливая вину за неудачу при покорении России на какого-нибудь фюрера, открещивались бы от очевидных и бесспорных обвинений, занималась бесстыдной саморекламой и обелением собственных ужасных деяний, я думаю, что при всем желании погибели тоталитаризму и его самой страшной разновидности — сталинизму — я выбрал бы путь Эренбурга, поддержал бы его деятельность, одновременно стараясь, как и он, способствовать в каждом случае росту гуманистических тенденций в обществе. Наибольших успехов в попытке реабилитации прошлого и сглаживании острых углов добились Гудериан, Манштейн, Гальдер, Блюментрит… Я не слышал от них слов раскаяния.