Хотя я и был готов к любому событию, это предупреждение оказалось мне очень полезным. В одно мгновение полк оказался на лошадях, с саблями в руках, а часовые на берегу, как и всадники, расположенные на равнине, получили отданный вполголоса приказ присоединиться к нам. Лейтенанта Бертена, которого я послал наблюдать за передвижениями врага, сопровождали два самых отважных унтер-офицера, Прюдом и Графт. Несколько мгновений спустя лейтенант вернулся сообщить, что колонна русских всадников переходит брод, а несколько эскадронов уже вышли на берег, но, удивленные отсутствием нашего лагеря в том месте, которое занимал ранее Сен-Женьес, они остановились, без сомнения, опасаясь слишком далеко отходить от брода — своего единственного пути к отступлению. Потом они решились, двинулись вперед шагом и оказались совсем рядом с нами.

Я немедленно приказал поджечь огромный стог сена и несколько сараев, расположенных на вершине холма. Их пламя осветило всю округу, и я четко разглядел неприятельскую колонну, состоящую из гродненских гусар. Со мной была тысяча смелых всадников… Мы пустились в галоп по равнине с криками «Да здравствует император!» и стремительно атаковали русских. Они, захваченные врасплох внезапной и неожиданной атакой, в панике бросились к броду. Там они оказались лицом к лицу с русским драгунским полком, следовавшим за ними и только выходившим из реки. Оба этих отряда столкнулись и смешались, от этого возникла ужасная свалка, которой мои всадники воспользовались, чтобы при свете пожара убить побольше врагов и захватить множество лошадей. Много русских утонуло, потому что, в беспорядке кинувшись к броду, они все хотели переправиться через реку одновременно, чтобы избежать огня, открытого моими стрелками с высокого берега реки по этой обезумевшей толпе. Много врагов утонуло. Наша внезапная атака на равнине настолько удивила неприятеля, собиравшегося захватить нас спящими, что ни один из них не защищался и все бежали без боя. Так что я имел счастье вернуться к своему бивуаку, не имея нужды оплакивать кого-то из моих солдат! Наступающий день осветил наше поле боя. Повсюду лежали сотни убитых или раненых врагов. Я доверил их обитателям хутора, возле которого провел эту ночь, и отправился на соединение с корпусом Удино. Я нашел его тем же вечером. Маршал принял меня очень хорошо и поблагодарил полк за его отличное поведение.

2-й корпус, постоянно двигавшийся по левому берегу Двины, за три дня дошел до Полоцка. Здесь мы узнали, что император наконец покинул Вильно, где оставался двадцать дней, и направляется теперь к Витебску, довольно большому городу, который он рассчитывал сделать центром своих операций.

Покидая Вильно, император оставил там герцога Бассано в качестве губернатора Литовской провинции и генерала Хогендорпа в качестве военного начальника. Ни одной из этих должностей не было достаточно для организации армейских тылов, потому что герцог Бассано, в прошлом дипломат и пунктуальный секретарь, совершенно не знал административной работы, а голландец Хогендорп, очень плохо говоривший на нашем языке и не имевший никакого понятия о наших военных правилах и порядках, не мог ничего поделать ни с проходившими через Вильно французами, ни с местным дворянством. Так что богатства Литвы не принесли никакой пользы нашим войскам.

Полоцк, город, расположенный на правом берегу Двины, состоит из деревянных домов, над ними высится огромный и великолепный коллеж, принадлежавший в ту пору иезуитам; почти все они были французами. Город окружен земляными укреплениями, когда-то выдержавшими осаду во время войны между Карлом XII и Петром Великим.

Войска Нея, Мюрата и Монбрена, чтобы отправиться из Дриссы в Витебск, построили на Двине напротив Полоцка понтонный мост, который оставили корпусу Удино. Этому маршалу предписывалось идти по дороге на Петербург. Именно в этом месте пути 2-го корпуса и Великой армии разошлись. Мы вновь увидели армию лишь зимой при переправе через Березину.

Понадобилось бы несколько томов, чтобы описать маневры и сражения части армии, двигавшейся с императором на Москву. Я ограничусь здесь лишь указанием самых важных событий.

Итак, 25 июля около Островно произошел авангардный бой, весьма благоприятный для нашей пехоты, но в этот бой Мюрат слишком быстро ввел многие кавалерийские полки. 16-й конно-егерский полк входил в их число. Мой брат, служивший в нем эскадронным начальником, был захвачен в плен и отправлен далеко за Москву, на Волгу, в Саратов. Он встретил там полковника Сен-Марса, а также Октава де Сегюра. Они помогали друг другу вынести невзгоды плена, к которым мой брат уже привык, потому что провел много лет в плену у испанцев. Наша военная судьба оказалась очень различной: Адольф побывал в плену трижды, но ни разу не был ранен, а я очень часто получал ранения, но никогда не попадал в плен.

Император, владевший Вильно, маневрировал, чтобы вызвать русских на решающий бой, но ему это не удавалось. В то же самое время корпус Удино, перейдя Двину в Полоцке, обосновался на подступах к этому городу, имея перед собой многочисленные части генерала Витгенштейна, образовывавшие правое крыло противника. Прежде чем излагать события, происходившие на берегах Двины, я считаю необходимым ознакомить вас с составом 2-го корпуса, во всех передвижениях которого участвовал.

Командовавший им маршал Удино поначалу имел под своим начальством лишь 44 тысяч человек, разделенных на три пехотные дивизии. Их командирами были генералы Легран, Вердье и Мерль. Все они, особенно последний, были замечательными офицерами. Среди бригадных генералов выделялись своими талантами Альбер и Мезон. Кавалерия состояла из великолепной дивизии кирасир и улан под командованием генерала Думерка, весьма посредственного офицера, в подчинении у которого находился бравый бригадный генерал Беркхейм. В состав 2-го армейского корпуса также входили две бригады легкой кавалерии. Первая из этих бригад состояла из 23-го и 24-го конно-егерских полков под командованием генерала Кастекса, великолепного во всех отношениях воина. Вторая бригада включала в себя 7-й и 20-й конно-егерские полки и 8-й полк польских улан[125] и находилась под командованием генерала Корбино. Он был человеком смелым, но весьма апатичным. Обе бригады не объединялись в дивизию. В соответствии с потребностями маршал приписывал их либо к пехотным дивизиям, либо к авангарду, либо к арьергарду. Эта система обладала большими преимуществами.

24-й полк конных егерей, вместе с моим полком входивший в состав бригады, был организован наилучшим образом и служил бы замечательно, если бы между солдатами этого полка и их командиром существовали симпатия и единение. К сожалению, полковник А***[126] проявлял слишком большую жесткость и твердость по отношению к своим подчиненным, и они, со своей стороны, были мало привязаны к нему. Подобное положение дел заставило генерала Кастекса передвигаться и оставаться лагерем вместе с 23-м полком конных егерей и присоединить свою военную кухню к моей. Полковник А***, человек высокого роста, очень ловкий и всегда отменно сидевший в седле, во время сражений с саблей в руках обычно проявлял себя очень хорошо, но говорили, что он меньше любит бои с использованием ружей и артиллерии. Несмотря ни на что, император ценил в этом командире одно качество, которым тот владел в самой высокой степени, и был в этом смысле, без сомнения, лучшим офицером легкой кавалерии во всех европейских армиях. Он обладал очень развитым чувством такта, какой ни у кого больше не встречался. Кроме того, полковник умел блестяще оценивать местность и мог в один момент понять все ее недостатки и преимущества для кавалерии. Прежде чем пройти через какую-то территорию, он уже догадывался о препятствиях, которые не были обозначены на картах, предусматривал те места, откуда должны были притекать ручьи, умел находить дороги и самые маленькие тропинки. Основываясь на движениях неприятеля, он делал предсказания, и они почти всегда сбывались. Поэтому г-н А*** был одним из самых замечательных офицеров как в небольших боях, так и в великой войне. Император часто использовал его в разведке во время предыдущих кампаний и рекомендовал этого полковника маршалу Удино, который даже нередко приглашал его на свои совещания. В результате множество нарядов и опасных поручений обязательно доставались моему полку.