пришли к решению о проведение представительной конференции американских евреев в Нью-Йорке в 1943 г. Из 502 делегатов сионисты составили внушительное большинство, однако они заранее договорились соблюдать умеренность и подчеркивать то, что объединяло все еврейские группы, а не акцентировать различия между ними. Поэтому было решено не затрагивать вопрос о еврейском государстве, а сосредоточиться на операциях по спасению европейских евреев. Это джентльменское соглашение нарушил своим внеплановым выступлением рабби Сильвер. В своей пламенной речи он заявил, что воздерживаться от выражения своих убеждений означает выказывать отсутствие политической прозорливости, смелости и веры: «Мы не сможем спасти евреев Европы, если не получим право на свободную иммиграцию в Палестину. Право на свободную иммиграцию в Палестину мы не получим, если там не будут признаны наши политические права. А политические права в Палестине мы сможем получить лишь в том случае, если будут признаны наши исторические связи с этой страной и еще раз будет подтверждено наше право на строительство в ней национального дома. Все это — звенья одной цепи. Если недостает хотя бы одного звена, рвется вся цепь»[815].

Этой речью рабби Сильвер фактически заявил о своих претензиях на руководство американским сионизмом. Его приветствовали бурей аплодисментов. Многие рыдали, а в финале конференции резолюцию Сильвера приняли 497 голосами против четырех. Но политические результаты этого выступления были довольно сомнительны, так как Американский еврейский комитет покинул ряды объединенного фронта и впоследствии пришлось приложить много усилий, чтобы восстановить единство действий.

Воинственная тактика рабби Сильвера вызвала разногласия даже в рядах самих сионистов. Сильвер не всегда находил общий язык с вашингтонским штабом Еврейского Агентства, учрежденным в мае 1943 г. под руководством Наума Гольдмана и Льюиса Липского. Постоянно возникали споры о прерогативах и разделении труда. В 1944 г. Сильвер поссорился со Стивеном Уайзом, а в конце того же года вынужден был уйти в отставку, поскольку его нетерпеливость стала причиной крупного дипломатического поражения сионизма. Сильвер был республиканцем, тогда как убежденный демократ Уайз посоветовал сионистскому движению надеяться на добрую волю Рузвельта. Сильвер был сторонником двухпартийного подхода, не доверял «тихой дипломатии» и был убежден в правильности старой поговорки: «Не верь князьям». Сильвер настоял на том, чтобы на голосование в Конгрессе США вынесли просионистскую резолюцию против воли президента и госдепартамента. Резолюция не была принята большинством голосов, и Сильверу пришлось уйти в отставку; но, поскольку многие сионисты поддерживали его, в июле 1945 г. он снова вернулся на свой пост.

Несмотря на бурную активность американских сионистов, несмотря на шум и ярость Бергсона и Хечта, особых результатов за время войны так и не удалось добиться. Рузвельт и его администрация пользовались доверием и поддержкой подавляющего большинства американских евреев. Рузвельт был народным кумиром, и многие евреи в годы его президентства получили высокие общественные должности. Однако двумя самыми насущными вопросами — Палестиной и размещением беженцев — Рузвельт почти не занимался. По сравнению с американской политикой в Палестине, как заметил один историк, британскую политику можно было назвать образцом честности и прямоты. Дэвид Ниле, помощник Рузвельта, а позднее — Трумэна, писал: «У меня серьезные сомнения в том, удалось ли бы создать Израиль, если бы Рузвельт был жив». Рузвельт был законченным политиканом. Он отлично понимал что нет смысла тратить силы на помощь евреям: ведь еврейские голоса и так были на его стороне. В то же время никак не участвовать в судьбе евреев тоже было невозможно, иначе это вызвало бы массу осложнений как внутри страны, так и за рубежом. Нельзя упрекнуть Рузвельта в плохом отношении к евреям; просто он не хотел выбиваться из сил, чтобы помочь им. Он не обладал той прозорливостью и теми моральными качествами, которые побуждали к действиям лорда Бальфура или Ллойд Джорджа. Если даже такой убежденный сионист, как Черчилль, заявлял, что для сионизма ничего нельзя сделать во время войны, то не было смысла ожидать поддержки от американского президента, который вовсе не отличался твердостью убеждений в этом вопросе.

В июне 1943 г. Рузвельт встретился с Вейцманом и предложил устроить в неопределенном будущем еврейско-арабскую конференцию — возможно, с участием его самого и Черчилля. Все это говорилось с таким видом, будто подобная конференция и в самом деле могла принести какую-то пользу. В марте 1944 г. Рузвельт уполномочил Уайза и Сильвера объявить, что американское правительство никогда не одобряло «Белую книгу». Он заявил, что в будущем справедливость восторжествует по отношению к тем, кто стремился построить еврейский национальный дом, к которому американское правительство и американский народ всегда питали глубочайшую симпатию. Однако в то же время в беседах с арабскими лидерами Рузвельт утверждал, что подобным его высказываниям не следует придавать серьезного значения. Когда сэр Джон Синглтон, член англо-американской следственной комиссии 1946-го года, получил доступ к архивам госдепартамента США, он заметил, что Великобритания — не единственная держава в мире, способная пообещать одно и то же двум различным группам людей[816].

Множество усилий было приложено к принятию на Конгрессе двухпартийной резолюции, четко выражающей поддержку сионистским целям. Эту резолюцию вынесли на обсуждение представители сионистской организации Райт и Комптон и сенаторы Вагнер и Тафт. В ней предлагалось открыть двери в Палестину и предоставить евреям все возможности для колонизации страны, «дабы еврейский народ мог в конце концов преобразовать Палестину в свободную демократическую еврейскую федерацию». Но вскоре эта инициатива повлекла за собой неприятности: против нее выступили не только арабские представители, но и антисиони-стские еврейские группировки. Кроме того, протест выразили госдепартамент и армия. Начальник штаба генерал Маршалл заявил, что не может нести ответственность за военные осложнения в мусульманском мире в случае, если эта резолюция будет принята. Государственный секретарь Корделл Халл заявил, что резолюция может сорвать переговоры с Саудовской Аравией о строительстве нефтепровода. Халл предложил президенту лично вмешаться в случае, если есть реальная опасность того, что эта резолюция будет принята[817].

Законодатели решили отложить слушания по резолюции из соображений военной безопасности. Спустя семь месяцев секретарь военного министерства сообщил сенатору Тафту, что эти соображения военной безопасности, заставившие его департамент наложить вето на резолюцию, уже не так важны, как раньше, и что теперь вопрос может свободно обсуждаться. Но президент и государственный департамент все еще были против, а попытка рабби Сильвера действовать обходным путем потерпела провал. Третья попытка провести резолюцию была предпринята в октябре 1945 г. и наконец увенчалась успехом. Но президент Трумэн, первоначально одобрявший резолюцию, затем отказался ее поддерживать: он опасался, что это повлияет на работу англо-американской следственной комиссии.

В 1944 г. сионистам удалось внести просионистские пункты в предвыборную платформу обеих ведущих партий США. Но на