«совокупность людей, объединенных общностью отечества и отстаивающих его интересы, которые одновременно являются и их собственными общими интересами»[2111]. В соответствии с такими воззрениями, решающим фактором возникновения нации является осознанное стремление людей быть единым народом и жить вместе[2112].

Основываясь на таких представлениях о нации и особенностях ее связи с государственностью в отечественной истории, можно заключить, что жизненные интересы русского и других народов могут быть надежно защищены, если Россия станет государством русского народа с национально-территориальными автономиями для других народов и с культурно-национальной автономией для национальных групп, расселенных дисперсно. Важнейшим аргументом в пользу такого выбора является то, что он вполне соответствует логике событий, происходящих вокруг России в новообразованных независимых государствах[2113]. Если же мыслить будущее России как федеративное государство, то необходимо добиваться полного равноправия его субъектов и равноправия национальных групп внутри каждого из них – равноправия в формировании органов федеральной и региональной власти, доступа к образованию, возможности создания национальных культурных центров и развития культуры при опоре на потенциал своего народа, своей национальной группы.

Именно такие подходы к решению национального вопроса способны сформировать подлинный, цивилизованный национализм – атрибут нации, способствующий ее прогрессу и не направленный против других национальностей[2114], лишенный проявлений национальной гордыни, стремления верховодить, агрессивности, хищности, и есть лишь выражение любви к своему народу, к своей стране[2115].

Конечно, национализм (национальный патриотизм) бывает разный, и его крайние проявления (в фашизме, к примеру) неприемлемы. Однако просвещенная интерпретация этого феномена не содержит ничего предосудительного. Скажем, пятнадцатое издание «Британской энциклопедии» утверждает: «Национализм – это верность и приверженность к нации или стране, когда национальные интересы становятся выше личных или групповых интересов». Девятое издание «Американского политического словаря» (1993) отмечает, что «национализм объединяет народ, который обладает общими культурными, языковыми, расовыми, историческими или географическими чертами или опытом и который обеспечивает верность этой политической общности». Японский энциклопедический словарь (1983) объявляет национализмом «всеобщую приверженность и верность своей нации»[2116]. Считается совершенно правомерным и само собой разумеющимся, что в Бразилии все нации равны, нет господствующей нации, отсутствует национализм в его худших проявлениях, но нет недостатка национализма бразильского, патриотического и центростремительного, который не разъединяет, а объединяет разнородное население; в Швейцарии языки народов равноправны, кантоны самоуправляются, политические и другие права отдельного гражданина обеспечиваются независимо от его национальности, внутришвейцарский антагонистический национализм отсутствует, однако «все швейцарцы ярые националисты, но националисты швейцарские, патриотические и наднациональные»[2117]. Кто может утверждать, что подобное невозможно в России? «Просто удивительно, – пишет Е. А. Павлов, – что, потеряв капеэсэсовскую идеологию, показавшую всю никчемность национальной слепоты (интернационализма), мы до сих пор куда-то тыкаемся и ищем национальную идею, когда она очевидна. В России национальной идеей может быть только русский национализм. Эта идея роста, развития, влияния военного могущества и конкурентоспособности русской нации… Русский национализм необходим не только русским, но и тем народностям, которые живут в русском монолите и не отделяют свою судьбу от русской судьбы»[2118].

Сравнительно недавно, в 1994 году, не кто иной, как Генри Киссинджер, напомнил: «Всякий, кто хоть сколько-нибудь серьезно изучал историю России, знает, что именно русский национализм всегда обеспечивал целостность страны и ее способность справляться с многочисленными врагами и бедами». И заключил: «Теперь же русские потеряли созданную ими огромную империю. Можно ли ожидать какой-то иной реакции на это унижение, нежели взрыв национализма?»[2119] Здесь все верно. Как верно и то, что родина Киссинджера, по заключению другого, не менее известного американского государственного деятеля и политолога Збигнева Бжезинского, тоже, по сути дела, является империей, но исключительно нового типа и «чертовски удачливой»[2120]. Как видим, отнюдь не каждое полиэтническое государство, скрепляемое единой национальной идеей, является «империей зла». Стоит ли в таком случае российскому народу отрекаться от самого себя и своего государства только потому, что кому-то хочется именовать его последней империей в мире, а его патриотизм – национализмом?

Предложения Г. Киссинджера хорошо вписываются в послевоенную модификацию плана А. Даллеса, нацеленную на разрушение СССР и колонизацию России. Сущность плана с наибольшей ясностью выявлена в трудах выдающегося русского логика и философа А. А. Зиновьева. Особенности современного этапа мирового развития и место в нем России и русского народа в наиболее сжатом виде можно представить по следующему отрывку из его книги.

«Современный Запад не есть всего лишь сумма стран США, Англии, Германии, Франции и других, им подобных западных «национальных государств». Это есть социальное образование более сложное и более высокого уровня организации. Оно включает в себя в качестве основы и структурных компонентов упомянутые “национальные государства”, но не сводится к ним. Оно является молодым с исторической точки зрения: оно начало складываться после Второй мировой войны и еще находится в стадии формирования. Оно не есть нечто гармоничное целое. Формирование его происходит в острой борьбе. Внутри его имеют место конфликты и дезинтеграционные тенденции. Например, происходит интеграция европейских стран, имеющая стремление к независимости от США. Но общезападный интеграционный процесс все же доминирует…

Процесс интеграции стран Запада происходит одновременно с процессом, получившим название глобализации. Считается, что в результате глобализации образуется глобальное общество. Последнее понимается как объединение всего человечества в единое целое, подобное привычным обществам (их часто называют национальными государствами), с единым мировым правительств вом и прочими учреждениями современных стран, только большего (планетарного!) размера. И образуется оно якобы на благо всего человечества, как бы само собой, в силу мирового прогресса в науке, технике, культуре, экономике и т. д. Такое понимание есть не просто теоретический идиотизм. Это – преднамеренная идеологическая ложь, идеологическая апологетика мировой западнистской (прежде всего – американской) агрессии.

На самом деле современное человечество явным образом разделяется на западный мир и прочее человечество. Отношения между этими частями человечества являются совсем не братскими. Ни о каком равенстве тут и речи быть не может. И роли их различны. Сама идея “глобального общества” есть идея западная, а не все– общемировая. Инициатива и усилия движения к такому объединению человечества исходят от Запада. В основе его лежит не стремление различных стран и народов планеты к объединению – такое стремление появляется чрезвычайно редко, – а желание определенных сил Запада занять господствующее положение на планете, организовать все человечество в своих конкретных интересах, а отнюдь не в интересах некоего абстрактного человечества. Мировая экономика есть прежде всего завоевание планеты транснациональными компаниями Запада, причем в интересах этих компаний, а не в интересах прочих народов планеты. Некоммерческие международные организации в подавляющем большинстве суть организации западные, контролируемые силами Запада и так или иначе поддерживаемые и используемые ими. Мировой